из новой книги Сергея Комлева "Похороны солнца" (изд-во "Eudokiya", 2014)
***
Неголубая глубина
для нас открыта дотемна.
А в ней избушки лубяные,
а в них - игрушки ледяные.
И дням отныне - увядать.
И нам уже не увидать,
как воды донные несутся,
чтоб моря сонного коснуться.
***
Когда поют кроты,
сомкнув свои ряды,
вдоль черной пустоты
вкруг черного оплота,
их песня коротка,
кротка, хоть и громка,
глубоких три глотка
воды после работы.
И я слыхал не раз
(вот стих кошачий джаз),
да, я слыхал не раз,
почти что засыпая,
что, вот, земля молчит,
а, вот, уже кричит,
и, значит, в ней звучит
музыка их слепая…
***
В разводах луны и пота,
не день и не два в году,
приходят к себе с работы,
готовят себе еду.
Ложатся в свои постели,
взведя как курок засов,
и после под шум метели
бесшумно не видят снов…
Когда поплывут оплоты,
спаси эту ночь, Господь,
где к поздней и трудной плоти
другая прижалась плоть.
***
Баю-бай - на краю не ложиться,
только к стенке и чтоб - на живот…
По ночам шебурша шебуршится.
А по дням чепуха чепушится -
лопушится, ершится, живет.
Укрываясь чужою за тенью,
и у тени своей на краю,
я в кромешном бетоне затерян
(разве был я собою затеян?),
я на вечер себе предстою -
мокрый, дерганный, в оре оравы,
пред которой дома на поклон…
Боже правый, виновных и правых!
Отыщи меня в этих муравах
и покровом неслышным покрой.
***
Остави мене, Господи, отступись от меня!
Мало Тебе бегемотов Твоих и крокодилов,
верблюдов и ослов Твоих?
Звезды и ангелы Тебе служат,
глиняные человечки поют Тебе осанну
и машут кадилами.
Все у Тебя есть, даже - рыба-меч.
А у меня - я лишь,
да и то - до поры до времени.
Спрячься, Господи, вон за той горой,
за тем перелеском.
Я туда ходить не буду,
но и Ты сюда - ни ногой.
Мне еще детишек растить,
пасеку на зиму в солому заворачивать.
Если пчелы не перемрут,
следующим летом пришлю Тебе меду.
Знаю, где Тебя искать.
***
Гарри Поттер, Поттер Гарри,
что ты реешь надо мной?
Как же все-таки вульгарен
звездобольный почерк твой.
Над тобою ветры стонут
и лопочет небосвод:
«Этот роллинг, этот стоун
всех нас, Гарри, погребет!
Для того ль под гром оваций
ты пилотом, Гарри, стал,
чтоб Землею любоваться
сквозь магический кристалл?»
Ахтунг, ахтунг! Все - в подполье!
В млечном поле - ни души.
Лишь резвятся на раздолье
мальчиши-кибальчиши.
Гарри Поттер, Поттер Гарри,
в бой пойдут лишь старики…
Пахнут потом, пахнут гарью
перебитые горшки.
Вот и кончилась интрига,
мяч - за линией ворот.
Забинтованный расстрига
землю веником метет.
***
То мне плясала дивная зверушка.
То мне бренчала медная струна.
Отчаянную, звездную пирушку
вкатила мне веселая страна.
Но я сидел бессмертен и печален.
Но я сидел почти что не у дел.
И чем меня хмельнее величали,
тем голос мой отчаянней трезвел.
Он говорил: перетерпи немножко,
отпразднуют, отпляшут, отбренчат.
Залягут все - гармошки, ложки, кошки,
уложат спать нетрезвых собачат.
Все отойдут - один ты остаешься,
печалью и величием томим.
И вот тогда бессмертием упьешься
и исполинством истовым своим.
***
Я тебя уже давно схоронил.
Даже в сердце своем.
Есть MP у нас, CD, есть винил,
будем слушать вдвоем.
Знаю-знаю, есть завивки, есть фен
у всех лен и всех маш.
Но еще есть, понимаешь, Шопен.
Это - Траурный марш.
Под него людей несут и несут
на домашний погост.
И несут их, понимаешь, на суд
и кладут в полный рост.
Ну а так-то - я тебя схоронил.
На три ночи, три дня.
Будем слушать и CD, и винил.
И немножко меня.
***
На меня упала кукла.
Лампа в комнате потухла.
Просветленному уму
Было б ясно, что к чему.
Что зачем-то полумгла
С полу на сердце легла.
Кукле что-то не сидится.
Лампе что-то не горится.
***
Будет пусто, просто пусто, очень пусто.
Будет только пустота и пусто в ней.
Но как вырастет небесная капуста станет
стразу все отчетливо видней.
Что капустные извивы полнят воздух.
Этот воздух опускается на дом.
В этом доме и за ним все очень просто,
нужно просто позаботиться о том.