(no subject)
Еще одно странное наблюдение…
Спонтанно перечитав Трудно быть богом, поняла, что вообще как-то слабо помню творчество Стругацких. Удивительно, хотя я четко помню, что лет в 17-18 меня проперло, и я прочла все у них, что нашла в доме, а потом пошла и докупила все остальное. Прекрасно помню эти постсоветские обложки и плохую серую бумагу внутри. Но вот уже третье произведение сейчас читаю (Страна багровых туч) и такое впечатление, что реально читаю в первый раз. И ТББ, и Далекая радуга вообще не вспомнились. Как это, интересно, так может быть? Может, это ко мне уже Альцгеймер подкрадывается?
Но я не об это хотела сказать. А том, какие они, в сущности, смешные дядьки, эти Стругацкие! Вот читаю я Далекую радугу. Там у них, если помните, катастрофа, планету эвакуируют, причем места хватает только на детей и совсем мелких детей с мамами. Оставим в стороне дикий ужас с этими их интернатами, в которых детей чуть ли не сразу отдают после рождения. Это ладно, чего только не родит больное воображение фантаста, и потом, они же там за машины, космос и стратосферу думают, дядечки эти, а не за социальную психологию. Особенно меня повеселило описание процедуры погрузки детей на, значится, последний и единственный корабль. ОК, дети настолько отравлены интернатским воспитанием, все нормальные инстинкты у них нарушены, но, думаю, что даже они должны бы как-то хоть самую малость почувствовать ужас и страх окружающих их толп взрослых людей, которые там зачем-то скопились радом. И потом, у всех там родители в толпе, и эти родители кричат «Толик мой! Толик!». А Толик типа вообще куда-то вбок смотрит на внутреннюю обшивку корабля, на других людей, еще куда-то… Как это может быть?!
Или еще там есть один мальчик, сын какого-то директора, которого мама не захотела сдать в интернат. И даже этот, кажется, Леша пятилетний, когда мама подводит его ко входу в корабль, просто отпускает ее руку и уходит, не оборачивается. Что это за глупость?! Просто нереальная глупость. Считаю, что такая ходульность непозволительна даже фантастическому произведению.
А в остальном весело.
Спонтанно перечитав Трудно быть богом, поняла, что вообще как-то слабо помню творчество Стругацких. Удивительно, хотя я четко помню, что лет в 17-18 меня проперло, и я прочла все у них, что нашла в доме, а потом пошла и докупила все остальное. Прекрасно помню эти постсоветские обложки и плохую серую бумагу внутри. Но вот уже третье произведение сейчас читаю (Страна багровых туч) и такое впечатление, что реально читаю в первый раз. И ТББ, и Далекая радуга вообще не вспомнились. Как это, интересно, так может быть? Может, это ко мне уже Альцгеймер подкрадывается?
Но я не об это хотела сказать. А том, какие они, в сущности, смешные дядьки, эти Стругацкие! Вот читаю я Далекую радугу. Там у них, если помните, катастрофа, планету эвакуируют, причем места хватает только на детей и совсем мелких детей с мамами. Оставим в стороне дикий ужас с этими их интернатами, в которых детей чуть ли не сразу отдают после рождения. Это ладно, чего только не родит больное воображение фантаста, и потом, они же там за машины, космос и стратосферу думают, дядечки эти, а не за социальную психологию. Особенно меня повеселило описание процедуры погрузки детей на, значится, последний и единственный корабль. ОК, дети настолько отравлены интернатским воспитанием, все нормальные инстинкты у них нарушены, но, думаю, что даже они должны бы как-то хоть самую малость почувствовать ужас и страх окружающих их толп взрослых людей, которые там зачем-то скопились радом. И потом, у всех там родители в толпе, и эти родители кричат «Толик мой! Толик!». А Толик типа вообще куда-то вбок смотрит на внутреннюю обшивку корабля, на других людей, еще куда-то… Как это может быть?!
Или еще там есть один мальчик, сын какого-то директора, которого мама не захотела сдать в интернат. И даже этот, кажется, Леша пятилетний, когда мама подводит его ко входу в корабль, просто отпускает ее руку и уходит, не оборачивается. Что это за глупость?! Просто нереальная глупость. Считаю, что такая ходульность непозволительна даже фантастическому произведению.
А в остальном весело.