Вади Арада: 48 часов тишины
- Мусор не бросать, туалетную бумагу - жечь, органику собирать в пакетик и уносить с собой: Вади Арада - уникальная экосистема, здесь не должно расти ничего чужеродного… Компания мрачноватых людей в дредах рассеяно вслушивалась в слова гида сквозь завывания ветра в камнях. Серая пыль, убогие бетонные развалины, ободранные бедуинские дети, клянчащие доллар… Господи, Анна-на, ты-то что здесь делаешь?...
До национального парка Вади Арада нужно ехать на машине почти два часа. Эту пустыню не так часто тревожат туристы. Лишь иногда на несколько часов заезжают яркие сафарийные джипы. Мы же приехали с желанием переночевать.
На въезде в парк - жутковатого вида бедуинское поселение. От него мы отправились к нашему лагерю вглубь пустыни пешком.
Мы - это я, моя подруга Оля и десяток британских хиппующих граждан. О своих попутчиках я почти ничего не знала, кроме того, что они живут в странном доме на пляже в Ассале. Дом этот за всевдо-дорические колонны, гипсовых львов и пересохший бассейн прозван «Парфенон». (А теперь представьте, как все это смотрится посреди Дахаба, на фоне бедуинских халуп и козлов…). Еще граждане дули, как черти. Для того, чтобы понять это, даже не было необходимости знакомиться. Собственно, позвали они в путешествие Олю, а Оля позвала меня. А я согласилась, потому что очень люблю пустыню. Пожалуй, не больше, чем море. Но сопоставимо.
Сопровождал нас гид - хитроумный дедок Салих, который по-английски говорил чуть ли не лучше англичан. Дедок втопил так, что мы за ним только что не бежали. Если остановишься, чтобы сделать кадр, то потом придется нестись трусцой, страшась потерять из виду его тающую в горизонте белую голобею.
Когда-то это место было морским дном. Сюрреалистичные скалы - это бывшие подводные горы. На песке попадаются ракушки, окаменелые кораллы и деревья, на вершинах дюн - идеально круглые камушки, обкатанные водой. Странное ощущение: умершее море - живая пустыня…
Здесь царит такая тишина, что даже звук твоих мыслей кажется преступлением. Здесь появляется чувство, что ты где-то в начале времен, и отпечаток твоей кроссовки с логотипом QuikSilver выглядит на этой земле как-то нелепо. Он совсем из другой жизни.
Гармонию веков не нарушает лишь бедуинский лагерь - четыре палки, на них натянуты тряпки, в земле вырыта яма для костра.
Примета XXI века - столик из дорожного знака.
Истественно, стоило нам дойти до лагеря, как бритиши начали долбить. Правда, долбили они интеллигентно и мы друг другу не мешали. Постепенно выяснилось, что компания сплошь творческая - дизайнер на художнике едет и фотографом погоняется. Две дамы были с детьми - пацанами лет по 16. Только и слышалось:
- Будьте так добры, передайте этот джойнт моей маме!
Хорошо воспитанные молодые люди…
Я ушла от тусовки в пустыню. Ибо не долблю и вообще, хотелось тишины. Очень давно и сильно ее хотелось. Отошла от лагеря подальше, влезла на дюну и стала смотреть на странный мир с выключенным звуком. Медленно исчезало время, и мысли исчезли вслед. Тишина внешняя постепенно стала тишиной внутренней. Ветер донес голоса и смех. Ну почему люди так ненавидят тишину? Почему стараются все время заполнить ее хоть чем-то?..
Я вернулась в лагерь как раз вовремя - к обеду. Есть хотелось зверски. Так же зверски раздражали своим мельтешением и пустой болтовней окружающие немногочисленные люди. Гарри, организатор поездки, сидел и жонглировал апельсинами. Я попыталась заняться тем же самым - лишь бы никто не приставал. Не тут-то было…
- Ты жонглируешь неправильно. Надо, чтобы один падал, а другой уже был в воздухе…
Пытаюсь повторять за Гарри. Не получается.
- Не смотри на апельсины. Представь, что перед тобой кольцо, куда ты их забрасываешь. Тут главное - ритм. Ничего-ничего, до завтра еще много времени - научишься…
У лепешек с костра свой особый вкус. Так же, как у местного сыра и овощей. Кажется, могу есть это бесконечно…
Снова ловлю апельсины, на этот раз не концентрируя внимание ни на чем и одновременно распределяя его на три точки. Получилось. Мозг, занятый ловлей, отключается от всего остального. Люди уже не так бесят…
- Слышь, Гарри, а здорово эта тема мозги чистит…
- А то… - сказал Гарри и затянулся очередным косяком. Он практически в одиночку выдул здоровенный куст. Нда…
Всем лениво шевелиться. Неспешность вечности проникает в нас. Но солнце садится, и мы нехотя ползем на дюну встречать закат.
Я люблю закаты. Они всегда красивые, даже в городе, что уж говорить о бывшем дне моря…
Под первыми звездами слезаем вниз. Салих с помощником уже разожгли костер в яме. Народ опять долбит. Над головой - гигантские звезды и молодая луна, лежащая на спине. Салих тоже дунул, и теперь рассказывает страшилки про джиннов и призраков пустыни. С одной стороны напоминает пионерский лагерь и смешно. С другой - отойти от лагеря в ночь пописать страшно…
Вежливые тинейджеры расчехлили гитары и замутили совсем недетский блюз, сложный, красивый, с импровизациями. Костер, дрожащие звезды, тотальная тишина и блюз - что еще надо человеку?.. Правильно, чтобы его маме кто-нибудь передал заботливо свернутый джойнт.
Ночью меня несколько раз будили собачий холод и острое чувство беспокойства - будто где-то рядом опасность. С утра увидели вокруг лагеря сужающиеся круги следов - разных, небольших лисьих, побольше - волков или шакалов, и совсем здоровых когтистых грабель непонятной принадлежности.
В качестве утренней зарядки залезали на дюны и бегом спускались вниз, увязая в белом песке. Было весело. Потом мы с Олечем пошли бродить по скалам. Меня завораживала хрустальная тишина этого утра и горы в дымке вдали.
Оле же хотелось жрать и вообще было скучно. Она уселась на скале и начала орать дурным голосом «Оммм!». А я в очередной раз подумала, что зачем так стараться заполнить мир собой, докричаться до этих скал и песка, которые пережили вечность. Неужели ты и вправду считаешь, что ты им настолько нужна?...
Олеч наконец задолбалась орать и спустилась. И я снова осталась один на один с пустыней и Тишиной.
Солнце начало нагревать розовые стесанные водой камни. Где-то внизу под ногами расстелилось белое полотно песка. Мне вдруг оно напомнило лист бумаги. Чистую страницу. И стало вдруг ясно, что и этот день, и моя жизнь с этого момента - тоже чистый лист. Что мне написать на нем?
Может, ноты ночного пустынного блюза?
А может, историю любви?
Или, для начала, собственное имя?
Иншаалла…
Анна Горяинова
www.vagaband.ru