November
Лето медленно сменялось холодной осенью и жизнь уходила с остатками тепла. Сколько её осталось? Не больше чем солнца в ноябрьский день. Поздний, серый, глухой рассвет. Иней на ветвях, едва просвечивающих сквозь промозглый туман. Как холодно! Полдень едва освещает верхушку далёкого леса. Непонятная внутренняя боль приходила и уходила, появляясь из ниоткуда и так же внезапно исчезая в никуда. Оказалось, что холод притупляет боль. Если поглубже вдохнуть ледяной воздух, пахнущий опавшими листьями, то она как бы отступает. И внезапно пришло осознание, что боль окончательно уйдёт с приходом зимы. Серые бесмысленные дни сменялись ночами, полными глухой темноты, от которой хочется зажечь свет где только возможно, что бы успокоить свой внутренний страх, переходящий в ужас, и избежать несчастья. Древнее как людской род суеверие, но хочется в него верить. Книги стоят не шелохнувшись, замерли часы, даже от окна перестало дуть и тянуть сыростью и тёмно-зелёные гардины повисли в гулкой тишине. Внезапно среди тишины раздастся шорох, как будто невидимые звери крадутся по дорожке около дома. Редкие снежинки мерно опускаются, как белым саваном покрывая собой всё. Метель усиливается и вот уже не видно ничего на расстоянии вытянутой руки. Тяжёлые хлопья становятся всё крупнее а выпавший снег всё глубже, укутывая собой крышу дома, крыльцо, деревья в саду и замёрзшие цветы. Можно сделать несколько шагов по первому нетронутому снегу, словно ступая на мягкий ковёр, сделать глубокий вдох, как будто пьёшь родниковую воду. Тогда внутренняя боль окончательно уйдёт, непонятная зыбкая тревога канет камнем, брошенным в колодец, и сердце остановится.