22 апреля
Входит Гоголь в бескозырке, рядом с ним -
меццо-сопрано.
В продуктовом - кот наплакал; бродят крысы,
бакалея.
Пряча твердый рог в каракуль, некто в брюках
из барана
превращается в тирана на трибуне мавзолея.
Говорят лихие люди, что внутри, разочарован
под конец, как фиш на блюде, труп лежит
нафарширован.
Хорошо, утратив речь,
Встать с винтовкой гроб стеречь.
В конце 1960-х годов родители по распределению переехали из Одессы в Киргизию. Представляю их разочарование - после чёрноморского города попасть на край мира, куда на поезде ехать три-четыре дня. Центр города застроен саманными домами и пыльные переулки, никогда не знавшие ни былыжика ни тем более асфальта. Я ещё помню эти домики из глины, соломы и навоза, стоящие в центре города прямо напротив горисполкома, туалеты во дворе и колонка с водой на улице, вот и все удобства. И повальная советская провинциальная бедность вкупе с полупустыми магазинами. Мама расказывала что в ожидании к 100 юбилею Ленина в 1970 году ожидали хоть какого-то разнообразия. Но в общем-то ничего не изменилось в тот год. Я приехал к родителям двумя годами позже и помню свои походы в магазин за хлебом - круглый белый хлеб на полках и молоко в стеклянных бутылках, за которым меня посылали. Да ряды трёхлитровых банок с соком и пачки красного перца по 10 копеек, который никто не хотел брать. Сейчас люди живут несравнимо лучше, но если кто скучает по прежним временам то есть шанс что после эпидемии колесо истории может открутиться немного назад.
меццо-сопрано.
В продуктовом - кот наплакал; бродят крысы,
бакалея.
Пряча твердый рог в каракуль, некто в брюках
из барана
превращается в тирана на трибуне мавзолея.
Говорят лихие люди, что внутри, разочарован
под конец, как фиш на блюде, труп лежит
нафарширован.
Хорошо, утратив речь,
Встать с винтовкой гроб стеречь.
В конце 1960-х годов родители по распределению переехали из Одессы в Киргизию. Представляю их разочарование - после чёрноморского города попасть на край мира, куда на поезде ехать три-четыре дня. Центр города застроен саманными домами и пыльные переулки, никогда не знавшие ни былыжика ни тем более асфальта. Я ещё помню эти домики из глины, соломы и навоза, стоящие в центре города прямо напротив горисполкома, туалеты во дворе и колонка с водой на улице, вот и все удобства. И повальная советская провинциальная бедность вкупе с полупустыми магазинами. Мама расказывала что в ожидании к 100 юбилею Ленина в 1970 году ожидали хоть какого-то разнообразия. Но в общем-то ничего не изменилось в тот год. Я приехал к родителям двумя годами позже и помню свои походы в магазин за хлебом - круглый белый хлеб на полках и молоко в стеклянных бутылках, за которым меня посылали. Да ряды трёхлитровых банок с соком и пачки красного перца по 10 копеек, который никто не хотел брать. Сейчас люди живут несравнимо лучше, но если кто скучает по прежним временам то есть шанс что после эпидемии колесо истории может открутиться немного назад.