Выбор
Неосторожно затронутая мною тема отношений "свекровь-невестка" ( "Отчет по сэдэру") получила широкий отклик среди моих подружжек. Большинство высказались на сей предмет непосредственно в коментах к посту, но некоторых этот вопрос настолько задел за живое, что они не поленились написать мне в "личку".
Одна из историй запала мне в душу, и с разрешения автора я хочу рассказать ее сегодня. Предварительно изменив биографические данные действующих лиц.
А главную героиню я назову Люба (хотя бы потому, что ее настоящее имя не имеет ровно никакого значения).
* * *
Любаша родилась и выросла в Москве.
Ее обычное безоблачное детство любимого единственного ребенка плавно перетекло в такую же обычную размеренную юность: в меру разумную, в меру романтичную. После успешного окончания школы Любаша довольно легко (но, конечно, не без родительского веского плеча, а точнее весомого кошелька) поступила на биофак МГУ, и ее жизнь продолжила свое мерное течение еще на долгие пять лет.
Которые оказались на удивление короткими.
Любаша и глазом не успела моргнуть, как больше половины ее сокурсниц оказались замужем. И Любаша заторопилась: не дай бог остаться в старых девах!
Конечно, парней вокруг было предостаточно, но... Любаше приспичило выйти замуж только за еврея. Исключительно!
И вся семья дружно бросилась на поиски "хорошего еврейского мальчика".
Ну, как говорится, кто ищет, тот всегда найдет цурес на свой тухес.
Любаше помогли, и она нашла.
Чудный еврейский мальчик. Разумеется, из хорошей семьи. Разумеется, выпускник юридического. И, разумеется, в очках.
Короче, мечта материализовалась.
Молодые поженились в рекордно короткие сроки - буквально через два месяца после первого свидания.
И зажили в любви и согласии. В доме мужа. Вместе с его родителями. Типичными интеллигентами: он - врач, она - библиотекарь. И оба в очках.
Еще через два месяца Любаша поняла, что беременна.
А спустя еще месяц молодой муж впервые поднял на нее руку.
Интеллигентные свекры посчитали за лучшее не вмешиваться в дела молодых: мол, сами разберутся.
Любаша терпела.
Терпела, когда сильнейший токсикоз выворачивал ее каждое утро наизнанку.
Терпела, когда свекровь пеняла за плохо вымытый пол.
Терпела, когда свекор без зазрения совести съедал обед, приготовленный ею для мужа.
Терпела хамство своего интеллигентного мужа.
Терпела, пока не очутилась в больнице. Откуда ей запретили выходить до момента родов. Под страхом потери ребенка.
А после рождения сына Любаша без каких-либо объяснений собрала вещи и вернулась в дом родителей.
Муж посчитал себя оскорбленным.
Его родители так же.
И как само собой разумеющееся, все трое ожидали, когда же она одумается. Ведь это курам на смех, согласитесь: оставить ребенка без отца, остаться самой без мужа. Да кому она будет нужна будет - разведенка с довеском?!
Но вместо того, чтоб одуматься, Любаша подала заявление на развод.
И одновременно - на отъезд в Израиль. На постоянное место жительства.
Она не желала иметь ничего общего с человеком, жестоко обманувшем и предавшем ее. Ничего! Даже страну.
Они встретились еще только один раз: когда Любаша принесла ему на подпись документ, позволявший ей увезти с собой несовершеннолетнего ребенка.
К ее удивлению отец подмахнул бумагу тут же, на месте, не предъявляя никаких дополнительных условий.
Гораздо позже она поняла, что стояло за той мгновенной легкостью. Молодой юрист быстро произвел подсчеты в уме: алименты на долгие восемнадцать лет против одной размашистой подписи.
Для него выбор был очевиден.
И Любаша с сыном уехали в Израиль.
Навсегда.
* * *
Прошло несколько лет.
Люба по-тихоньку врастала в новую жизнь: выучила язык, получила новую профессию, нашла работу. Сын ходил в близлежащий детсад, играл с многочисленными друзьями, и беззаветно любил свою маму. А она любила сына.
Сына и своего нового мужа. С которым познакомилась уже в Израиле.
И вот однажды, субботним утром, когда они втроем шли, не спеша, по залитой солнцем улице...
Муж , крепко держа сына за руку, ушел вперед, а Люба, засмотревшись на витрины, немного отстала.
И неожиданно услышала, как кто-то окликнул ее по имени.
Она оглянулась: перед нею стояли свекор и свекровь. Те, из прошлой жизни.
На губах свекра сверкала наигранная широкая улыбка. Свекровь ограничилась сухим кивком.
Люба вежливо поздоровалась и поинтересовалась, какими ветрами их занесло в ее родной город:
- На экскурсию, дорогуша, исключительно на экскурсию прибыли, - оживленно отрапортовал свекор.
- А, понятно. Вам, наверное, дико смотрится наш беспорядок? По сравнению-то с Москвой...
Бывшие родственники заговорили одновременно:
- О чем ты говоришь?! Ты себе не представляешь, какая грязь царит сейчас на московских улицах! Ужас, просто ужас!..
- Надо же...- удивилась Люба. - Ну, а как вы живете? Наверное, уже на пенсии?
- Да разве на пенсию сейчас проживешь! - пустился в пространные объяснения свекор. - Подрабатываем оба, где только можно, любую халтуру хватаем...
Неожиданно свекровь ткнула пальцем куда-то за Любиной спиной и с откровенной неприязнью спросила:
- А это кто такой? Твой муж?
Люба обернулась: в пяти метрах от них стояли муж с сыном и терпеливо дожидались, когда она закончит беседу с двумя незнакомцами.
Люба собрала в кулак силу воли и ответила, как ни в чем не бывало:
- Да.
Свекровь продолжала с той же агрессивностью:
- А он любит ребенка?
И вновь Люба сдержалась и ответила коротко:
- Да.
Свекровь поджала губы.
Они разошлись в разные стороны.
* * *
Моя первая реакция на Любин рассказ была: ну, что ж, довольно обычная житейская история. Разошлись, разъехались, каждый взял в свою новую жизнь то, что было для него самым важным.
Ты же получила любимого сына. И с твоим бывшим тебя больше ничего не связывает. Так что радуйся!
Люба согласилась: "Радуюсь".
И закончила свой рассказ.
Оказывается, и бывший муж, и его родители давным-давно, практически сразу вслед за нею, переехали в Израиль.
И все эти годы живут здесь же.
Так что при желании они могли бы, конечно, отыскать своего сына и внука. При желании...
Кстати, во время той давней встречи со свекрами... Они ведь ей тогда беззастенчиво врали. И про мусор на улицах Москвы, и про маленькие пенсии... Врали.
* * *
Наверное, Люба ожидала, что я приведу какие-то веские доводы в пользу такого поведения ее бывших родственников.
Но я их не нашла...
Одна из историй запала мне в душу, и с разрешения автора я хочу рассказать ее сегодня. Предварительно изменив биографические данные действующих лиц.
А главную героиню я назову Люба (хотя бы потому, что ее настоящее имя не имеет ровно никакого значения).
* * *
Любаша родилась и выросла в Москве.
Ее обычное безоблачное детство любимого единственного ребенка плавно перетекло в такую же обычную размеренную юность: в меру разумную, в меру романтичную. После успешного окончания школы Любаша довольно легко (но, конечно, не без родительского веского плеча, а точнее весомого кошелька) поступила на биофак МГУ, и ее жизнь продолжила свое мерное течение еще на долгие пять лет.
Которые оказались на удивление короткими.
Любаша и глазом не успела моргнуть, как больше половины ее сокурсниц оказались замужем. И Любаша заторопилась: не дай бог остаться в старых девах!
Конечно, парней вокруг было предостаточно, но... Любаше приспичило выйти замуж только за еврея. Исключительно!
И вся семья дружно бросилась на поиски "хорошего еврейского мальчика".
Ну, как говорится, кто ищет, тот всегда найдет цурес на свой тухес.
Любаше помогли, и она нашла.
Чудный еврейский мальчик. Разумеется, из хорошей семьи. Разумеется, выпускник юридического. И, разумеется, в очках.
Короче, мечта материализовалась.
Молодые поженились в рекордно короткие сроки - буквально через два месяца после первого свидания.
И зажили в любви и согласии. В доме мужа. Вместе с его родителями. Типичными интеллигентами: он - врач, она - библиотекарь. И оба в очках.
Еще через два месяца Любаша поняла, что беременна.
А спустя еще месяц молодой муж впервые поднял на нее руку.
Интеллигентные свекры посчитали за лучшее не вмешиваться в дела молодых: мол, сами разберутся.
Любаша терпела.
Терпела, когда сильнейший токсикоз выворачивал ее каждое утро наизнанку.
Терпела, когда свекровь пеняла за плохо вымытый пол.
Терпела, когда свекор без зазрения совести съедал обед, приготовленный ею для мужа.
Терпела хамство своего интеллигентного мужа.
Терпела, пока не очутилась в больнице. Откуда ей запретили выходить до момента родов. Под страхом потери ребенка.
А после рождения сына Любаша без каких-либо объяснений собрала вещи и вернулась в дом родителей.
Муж посчитал себя оскорбленным.
Его родители так же.
И как само собой разумеющееся, все трое ожидали, когда же она одумается. Ведь это курам на смех, согласитесь: оставить ребенка без отца, остаться самой без мужа. Да кому она будет нужна будет - разведенка с довеском?!
Но вместо того, чтоб одуматься, Любаша подала заявление на развод.
И одновременно - на отъезд в Израиль. На постоянное место жительства.
Она не желала иметь ничего общего с человеком, жестоко обманувшем и предавшем ее. Ничего! Даже страну.
Они встретились еще только один раз: когда Любаша принесла ему на подпись документ, позволявший ей увезти с собой несовершеннолетнего ребенка.
К ее удивлению отец подмахнул бумагу тут же, на месте, не предъявляя никаких дополнительных условий.
Гораздо позже она поняла, что стояло за той мгновенной легкостью. Молодой юрист быстро произвел подсчеты в уме: алименты на долгие восемнадцать лет против одной размашистой подписи.
Для него выбор был очевиден.
И Любаша с сыном уехали в Израиль.
Навсегда.
* * *
Прошло несколько лет.
Люба по-тихоньку врастала в новую жизнь: выучила язык, получила новую профессию, нашла работу. Сын ходил в близлежащий детсад, играл с многочисленными друзьями, и беззаветно любил свою маму. А она любила сына.
Сына и своего нового мужа. С которым познакомилась уже в Израиле.
И вот однажды, субботним утром, когда они втроем шли, не спеша, по залитой солнцем улице...
Муж , крепко держа сына за руку, ушел вперед, а Люба, засмотревшись на витрины, немного отстала.
И неожиданно услышала, как кто-то окликнул ее по имени.
Она оглянулась: перед нею стояли свекор и свекровь. Те, из прошлой жизни.
На губах свекра сверкала наигранная широкая улыбка. Свекровь ограничилась сухим кивком.
Люба вежливо поздоровалась и поинтересовалась, какими ветрами их занесло в ее родной город:
- На экскурсию, дорогуша, исключительно на экскурсию прибыли, - оживленно отрапортовал свекор.
- А, понятно. Вам, наверное, дико смотрится наш беспорядок? По сравнению-то с Москвой...
Бывшие родственники заговорили одновременно:
- О чем ты говоришь?! Ты себе не представляешь, какая грязь царит сейчас на московских улицах! Ужас, просто ужас!..
- Надо же...- удивилась Люба. - Ну, а как вы живете? Наверное, уже на пенсии?
- Да разве на пенсию сейчас проживешь! - пустился в пространные объяснения свекор. - Подрабатываем оба, где только можно, любую халтуру хватаем...
Неожиданно свекровь ткнула пальцем куда-то за Любиной спиной и с откровенной неприязнью спросила:
- А это кто такой? Твой муж?
Люба обернулась: в пяти метрах от них стояли муж с сыном и терпеливо дожидались, когда она закончит беседу с двумя незнакомцами.
Люба собрала в кулак силу воли и ответила, как ни в чем не бывало:
- Да.
Свекровь продолжала с той же агрессивностью:
- А он любит ребенка?
И вновь Люба сдержалась и ответила коротко:
- Да.
Свекровь поджала губы.
Они разошлись в разные стороны.
* * *
Моя первая реакция на Любин рассказ была: ну, что ж, довольно обычная житейская история. Разошлись, разъехались, каждый взял в свою новую жизнь то, что было для него самым важным.
Ты же получила любимого сына. И с твоим бывшим тебя больше ничего не связывает. Так что радуйся!
Люба согласилась: "Радуюсь".
И закончила свой рассказ.
Оказывается, и бывший муж, и его родители давным-давно, практически сразу вслед за нею, переехали в Израиль.
И все эти годы живут здесь же.
Так что при желании они могли бы, конечно, отыскать своего сына и внука. При желании...
Кстати, во время той давней встречи со свекрами... Они ведь ей тогда беззастенчиво врали. И про мусор на улицах Москвы, и про маленькие пенсии... Врали.
* * *
Наверное, Люба ожидала, что я приведу какие-то веские доводы в пользу такого поведения ее бывших родственников.
Но я их не нашла...