Говори, не тушуйся, о главном ©
Я уже писала однажды в сообществе о любви Эмили Мортимер и прекрасного русского поэта, Дениса Новикова. Он родился 14 апреля 1967 года. Рос в Москве. Учился в Литературном институте им. А.М. Горького. Успел стать ярким событием в поэзии 90-х, провел в Англии и Израиле несколько лет. Публиковался в журналах «Театральная жизнь», «Огонёк», «Юность», «Арион», «Новый мир», «Знамя». Выпустил четыре книги стихов. Послесловие ко второй книге Новикова - сборнику «Окно в январе» (1995) - написал благосклонный к нему Иосиф Бродский. Денис рано умер, много успел, но мало оставил. Сведения о нем сбираются буквально по крохам, и недавно кто-то оставил в сообществе его имени перевод старого интервью прекрасной Эмили. Там из поэтов кто-то ворчливо возмущается смешливым и нежны воспоминаниям актрисы, а нам принесет еще немного к её любимому образу. Цитирую из группы:
У великого русского поэта Дениса Новикова и английской кинозвезды Эмили Мортимер был в юности трогательный роман. Ей посвящены некоторые из самых пронзительных его стихов. В нижеследующем отрывке из интервью, данного актрисой в декабре 2018 г. в телепередаче «Позднее шоу со Стивеном Колбертом» (The Late Show with Stephen Colbert) в связи с ее ролью в фильме «Возвращение Мэри Поппинс», Мортимер рассказывает и своих отношениях с Новиковым. Публикуется с ее разрешения.
Стивен Колберт: Мне стало известно, вы - из этих модных студентов Оксфорда и, скажем так, очень умная личность, не правда ли?
Эмили Мортимер: Ну, да. Но потом я прое**ла свое дорогостоящее образование и стала актрисой. [Смеется.] И что я себе думала?
Стивен Колберт: Верно, верно... Ведь у актеров, бывает, не все дома вот здесь... [Показывает на голову.] Вы обременены таким обширным образованием... и ученой степенью по -- как это? -- по русской литературе?
Эмили Мортимер: По русскому языку и литературе и по английской литературе.
Стивен Колберт: Вы ездили в Россию, не так ли?
Эмили Мортимер: Да.
Стивен Колберт: Сколько вам было лет, когда вы туда отправились?
Эмили Мортимер: Мне было 17, почти 18.
Стивен Колберт: И тогда вас завербовали Советы? [Смех в аудитории.]
Эмили Мортимер: [Смеется.] Так точно, я с тех пор с ними в сговоре... [Смех в аудитории.]
Стивен Колберт: Ну, как это было? ... В каком году это было?
Эмили Мортимер: В 89-м -- 90-м. Это был год падения Берлинской стены...
Стивен Колберт: Ого!
Эмили Мортимер: ...удивительное время. Я достигла совершеннолетия, и это совпало с таким невероятным историческим моментом.
Стивен Колберт: Вы наблюдали, как мир просыпается от истории.
Эмили Мортимер: Да. И у меня был парень.
Стивен Колберт: Вот как! Так это была типа...
Эмили Мортимер: Романтика. [Смеется.]
Стивен Колберт: [Смеясь.] Я понимаю, романтика. Но это походило на русский роман?
Эмили Мортимер: Ну, мне хотелось, чтоб походило. Его звали Денис. Я была тогда немного разочарована этим... [Смеется.]
Стивен Колберт: [изображая недоумение] Это был коренной русский, и его звали Денис?
Эмили Мортимер: Он был русским поэтом, что было прекрасно, но имя Денис слегка разочаровывало... Я хотела, чтобы его звали типа Владивосток... Так или иначе, он был весьма обаятелен. Единственное, что он умел сказать по-английски, было: «Привет, меня зовут Тони Дакота! Я астронавт из штата Миннесота!» [Смех в зале.] И за это я нешуточно в него влюбилась. Не думаю, что я понимала хоть что-нибудь из всего, что он говорил, так как я почти не говорила по-русски, а он ничего, кроме этого, не говорил по-английски. Так что он мог говорить хоть о техобслуживании автомобилей, это было неважно.
Стивен Колберт: Потому что вы говорили на языке любви.
Эмили Мортимер: Да. Но у него были усы... [Смеется.]
Стивен Колберт: «Но» у него были усы? Почему «но»? Вам не понравились усы?
Эмили Мортимер: Да, в те дни это было «но». Это сегодня все при усах, и это круто, но тогда усы носили только русские поэты, и мне это казалось странным.
Стивен Колберт: Ну, и как вам было потусоваться с русским поэтом? Какие у него были друзья?
Эмили Мортимер: Было прекрасно! У него было семь друзей... нет, он был одним из семи русских поэтов. [Имеется в виду группа «Альманах».] И мы все ходили...
Стивен Колберт: Вы и семь русских поэтов? [Смех в аудитории.] Это продолжение «Белоснежки».
Эмили Мортимер: [смеясь] Да, что-в этом роде, так и было. Очень странная Белоснежка. И мы пошли...
Стивен Колберт: У всех были усы?
Эмили Мортимер: Да, у них у всех были бороды и усы, и они мне не нравились... [Смех в аудитории.] И я дождаласъ, пока он в один прекрасный вечер не напился и не отрубился, и тогда я взялась брить ему усы. [Смех в аудитории.] Не чудовищно ли это? Теперь мне это кажется чудовищным. Но я достигла цели лишь наполовину -- и тут он проснулся... [Смех в аудитории.] И он заплакал...
Стивен Колберт: Ой! Потому что он русский?
Эмили Мортимер: Потому что он русский -- это пункт А. Плюс пункт Б: у него аж с четырнадцатилетнего возраста не бывало такого, чтобы он был безус.
Стивен Колберт: Ого!
Эмили Мортимер: Бедный Денис... Я ужасно с ним поступила. И, естественно, ему пришлось сбрить остаток усов.
Стивен Колберт: И как же он выглядел без усов? Лучше?
Эмили Мортимер: Намного лучше, полагаю. [Смех в аудитории.]
Стивен Колберт: И что он сказал? Он рассердился на вас?
Эмили Мортимер: Он сказал: «В России есть поговорка: "Целовать мужчину без усов -- все равно что есть яйцо без соли"!». А я себе думала, «А я все равно рада, что избавилась от твоих усов!» [Смех в аудитории.]
Стивен Колберт: Лучше есть яйцо с усами. Потому что оно застревает в усах... [Смех в аудитории.]
Эмили Мортимер: Абсолютно! [Смеется.]
Перевел с английского Филипп Николаев.
За находку спасибо странице памяти Дениса Новикова. Прекрасное сообщество, но если пойдете читать запись там, не пугайтесь. Поэты - страшные люди, у них всё святое. Они ворчат там, где мы смеемся. Бонусом оставлю чудесный стих Дениса, посвященный Эмили.
Говори, не тушуйся, о главном:
о бретельке на тонком плече,
поведеньи замка своенравном,
заточенном под коврик ключе.
Дверь откроется - и на паркете,
растекаясь, рябит светотень,
на жестянке, на стоптанной кеде.
Лень прибраться и выбросить лень.
Ты не знала, как это по-русски.
На коленях держала словарь.
Чай вприкуску. На этой «прикуске»
осторожно, язык не сломай.
Воспаленные взгляды туземца.
Танцы-шманцы, бретелька, плечо.
Но не надо до самого сердца.
Осторожно, не поздно еще.
Будьте бдительны, юная леди.
Образумься, дитя пустырей.
На рассказ о счастливом билете
есть у Бога рассказ постарей.
Но, обнявшись над невским гранитом,
эти двое стоят дотемна.
И матрешка с пятном знаменитым
на Арбате приобретена.
У великого русского поэта Дениса Новикова и английской кинозвезды Эмили Мортимер был в юности трогательный роман. Ей посвящены некоторые из самых пронзительных его стихов. В нижеследующем отрывке из интервью, данного актрисой в декабре 2018 г. в телепередаче «Позднее шоу со Стивеном Колбертом» (The Late Show with Stephen Colbert) в связи с ее ролью в фильме «Возвращение Мэри Поппинс», Мортимер рассказывает и своих отношениях с Новиковым. Публикуется с ее разрешения.
Click to viewСтивен Колберт: Мне стало известно, вы - из этих модных студентов Оксфорда и, скажем так, очень умная личность, не правда ли?
Эмили Мортимер: Ну, да. Но потом я прое**ла свое дорогостоящее образование и стала актрисой. [Смеется.] И что я себе думала?
Стивен Колберт: Верно, верно... Ведь у актеров, бывает, не все дома вот здесь... [Показывает на голову.] Вы обременены таким обширным образованием... и ученой степенью по -- как это? -- по русской литературе?
Эмили Мортимер: По русскому языку и литературе и по английской литературе.
Стивен Колберт: Вы ездили в Россию, не так ли?
Эмили Мортимер: Да.
Стивен Колберт: Сколько вам было лет, когда вы туда отправились?
Эмили Мортимер: Мне было 17, почти 18.
Стивен Колберт: И тогда вас завербовали Советы? [Смех в аудитории.]
Эмили Мортимер: [Смеется.] Так точно, я с тех пор с ними в сговоре... [Смех в аудитории.]
Стивен Колберт: Ну, как это было? ... В каком году это было?
Эмили Мортимер: В 89-м -- 90-м. Это был год падения Берлинской стены...
Стивен Колберт: Ого!
Эмили Мортимер: ...удивительное время. Я достигла совершеннолетия, и это совпало с таким невероятным историческим моментом.
Стивен Колберт: Вы наблюдали, как мир просыпается от истории.
Эмили Мортимер: Да. И у меня был парень.
Стивен Колберт: Вот как! Так это была типа...
Эмили Мортимер: Романтика. [Смеется.]
Стивен Колберт: [Смеясь.] Я понимаю, романтика. Но это походило на русский роман?
Эмили Мортимер: Ну, мне хотелось, чтоб походило. Его звали Денис. Я была тогда немного разочарована этим... [Смеется.]
Стивен Колберт: [изображая недоумение] Это был коренной русский, и его звали Денис?
Эмили Мортимер: Он был русским поэтом, что было прекрасно, но имя Денис слегка разочаровывало... Я хотела, чтобы его звали типа Владивосток... Так или иначе, он был весьма обаятелен. Единственное, что он умел сказать по-английски, было: «Привет, меня зовут Тони Дакота! Я астронавт из штата Миннесота!» [Смех в зале.] И за это я нешуточно в него влюбилась. Не думаю, что я понимала хоть что-нибудь из всего, что он говорил, так как я почти не говорила по-русски, а он ничего, кроме этого, не говорил по-английски. Так что он мог говорить хоть о техобслуживании автомобилей, это было неважно.
Стивен Колберт: Потому что вы говорили на языке любви.
Эмили Мортимер: Да. Но у него были усы... [Смеется.]
Стивен Колберт: «Но» у него были усы? Почему «но»? Вам не понравились усы?
Эмили Мортимер: Да, в те дни это было «но». Это сегодня все при усах, и это круто, но тогда усы носили только русские поэты, и мне это казалось странным.
Стивен Колберт: Ну, и как вам было потусоваться с русским поэтом? Какие у него были друзья?
Эмили Мортимер: Было прекрасно! У него было семь друзей... нет, он был одним из семи русских поэтов. [Имеется в виду группа «Альманах».] И мы все ходили...
Стивен Колберт: Вы и семь русских поэтов? [Смех в аудитории.] Это продолжение «Белоснежки».
Эмили Мортимер: [смеясь] Да, что-в этом роде, так и было. Очень странная Белоснежка. И мы пошли...
Стивен Колберт: У всех были усы?
Эмили Мортимер: Да, у них у всех были бороды и усы, и они мне не нравились... [Смех в аудитории.] И я дождаласъ, пока он в один прекрасный вечер не напился и не отрубился, и тогда я взялась брить ему усы. [Смех в аудитории.] Не чудовищно ли это? Теперь мне это кажется чудовищным. Но я достигла цели лишь наполовину -- и тут он проснулся... [Смех в аудитории.] И он заплакал...
Стивен Колберт: Ой! Потому что он русский?
Эмили Мортимер: Потому что он русский -- это пункт А. Плюс пункт Б: у него аж с четырнадцатилетнего возраста не бывало такого, чтобы он был безус.
Стивен Колберт: Ого!
Эмили Мортимер: Бедный Денис... Я ужасно с ним поступила. И, естественно, ему пришлось сбрить остаток усов.
Стивен Колберт: И как же он выглядел без усов? Лучше?
Эмили Мортимер: Намного лучше, полагаю. [Смех в аудитории.]
Стивен Колберт: И что он сказал? Он рассердился на вас?
Эмили Мортимер: Он сказал: «В России есть поговорка: "Целовать мужчину без усов -- все равно что есть яйцо без соли"!». А я себе думала, «А я все равно рада, что избавилась от твоих усов!» [Смех в аудитории.]
Стивен Колберт: Лучше есть яйцо с усами. Потому что оно застревает в усах... [Смех в аудитории.]
Эмили Мортимер: Абсолютно! [Смеется.]
Перевел с английского Филипп Николаев.
За находку спасибо странице памяти Дениса Новикова. Прекрасное сообщество, но если пойдете читать запись там, не пугайтесь. Поэты - страшные люди, у них всё святое. Они ворчат там, где мы смеемся. Бонусом оставлю чудесный стих Дениса, посвященный Эмили.
Говори, не тушуйся, о главном:
о бретельке на тонком плече,
поведеньи замка своенравном,
заточенном под коврик ключе.
Дверь откроется - и на паркете,
растекаясь, рябит светотень,
на жестянке, на стоптанной кеде.
Лень прибраться и выбросить лень.
Ты не знала, как это по-русски.
На коленях держала словарь.
Чай вприкуску. На этой «прикуске»
осторожно, язык не сломай.
Воспаленные взгляды туземца.
Танцы-шманцы, бретелька, плечо.
Но не надо до самого сердца.
Осторожно, не поздно еще.
Будьте бдительны, юная леди.
Образумься, дитя пустырей.
На рассказ о счастливом билете
есть у Бога рассказ постарей.
Но, обнявшись над невским гранитом,
эти двое стоят дотемна.
И матрешка с пятном знаменитым
на Арбате приобретена.