«Нет такого понятия, как известный драматург» © Саймон Стивенс
Мы почти забросили эту рубрику, но одно имя обойти нельзя, просто нельзя. 6 февраля 1971 года в Манчестере родился удивительный человек, замечательный драматург, Саймон Стивенс. Фанатеешь ли ты от британского театра или иногда смотришь, но «Загадочное ночное убийство собаки» запомнилось каждому. А затем была «Морская дамба» (Sea Wall) - драма театрального режиссёра Джорджа Перрина по сценарию Саймона Стивенса, О постановке донесли фанаты прекрасного Эндрю Скотта. А когда в 2012 году Стивенсом и Эндрю Портером была срежиссирована экранная версия этой постановки (выпущенная в виде короткометражного фильма и доступная для покупки и скачивания с сайта «Sea Wall»), разбилось не одно сердце. Простите мне этот абсолютно фанатский пост, в честь для рождения уникального современника. Ему сегодня исполняется 45 лет.
.
I am a playwright. I have three children. Three children. Fuck. I live in the East End and ride a bicycle. © Simon Stephens
О «Дамбе» уже писала отдельно, но даже не возмусь перечитать. Не уверена, что до сих пор могу подобрать правильные слова. Уникальная, токая, восхитительная работа. Саймон при поддержке (своего дяди) Эндрю Портера снял монолог Эндрю Скотта в один дубль лишь с двумя монтажными склейками, в то время как звукооператор Стюарт Уиндл записал естественные шумы комнаты, не отвлекающие внимание зрителя, в отличие от фоновой музыки. Застывшая камера и человек, язык не поворачивается сказать «актер». Человек, талантом Эндрю настолько реальный, что больно дышать. Человек наедине со своей историей. Точнее, наедине со зрителем. Не осторожно загрузила фильм в дорогу, и чуть не умерла на второй полке плацкарта, захлебываясь этим монологом.
Самое интересное в том, что безумно интересно не только смотреть постановки Саймона, но и просто слушать, что он говорит о театре, творчестве, драматургии, людях, жизни, любви. Это завораживает, насколько это сама по себе пьеса:
Когда я пытаюсь создать персонажа, я смотрю на то, чего он хочет, и что препятствует его желанию. Вещи, которые он делает, чтобы преодолеть преграды, обнаруживают его индивидуальность. Но что происходит с человеческой индивидуальностью, когда препятствий нет?
Для меня театр никогда не был элитарным местом. Когда я был ребенком, я не часто посещал серьезный театр, хотя каждый год с семьей мы ходили туда на рождественское шоу. Когда я был подростком, в 80-е, лучшие драматурги не писали для театра, они писали для телевидения. Денис Поттер замечательно охарактеризовал ВВС как настоящий «национальный театр». Тревор Гриффитс, Алан Блисдейл, Алан Беннет - они были драматургами, на которых я вырос. Они, и американские режиссеры Мартин Скорсезе и Дэвид Линч.
Если вы говорите, что есть ценности, важнее материальных, культура поощряет ваше ощущение собственной незрелости. Это настолько сильно вошло в наши мысли, что единственной ценностью стала наша цена.
Сама форма искусства была интересна, потому что в ней была непредсказуемость живого представления. А если вы добавите актуальность и внутреннюю непосредственность, скажем, «Голубого бархата» или «Таксиста», «Яда» или «Поющего детектива» в живое представление в комнате с этими людьми, это может стать экстраординарным. Это стало тем, что я принес в театр.
Когда я взялся за «Загадочное происшествие», я сделал это потому, что меня попросил об этом Марк Хэддон. Думаю, если бы Ник Хитнер подошел ко мне и сказал: «Хотите сделать адаптацию «Загадочного происшествия», потому что мы рассчитываем поставить его в Вэст-Энде, а потом на Бродвее?», я решил бы, что не готов к такому. Все произошло, потому что Марк спросил: «Возьмешься за мою книгу?», а я подумал, ну да, почему бы нет? И если все получится, может быть, наконец, я смогу показать своим детям то, что написал.
Это было 6 октября 1998, когда моя первая пьеса была принята к постановке. Мой первый сын родился в этот день, и я был так взволнован. Я смотрел чемпионат мира, когда зазвонил телефон, и это были люди из Royal Court сказавшие, что они хотят поставить одну из моих пьес. Все, что я смог выдать в ответ, был счет.
Возможно, мы идем в театр, чтобы провести немного времени с другими людьми, в основном, незнакомыми, обменяться возможностью признать собственную человечность, заплатив за то, чтобы стать свидетелем человечности других, как правило, вымышленных, людей. Мы смотрим истории князей или солдат, инвестиционных банкиров, цыган - торговцев алкоголем и наркотиками, и мы узнаем себя в них, примеряя на себя чужой опыт, узнаем себя заново.
Театр изначально оптимистичное предприятие, и мои пьесы растут из веры в людей. Это то, о чем мне хочется писать.
Если вы хотите писать специально для театра, то ваша работа как драматурга не размышлять о том, что вы хотите сказать, или о том, что люди чувствуют друг к другу, ваша работа как драматурга связана с вещами, которые люди делают друг с другом. Помните, если вы пишете пьесу, ваша работа - смотреть на то, что люди делают…
В этот уикенд, если вы никогда не читали «Скучную историю» Антона Чехова, найдите и прочитайте ее. Я не знаю лучшего письма.
Удачи всем, кто работает в искусстве в эти трудные времена. Вместе мы прорвемся.
В сети есть прекрасная группа поклонников творчества замечательного британского писателя и драматурга. С огромной благодарностью указываю, что большую часть цитат заимствовала из прекрасно собранных (переведенных!) и найденных интервью и бесед. Группа прекрасно организована, и, при желании, вы найдете там всё: биографию мастера, его пьесы, интервью. А также отрывки совместного интервью Саймона и Эндрю Скотта «Sea Wall Q&A Part». Рекомендую двумя руками и всем сердцем, как одну из самых жизненно необходимых бесед об искусстве.
С днем рождения, Саймона и всех нас!
.
I am a playwright. I have three children. Three children. Fuck. I live in the East End and ride a bicycle. © Simon Stephens
О «Дамбе» уже писала отдельно, но даже не возмусь перечитать. Не уверена, что до сих пор могу подобрать правильные слова. Уникальная, токая, восхитительная работа. Саймон при поддержке (своего дяди) Эндрю Портера снял монолог Эндрю Скотта в один дубль лишь с двумя монтажными склейками, в то время как звукооператор Стюарт Уиндл записал естественные шумы комнаты, не отвлекающие внимание зрителя, в отличие от фоновой музыки. Застывшая камера и человек, язык не поворачивается сказать «актер». Человек, талантом Эндрю настолько реальный, что больно дышать. Человек наедине со своей историей. Точнее, наедине со зрителем. Не осторожно загрузила фильм в дорогу, и чуть не умерла на второй полке плацкарта, захлебываясь этим монологом.
Click to viewСамое интересное в том, что безумно интересно не только смотреть постановки Саймона, но и просто слушать, что он говорит о театре, творчестве, драматургии, людях, жизни, любви. Это завораживает, насколько это сама по себе пьеса:
Когда я пытаюсь создать персонажа, я смотрю на то, чего он хочет, и что препятствует его желанию. Вещи, которые он делает, чтобы преодолеть преграды, обнаруживают его индивидуальность. Но что происходит с человеческой индивидуальностью, когда препятствий нет?
Для меня театр никогда не был элитарным местом. Когда я был ребенком, я не часто посещал серьезный театр, хотя каждый год с семьей мы ходили туда на рождественское шоу. Когда я был подростком, в 80-е, лучшие драматурги не писали для театра, они писали для телевидения. Денис Поттер замечательно охарактеризовал ВВС как настоящий «национальный театр». Тревор Гриффитс, Алан Блисдейл, Алан Беннет - они были драматургами, на которых я вырос. Они, и американские режиссеры Мартин Скорсезе и Дэвид Линч.
Если вы говорите, что есть ценности, важнее материальных, культура поощряет ваше ощущение собственной незрелости. Это настолько сильно вошло в наши мысли, что единственной ценностью стала наша цена.
Сама форма искусства была интересна, потому что в ней была непредсказуемость живого представления. А если вы добавите актуальность и внутреннюю непосредственность, скажем, «Голубого бархата» или «Таксиста», «Яда» или «Поющего детектива» в живое представление в комнате с этими людьми, это может стать экстраординарным. Это стало тем, что я принес в театр.
Когда я взялся за «Загадочное происшествие», я сделал это потому, что меня попросил об этом Марк Хэддон. Думаю, если бы Ник Хитнер подошел ко мне и сказал: «Хотите сделать адаптацию «Загадочного происшествия», потому что мы рассчитываем поставить его в Вэст-Энде, а потом на Бродвее?», я решил бы, что не готов к такому. Все произошло, потому что Марк спросил: «Возьмешься за мою книгу?», а я подумал, ну да, почему бы нет? И если все получится, может быть, наконец, я смогу показать своим детям то, что написал.
Это было 6 октября 1998, когда моя первая пьеса была принята к постановке. Мой первый сын родился в этот день, и я был так взволнован. Я смотрел чемпионат мира, когда зазвонил телефон, и это были люди из Royal Court сказавшие, что они хотят поставить одну из моих пьес. Все, что я смог выдать в ответ, был счет.
Возможно, мы идем в театр, чтобы провести немного времени с другими людьми, в основном, незнакомыми, обменяться возможностью признать собственную человечность, заплатив за то, чтобы стать свидетелем человечности других, как правило, вымышленных, людей. Мы смотрим истории князей или солдат, инвестиционных банкиров, цыган - торговцев алкоголем и наркотиками, и мы узнаем себя в них, примеряя на себя чужой опыт, узнаем себя заново.
Театр изначально оптимистичное предприятие, и мои пьесы растут из веры в людей. Это то, о чем мне хочется писать.
Если вы хотите писать специально для театра, то ваша работа как драматурга не размышлять о том, что вы хотите сказать, или о том, что люди чувствуют друг к другу, ваша работа как драматурга связана с вещами, которые люди делают друг с другом. Помните, если вы пишете пьесу, ваша работа - смотреть на то, что люди делают…
В этот уикенд, если вы никогда не читали «Скучную историю» Антона Чехова, найдите и прочитайте ее. Я не знаю лучшего письма.
Удачи всем, кто работает в искусстве в эти трудные времена. Вместе мы прорвемся.
В сети есть прекрасная группа поклонников творчества замечательного британского писателя и драматурга. С огромной благодарностью указываю, что большую часть цитат заимствовала из прекрасно собранных (переведенных!) и найденных интервью и бесед. Группа прекрасно организована, и, при желании, вы найдете там всё: биографию мастера, его пьесы, интервью. А также отрывки совместного интервью Саймона и Эндрю Скотта «Sea Wall Q&A Part». Рекомендую двумя руками и всем сердцем, как одну из самых жизненно необходимых бесед об искусстве.
С днем рождения, Саймона и всех нас!