книги-постэффект
Давно хотела написать о книгах, которые читаешь, ставишь им внутренние 3/5, т.к. они сырые, недоделанные, неудачные и т.д., а потом проходит время - и возвращаешься к идеям в них снова и снова.
Первое - это "Цифровые грезы" Эдмундо Пас Сольдана. Серия "Альтернатива", южноамериканский "киберпанк" (на самом деле - чистый реализм) про то, как жизнь изменяется с помощью фотошопа (!!). Казалось бы, совершенный фэйл, я прочитала за полдня и отложила, посчитав работу недостаточно глубокой, страдающей недостатком фантазии. Но на деле Эдмундо пас Сольдан как раз и смотрел в корень современного киберпанка: киберпанк - это не когда ты ходишь в крутых черных очках и играешь в компьютерные игры или живешь на мосту, киберпанк сегодня - это как раз журналист, который с помощью фотошопа меняет лица деятелей, изменяя таким образом реальность для миллионов читателей газеты, людей, которые могут узнавать новости о мире исключительно из чужих рук. Идея-то была не скучной, а как раз блестящей. Особенно в этой маленькой книжке удачно было описано, как процесс захватывал самого героя, довольно блеклого персонажа. Т.е. вначале он просто развлекает газетную публику коллажами. "Голова Летиции Каста и тело Субкоманданте Маркоса. Голова Диего Марадоны и тело Анны Курниковой. Троцкий и Сельма Хайек. Маргарет Тэтчер и Варгас Льоса". Но затем его таланты замечают, и вот уже вскоре он подтирает прошлое местного диктатора, делая из монстра симпатягу, изменяя прошлое, т.к. верных документов не остается. Написано, может, было и не очень, но замысел очень своевременный.
Второе - "Брошенные машины" Джеффа Нуна. После расписной, разудалой, полной агрессии, секса и символов трилогии про вирт, Нун вдруг выпустил книжку совершенно в ином темпе и времени. Мне кажется, что большинство из фанатов Нуна ее вообще не поняли. Книга рассказывает про мир, который поражен болезнью, раскалывающей личность. Отражения забирают части сознания, люди перестают понимать текст, память исчезает, "я" размывается и раскалывается. "Брошенные машины" - это как битва человека с потерей памяти, когда он берет бумажки и записывает на них, чтобы завтра не забыть, но завтра забывает, где лежат бумажки и тот факт, что они вообще были. "Брошенные машины" показались мне анемичными, однако сейчас я понимаю, что это неверное впечатление. Атмосфера "Брошенных машин" очень мощна, именно она заставляет меня возвращаться в тот мир снова и снова. Роман получился словно меланхоличная версия "Колыбельной" Паланика. Хорошая штука.
Третье - это "42" Томаса Лера. Книга неудачна, и это было понятно как прежде, так и сейчас. Но я вспоминаю ее периодически потому, что в ней была поставлена крайне претенциозная задача. Лер хотел написать фантастический роман, роман об остановке времени и небольшой группе людей, которые могут двигаться внутри недвижимого мира, языком Набокова, языком игривых классиков. Т.е. взять и написать сай-фай изящным языком салонов, иронично, витиевато, сложно. Получалось у него ровно до того момента, как стало понятно, что идей у него не было. Показав выживших негодяями, не способными найти себе занятия, задирающими от скуки юбки обмякшим и замершим девчонкам, но быстро теряющим к этому интерес, он не смог их развивать. В "42" остановка времени показана как окончательная катастрофа, стагнация, увядание, на таком фоне читать попытки Лера изображать Макса Фриша - словно принимать снотворное. Но замысел был хорош.
Первое - это "Цифровые грезы" Эдмундо Пас Сольдана. Серия "Альтернатива", южноамериканский "киберпанк" (на самом деле - чистый реализм) про то, как жизнь изменяется с помощью фотошопа (!!). Казалось бы, совершенный фэйл, я прочитала за полдня и отложила, посчитав работу недостаточно глубокой, страдающей недостатком фантазии. Но на деле Эдмундо пас Сольдан как раз и смотрел в корень современного киберпанка: киберпанк - это не когда ты ходишь в крутых черных очках и играешь в компьютерные игры или живешь на мосту, киберпанк сегодня - это как раз журналист, который с помощью фотошопа меняет лица деятелей, изменяя таким образом реальность для миллионов читателей газеты, людей, которые могут узнавать новости о мире исключительно из чужих рук. Идея-то была не скучной, а как раз блестящей. Особенно в этой маленькой книжке удачно было описано, как процесс захватывал самого героя, довольно блеклого персонажа. Т.е. вначале он просто развлекает газетную публику коллажами. "Голова Летиции Каста и тело Субкоманданте Маркоса. Голова Диего Марадоны и тело Анны Курниковой. Троцкий и Сельма Хайек. Маргарет Тэтчер и Варгас Льоса". Но затем его таланты замечают, и вот уже вскоре он подтирает прошлое местного диктатора, делая из монстра симпатягу, изменяя прошлое, т.к. верных документов не остается. Написано, может, было и не очень, но замысел очень своевременный.
Второе - "Брошенные машины" Джеффа Нуна. После расписной, разудалой, полной агрессии, секса и символов трилогии про вирт, Нун вдруг выпустил книжку совершенно в ином темпе и времени. Мне кажется, что большинство из фанатов Нуна ее вообще не поняли. Книга рассказывает про мир, который поражен болезнью, раскалывающей личность. Отражения забирают части сознания, люди перестают понимать текст, память исчезает, "я" размывается и раскалывается. "Брошенные машины" - это как битва человека с потерей памяти, когда он берет бумажки и записывает на них, чтобы завтра не забыть, но завтра забывает, где лежат бумажки и тот факт, что они вообще были. "Брошенные машины" показались мне анемичными, однако сейчас я понимаю, что это неверное впечатление. Атмосфера "Брошенных машин" очень мощна, именно она заставляет меня возвращаться в тот мир снова и снова. Роман получился словно меланхоличная версия "Колыбельной" Паланика. Хорошая штука.
Третье - это "42" Томаса Лера. Книга неудачна, и это было понятно как прежде, так и сейчас. Но я вспоминаю ее периодически потому, что в ней была поставлена крайне претенциозная задача. Лер хотел написать фантастический роман, роман об остановке времени и небольшой группе людей, которые могут двигаться внутри недвижимого мира, языком Набокова, языком игривых классиков. Т.е. взять и написать сай-фай изящным языком салонов, иронично, витиевато, сложно. Получалось у него ровно до того момента, как стало понятно, что идей у него не было. Показав выживших негодяями, не способными найти себе занятия, задирающими от скуки юбки обмякшим и замершим девчонкам, но быстро теряющим к этому интерес, он не смог их развивать. В "42" остановка времени показана как окончательная катастрофа, стагнация, увядание, на таком фоне читать попытки Лера изображать Макса Фриша - словно принимать снотворное. Но замысел был хорош.