Redefining New Year
Среди воспоминаний, давно выцветших до желтого сморщенного листа, исчерченного сероватыми пятнами, вдруг натыкаешься на кино-сеанс с три-дэ, функцией звук вокруг и полным набором запахов и ощущений, таких реальных, что хочется себя ущипнуть. Почему именно этот момент каждый раз остается загадкой, но ты проигрываешь его снова и снова, не веря, что можно вот так запросто переноситься в прошлое.
Мы идем с мамой по зимней ночной Москве… хотя наверное это просто обычный декабрьский вечер, когда темнеет рано, и когда бы ты не возвращался из гостей, на улицах уже будут гореть фонари, светить гирлянды на елках и чернеть тот краешек неба, что виден меж домов и верхушек тополей и лип. Ноги неуклюже скрипят снегом смешными калошами поверх валенок. Сейчас мне даже не верится, что такое вообще когда-то носили. Да что там носили - я носила! Сугробы вгрызаются в память - так ярко и отчетливо, но я не могу понять, тот ли это год. Ведь эта дорога от бабушки - она каждый год, по много раз: бабушкин дом, трамвайная остановка, Павелецкая и длинный пробег по нашей зеленой ветке наверх, домой. Перед глазами встают магазины - а на из витринах выложенный из мишуры и огоньков - 1991. Этот год приятно крутить в голове, отражая то с одной стороны, то с другой, переставляя цифры и все равно в него возвращаясь. Помню, как в этот год хочется быстрее попасть и его прожить.
Дома новый год пахнет Оливье и мандаринами - как и в большинстве домов вокруг. В воздухе сквозит что-то радостное и беззаботное, словно в эти дни не бывает ссор, генеральных уборок и бесконечного порой ожидания, когда же оно начнет происходить. Умом взрослой девочки я понимаю, что всё это было, должно было быть, не могло не случаться с нами как случается со всеми - но почему-то оно не помнится, не затвердевает в памяти, не портит ощущение праздника, словно давая старт всему, но оставаясь в тени.
Когда я думаю об этом, мне становится спокойно. Спокойно, понимая сколько я не успела, не додала, не доделала, не дотерпела, не смолчала, не продумала заранее, упустила и откровенно профукала. К счастью или к сожалению - оно забудется.
Я счищаю кожуру с мандарина. В моем детстве были просто мандарины. Теперь-то я знаю, что бывают сатсумы и клементины, и брожу по асде, выбирая из десятка разных вариантов. Но тогда это были м-а-н-д-а-р-и-н-ы! С рыхлой, мягкой и легко поддающейся кожурой. Иногда слишком желтые. Потому что красивых оранжевых возможно не бывает в природе, они лишь выдумка. А может они просто слишком дорогие для нашего бюджета. Или возможно их уже давно расхватали более дальновидные и предприимчивые москвичи. В иные года наоборот попадались мандарины оранжевые, яркие, солнечные, такие ароматные, что хочется спрятать один под подушку, где уже укромно устроились моя красная ночнушка с бабочкой, мамины свадебные перчатки, коробочка с открытками, красивая брошка, найденная красивая оберточная бумажка. Но я твердо усвоила урок - сосиски, бутерброды, котлеты, яблоки и коробки с жуками под подушкой лучше не хранить. Хотя мандарин - на одну-то ночь - наверно можно.
Новый год моих детей будет пахнуть иначе. Мандарины теряются в корзине фруктов, запах яблочной пастилы расстилается по кухне, и я щелкаю по носу любопытного мальчишку, выскребающего пальцем остатки из миски. Мы уже давно говорим не "новогодние праздники", а "рождественские каникулы", мы ставим елку в последних числах ноября, и к концу декабря волшебство уже начинает потихоньку ускользать, мы уже ждем новый год и весну (потому что отчаялись ждать снега!)
Мне от всего этого - хорошо. Я чувствую себя частью всего этого, такого нового и такого не похожего на вырезанные в памяти дни прошлого. Но куда важнее - я впервые ощущаю полную свободу перекраивать, переиначивать и создавать по своему, не оглядываясь на чужое. Меня наконец отпустили ниточки прошлого, я научилась отпускать уже прожитое и расчищать место новому.
Свобода. Я могу делать всё, что хочу. Я не чувствую потребности повторять то, как было в моем детстве, я не стремлюсь повторить то, что вижу вокруг. Я не стремлюсь вешать на елку старинные игрушки, меня не тянет повторять чью-то современную дизайнерскую елку. Ппереместившись из одной системы координат в другую, я вдруг почувствовала, что может быть - иначе. А значит вообще по-третьему. Я чувствую свободу вообще не праздновать - об этом я бы и не помыслила год назад.
И вот я вдруг осознала, что хочу наполнить это время - нашим смыслом, а не позаимствованным у кого-то. И не подсмотренными традициями, такими красивыми, но бессмысленными - для нас - без фундамента и основ. Заново понять, что значит для нас новый год, раз уж мы его празднуем, и стоит ли он всей этой радостной кутерьмы вокруг. Создавать свои традиции, не нагугленные в блогосфере, но взращенные на нашем опыте. Я ещё не знаю, что это будет: что повторится, а что отомрет. Но пока наша елка украшена мохнатыми проволочками, сшитыми вместе билетиками на поезд с хексберихед, сладкими пряниками с глазурью. Под елкой стоит коробочка и иногда творить маленькие чудеса, под еловыми ветками раскинулась настоящая рождественская деревушка. За запотевшим окном льет дождь, но мы стараемся ухватить просвет и идем кататься на карусели, и гулять по центру, и кормить птиц, и любоваться морем.
Что из всего этого останется? Это какой-то огромный вопрос, который скорее открыт, чем закрыт, но сформулировав его, жить стало легче. Со свежим восприятием все звучит по-новому: и привычная елка и классическое оливье (который вдруг захотелось приготовить, хотя мы уже давно встречаем новые года без него.) Наверно в этом и есть смысл делать тоже самое из года в год - не потому, что это традиция, а потому, что каждый раз от этого хорошо и радостно.
И да, в канун нового года я поставлю на стол вазу с мандаринами. Если мы их не смолотим раньше.
Мы идем с мамой по зимней ночной Москве… хотя наверное это просто обычный декабрьский вечер, когда темнеет рано, и когда бы ты не возвращался из гостей, на улицах уже будут гореть фонари, светить гирлянды на елках и чернеть тот краешек неба, что виден меж домов и верхушек тополей и лип. Ноги неуклюже скрипят снегом смешными калошами поверх валенок. Сейчас мне даже не верится, что такое вообще когда-то носили. Да что там носили - я носила! Сугробы вгрызаются в память - так ярко и отчетливо, но я не могу понять, тот ли это год. Ведь эта дорога от бабушки - она каждый год, по много раз: бабушкин дом, трамвайная остановка, Павелецкая и длинный пробег по нашей зеленой ветке наверх, домой. Перед глазами встают магазины - а на из витринах выложенный из мишуры и огоньков - 1991. Этот год приятно крутить в голове, отражая то с одной стороны, то с другой, переставляя цифры и все равно в него возвращаясь. Помню, как в этот год хочется быстрее попасть и его прожить.
Дома новый год пахнет Оливье и мандаринами - как и в большинстве домов вокруг. В воздухе сквозит что-то радостное и беззаботное, словно в эти дни не бывает ссор, генеральных уборок и бесконечного порой ожидания, когда же оно начнет происходить. Умом взрослой девочки я понимаю, что всё это было, должно было быть, не могло не случаться с нами как случается со всеми - но почему-то оно не помнится, не затвердевает в памяти, не портит ощущение праздника, словно давая старт всему, но оставаясь в тени.
Когда я думаю об этом, мне становится спокойно. Спокойно, понимая сколько я не успела, не додала, не доделала, не дотерпела, не смолчала, не продумала заранее, упустила и откровенно профукала. К счастью или к сожалению - оно забудется.
Я счищаю кожуру с мандарина. В моем детстве были просто мандарины. Теперь-то я знаю, что бывают сатсумы и клементины, и брожу по асде, выбирая из десятка разных вариантов. Но тогда это были м-а-н-д-а-р-и-н-ы! С рыхлой, мягкой и легко поддающейся кожурой. Иногда слишком желтые. Потому что красивых оранжевых возможно не бывает в природе, они лишь выдумка. А может они просто слишком дорогие для нашего бюджета. Или возможно их уже давно расхватали более дальновидные и предприимчивые москвичи. В иные года наоборот попадались мандарины оранжевые, яркие, солнечные, такие ароматные, что хочется спрятать один под подушку, где уже укромно устроились моя красная ночнушка с бабочкой, мамины свадебные перчатки, коробочка с открытками, красивая брошка, найденная красивая оберточная бумажка. Но я твердо усвоила урок - сосиски, бутерброды, котлеты, яблоки и коробки с жуками под подушкой лучше не хранить. Хотя мандарин - на одну-то ночь - наверно можно.
Новый год моих детей будет пахнуть иначе. Мандарины теряются в корзине фруктов, запах яблочной пастилы расстилается по кухне, и я щелкаю по носу любопытного мальчишку, выскребающего пальцем остатки из миски. Мы уже давно говорим не "новогодние праздники", а "рождественские каникулы", мы ставим елку в последних числах ноября, и к концу декабря волшебство уже начинает потихоньку ускользать, мы уже ждем новый год и весну (потому что отчаялись ждать снега!)
Мне от всего этого - хорошо. Я чувствую себя частью всего этого, такого нового и такого не похожего на вырезанные в памяти дни прошлого. Но куда важнее - я впервые ощущаю полную свободу перекраивать, переиначивать и создавать по своему, не оглядываясь на чужое. Меня наконец отпустили ниточки прошлого, я научилась отпускать уже прожитое и расчищать место новому.
Свобода. Я могу делать всё, что хочу. Я не чувствую потребности повторять то, как было в моем детстве, я не стремлюсь повторить то, что вижу вокруг. Я не стремлюсь вешать на елку старинные игрушки, меня не тянет повторять чью-то современную дизайнерскую елку. Ппереместившись из одной системы координат в другую, я вдруг почувствовала, что может быть - иначе. А значит вообще по-третьему. Я чувствую свободу вообще не праздновать - об этом я бы и не помыслила год назад.
И вот я вдруг осознала, что хочу наполнить это время - нашим смыслом, а не позаимствованным у кого-то. И не подсмотренными традициями, такими красивыми, но бессмысленными - для нас - без фундамента и основ. Заново понять, что значит для нас новый год, раз уж мы его празднуем, и стоит ли он всей этой радостной кутерьмы вокруг. Создавать свои традиции, не нагугленные в блогосфере, но взращенные на нашем опыте. Я ещё не знаю, что это будет: что повторится, а что отомрет. Но пока наша елка украшена мохнатыми проволочками, сшитыми вместе билетиками на поезд с хексберихед, сладкими пряниками с глазурью. Под елкой стоит коробочка и иногда творить маленькие чудеса, под еловыми ветками раскинулась настоящая рождественская деревушка. За запотевшим окном льет дождь, но мы стараемся ухватить просвет и идем кататься на карусели, и гулять по центру, и кормить птиц, и любоваться морем.
Что из всего этого останется? Это какой-то огромный вопрос, который скорее открыт, чем закрыт, но сформулировав его, жить стало легче. Со свежим восприятием все звучит по-новому: и привычная елка и классическое оливье (который вдруг захотелось приготовить, хотя мы уже давно встречаем новые года без него.) Наверно в этом и есть смысл делать тоже самое из года в год - не потому, что это традиция, а потому, что каждый раз от этого хорошо и радостно.
И да, в канун нового года я поставлю на стол вазу с мандаринами. Если мы их не смолотим раньше.