негр в посудной лавке
То, что надо записать, пока оно не стало неактуальным. Про репетиции.
Дело в том, что быть иностранцем в обычной жизни не так уж и сложно. Потому что иностранцев вокруг как пабов, все говорят с акцентом, да ещё с таким иногда, что ты себя фактически местной увствуешь. И англичане - коренные англичане - уже привыкли к этой тарабарщине с дикими акцентами, и даже если и не понимают больше половины, то старательно делают вид, что понимают. Впрочем, как и мы делаем вид, что понимаем их. Друг другу киваем, улыбаемся, и живем с иллюзией, что отлично говорим по-английски и прекрасно друг друга понимаем.
Поэтому театр для меня это такая лакмусовая бумажка. В театре никто не будет тебя "понимать" из вежливости. В театральных сообществах почти нет иностранцев - никаких запретов и ограничений, и все-таки почти все от режиссера до ответственных за чай англичане. Я могла бы спокойно обойтись без "почти", потому что я была членом двух крупнейших сообществ города, и ни разу не встречала в них ни одного иностранца, кроме себя. А это один к двум сотням получается.
Поэтому на репетициях я под пристальнейшим наблюдением. Любая моя ошибка и запинка рассматривается и уточняется и корректно_но_все_же обсуждается, в то время как ошибки прочих участников вызывают лишь коллективный расслабленный смех. После каждой удачной сцены помощник режиссера и партнеры по сцене наровят меня поддержать и сообщить, что все прошло отлично, или же разобрать что-то, что было не так. И я их понимаю - новый человек одной из главных ролей это дело ответственное, а когда он иностранец, то и вдвойне. Английская публика ведь тоже консервативная,и ее вкусы надо учитывать. А что ждать, от этой странной русской девочки, которая тарабанит на английском быстрее, чем все нормальные люди. Поэтому негласно, но постоянно, они смотрять и оценивают, и сравнивают, подхожу ли я под их английскую планку.
А что делаю я? Я все это проходила - на работе в Лондоне, потом в прошлом году в том сообществе. Поэтому я уже тренированный воробей, и знаю, что единственное, что я могу сделать, это спокойно играть, так, как умею - а умею я только "на отлично". Говорить медленно и четко, словно с дебилами, отыгрывать каждую реакцию четко и без оттенков и вариаций, чтобы успокоить их душеньки. И скоро они сами не заметят, как мой акцент исчезнет - то есть он никуда не денется, но перестанет постоянно раздражать их консервативные уши, они просто перестанут его замечать. А я потихоньку буду перетягивать одеяло в нужную мне сторону - только медленно-медленно, чтобы это не бросалось в их глаза.
И ещё одно. В прошлом году подобная ситуация создавала мне много стресса - и это нормально. Тяжело жить постоянно под микроскопом, когда любое твое движение, реакция, интонация выдают в тебе "чужака", а ты стараешься стать частью этого мира, и при этом сохранить свою индентичность, потому что по сути гордишься тем, кто ты есть. Так вот, в прошлом году мне было очень тяжело жить в такой ситуации, а теперь, из-за всех этих визовых вопросов, из-за волнений по поводу родных и друзей вся эта закулисная машинерия не вызывает никаких сильных эмоций, пришел, отработал, получилось-неполучилось, расставил внутренний галочки в голове, и домой. И никаких тебе проигрываний ситуации по сто раз, и никаких тебе переживаний, что надо было не так поступить. Совершенно нормальное рабочее состояние, несмотря на...
Дело в том, что быть иностранцем в обычной жизни не так уж и сложно. Потому что иностранцев вокруг как пабов, все говорят с акцентом, да ещё с таким иногда, что ты себя фактически местной увствуешь. И англичане - коренные англичане - уже привыкли к этой тарабарщине с дикими акцентами, и даже если и не понимают больше половины, то старательно делают вид, что понимают. Впрочем, как и мы делаем вид, что понимаем их. Друг другу киваем, улыбаемся, и живем с иллюзией, что отлично говорим по-английски и прекрасно друг друга понимаем.
Поэтому театр для меня это такая лакмусовая бумажка. В театре никто не будет тебя "понимать" из вежливости. В театральных сообществах почти нет иностранцев - никаких запретов и ограничений, и все-таки почти все от режиссера до ответственных за чай англичане. Я могла бы спокойно обойтись без "почти", потому что я была членом двух крупнейших сообществ города, и ни разу не встречала в них ни одного иностранца, кроме себя. А это один к двум сотням получается.
Поэтому на репетициях я под пристальнейшим наблюдением. Любая моя ошибка и запинка рассматривается и уточняется и корректно_но_все_же обсуждается, в то время как ошибки прочих участников вызывают лишь коллективный расслабленный смех. После каждой удачной сцены помощник режиссера и партнеры по сцене наровят меня поддержать и сообщить, что все прошло отлично, или же разобрать что-то, что было не так. И я их понимаю - новый человек одной из главных ролей это дело ответственное, а когда он иностранец, то и вдвойне. Английская публика ведь тоже консервативная,и ее вкусы надо учитывать. А что ждать, от этой странной русской девочки, которая тарабанит на английском быстрее, чем все нормальные люди. Поэтому негласно, но постоянно, они смотрять и оценивают, и сравнивают, подхожу ли я под их английскую планку.
А что делаю я? Я все это проходила - на работе в Лондоне, потом в прошлом году в том сообществе. Поэтому я уже тренированный воробей, и знаю, что единственное, что я могу сделать, это спокойно играть, так, как умею - а умею я только "на отлично". Говорить медленно и четко, словно с дебилами, отыгрывать каждую реакцию четко и без оттенков и вариаций, чтобы успокоить их душеньки. И скоро они сами не заметят, как мой акцент исчезнет - то есть он никуда не денется, но перестанет постоянно раздражать их консервативные уши, они просто перестанут его замечать. А я потихоньку буду перетягивать одеяло в нужную мне сторону - только медленно-медленно, чтобы это не бросалось в их глаза.
И ещё одно. В прошлом году подобная ситуация создавала мне много стресса - и это нормально. Тяжело жить постоянно под микроскопом, когда любое твое движение, реакция, интонация выдают в тебе "чужака", а ты стараешься стать частью этого мира, и при этом сохранить свою индентичность, потому что по сути гордишься тем, кто ты есть. Так вот, в прошлом году мне было очень тяжело жить в такой ситуации, а теперь, из-за всех этих визовых вопросов, из-за волнений по поводу родных и друзей вся эта закулисная машинерия не вызывает никаких сильных эмоций, пришел, отработал, получилось-неполучилось, расставил внутренний галочки в голове, и домой. И никаких тебе проигрываний ситуации по сто раз, и никаких тебе переживаний, что надо было не так поступить. Совершенно нормальное рабочее состояние, несмотря на...