Творческие инстинкты
Борис Пильняк пишет в автобиографии: «Самые лучшие мои рассказы, повести и романы написаны, конечно, в детстве, - потому что тогда я напряжённее всего ощущал творческие инстинкты…» и добавляет: «романы эти погибли, выветренные из памяти».
Точно совпадает с моим ощущением. Хотя я в порыве детской же самокритики (лет в десять-двенадцать) выбросил свой первый рукописный текст - повесть о приключениях пёсика Пушка, принца сказочной страны. Писал в шесть лет, еще до школы, печатными буквами и без черновиков. Читал брату. Другие варианты этой сказки, вылившейся в эпопею с продолжением, тоже рукописные, с иллюстрациями, до сих пор храню. И всегда вспоминаю, как тогда легко сочинялось - без оглядки на кого-либо и что-либо, в диком восторге…
И это тоже знакомо:
«Он уселся дома, писал целый день. Стихи ему грезились даже во сне, так что он ночью вскакивал с постели и записывал их впотьмах. Когда голод его прохватывал, он бежал в ближайший трактир, стихи преследовали его и туда, он ел на скорую руку что попало и убегал домой, чтобы записать то, что набралось у него на бегу и за обедом». (М. Юзефович о работе Пушкина над «Полтавой»). В 1988 году, в Евпатории снимали угол у хозяйки - сначала с Сашей Малаховым, потом приехала моя мама, а Саша вернулся в Москву. В комнате, где я спал, ночью включить свет было невозможно. А я как раз сочинял очередной роман. Пытался заснуть, но в голове складывались целые абзацы. Прямо под одеялом записывал вслепую, с утра разбирал строчки, напрыгнувшие друг на друга. Зато не забывал…
Точно совпадает с моим ощущением. Хотя я в порыве детской же самокритики (лет в десять-двенадцать) выбросил свой первый рукописный текст - повесть о приключениях пёсика Пушка, принца сказочной страны. Писал в шесть лет, еще до школы, печатными буквами и без черновиков. Читал брату. Другие варианты этой сказки, вылившейся в эпопею с продолжением, тоже рукописные, с иллюстрациями, до сих пор храню. И всегда вспоминаю, как тогда легко сочинялось - без оглядки на кого-либо и что-либо, в диком восторге…
И это тоже знакомо:
«Он уселся дома, писал целый день. Стихи ему грезились даже во сне, так что он ночью вскакивал с постели и записывал их впотьмах. Когда голод его прохватывал, он бежал в ближайший трактир, стихи преследовали его и туда, он ел на скорую руку что попало и убегал домой, чтобы записать то, что набралось у него на бегу и за обедом». (М. Юзефович о работе Пушкина над «Полтавой»). В 1988 году, в Евпатории снимали угол у хозяйки - сначала с Сашей Малаховым, потом приехала моя мама, а Саша вернулся в Москву. В комнате, где я спал, ночью включить свет было невозможно. А я как раз сочинял очередной роман. Пытался заснуть, но в голове складывались целые абзацы. Прямо под одеялом записывал вслепую, с утра разбирал строчки, напрыгнувшие друг на друга. Зато не забывал…