Похвалюсь - стихи Эда Учарова о его поездке в Москву
http://www.poezia.ru/works/116450
Сергею Брелю и Алине Левичевой
Встречай меня, Нагатинский затон!
Тебе, экскурсионному халдею,
пожертвую ногами, но зато
на целый город вдруг разбогатею.
Вот агнец на закланье ноябрю:
дрожит ручей под колокольным ладом.
Коломенское - я тебя люблю!
Какое счастье быть с тобою рядом…
Вот Церковь безмятежна «на крови…»,
и вот другая - та, что на Кулишках…
А в Кадашах наверно нет любви,
раз церковь там считают за излишек.
Вот Меньшикова башня бытия,
и Мандельштам такой же ноздреватый,
двуликий Гоголь, хмурый от питья
(а где Тургенев - борода из ваты?),
дворцы, дома с заплатами палат,
знакомый дух великой чебуречной,
где под напевы водочных баллад
студенты Лита говорят о вечном.
Не разорвать Бульварного кольца,
как дружеских не разомкнуть объятий -
Перлова мы помянем как отца
и постоим в кругу китайских ятей.
Замоскворечья медленный зажим -
вот родственный татарский переулок,
к асадуллаевским строениям спешим,
где голос мой так гулок от прогулок.
Вот с Воробьёвых - властная рука
московские протягивает дали…
Течёт одноимённая река
и в сердце прожигающе впадает.
Стоит Москва. Стою над ней и я,
но с фотоаппаратом, не с булатом -
она такая вся теперь своя,
что больше возвращаться и не надо.
****
Спасибо, друг!
Сергею Брелю и Алине Левичевой
Встречай меня, Нагатинский затон!
Тебе, экскурсионному халдею,
пожертвую ногами, но зато
на целый город вдруг разбогатею.
Вот агнец на закланье ноябрю:
дрожит ручей под колокольным ладом.
Коломенское - я тебя люблю!
Какое счастье быть с тобою рядом…
Вот Церковь безмятежна «на крови…»,
и вот другая - та, что на Кулишках…
А в Кадашах наверно нет любви,
раз церковь там считают за излишек.
Вот Меньшикова башня бытия,
и Мандельштам такой же ноздреватый,
двуликий Гоголь, хмурый от питья
(а где Тургенев - борода из ваты?),
дворцы, дома с заплатами палат,
знакомый дух великой чебуречной,
где под напевы водочных баллад
студенты Лита говорят о вечном.
Не разорвать Бульварного кольца,
как дружеских не разомкнуть объятий -
Перлова мы помянем как отца
и постоим в кругу китайских ятей.
Замоскворечья медленный зажим -
вот родственный татарский переулок,
к асадуллаевским строениям спешим,
где голос мой так гулок от прогулок.
Вот с Воробьёвых - властная рука
московские протягивает дали…
Течёт одноимённая река
и в сердце прожигающе впадает.
Стоит Москва. Стою над ней и я,
но с фотоаппаратом, не с булатом -
она такая вся теперь своя,
что больше возвращаться и не надо.
****
Спасибо, друг!