(no subject)
С некоторого времени заметил одну особенность, не наблюдаемую ранее. Как взрослые нынче детей зовут. Не в смысле списка имён, по этому я уже проходился, а именно с точки зрения бытового наименования своих чад.
Раньше, это помню совершенно точно, детей в домащней обстановке звали панибратски: Васьками, Петьками, Мишками. Ещё ранее вообще какими-то кликухами и с именем-то не совсем связанными - Лёли, Алики, Шурики, Аси и Нюси. Причём обращения сии были и как адресуясь к предметам именования, и в разговоре между собой как о третьем лице: "Васька, принеси полотенце!", положим, или: "А мой Петька-то чего в школе учудил!". Ну и т д.
Полные имена не практиковались вообще, оставаясь лишь для официальных документов, мероприятий и тому подобного. Либо же употреблялись когда хотели как-то наказать, показать градус отчуждения: "Алексей, подойди пожалуйста в комнату отца, у нас будет серьёзный разговор!". Сам факт перехода взрослыми на полное имя означал грозу сгустившуюся над головой отпрыска. Я же, положим, от родителей своего имени полного и не слышал никогда. Да и от других взрослых почти тоже. Оно даже звучит и по сю пору для меня чужеродно, как не моё. Меня звали как угодно - Витя, Витёк, Винтус, Витька, Витечкин, Вичкин, Витюша, Витюня, но полного имени и не помню. Да что там, в особо запущенных случаях мы даже и не знали как в свидетельстве о рождении у товарища записано, если он Алик, например. Мог оказаться и Александром, и Алексеем, и Альбертом, и даже Виталием или иметь какое-нить специфическое среднеазиатское имя вообще не имеющее совпадающих букв с "дворовым" именем.
Нынче же даже грудного младенца зовут полным именем. "Савелий, не тяни пальцы в рот!", "Софья сегодня опять хорошо покакала, я прям не нападуюсь!", "Автандил уже умеет говорить три слова!" и т д. Причём полное имя употребляется без выделения, это не попытка перевести разговор в серьёзное русло, как, например, вариации именования: "Витька, сорванец такой!", но - "Витюша, иди к мамке, она тебя поцелует!", это просто бытовое именование полным именем. Но с нарочитой серьёзностью.
Ну да, причина, кажется, в этом - к детям относятся слишком серьёзно. На самом что ни на есть подсознательном уровне. Серьёзное нельзя называть несерьёзным именем, типа. Это муж может быть "Петькой" или "Котиком", а сопливое существо в памперсе - всегда "Савелий" или "Никодим", и никак иначе. Причём, естественно, такое же отношение переходит и в общение детей. Сидят в песочнице такие ещё и говорить-то не особо, но уже: "Пётр, передайте мне совочек!" - "Всенепременно, Аркадий, а ведёрко, случайно, не попросите у Варвары?".
Не то, что я как-то против, просто мне, в детстве привыкшему к более простецкому отношению к сопливым недорослям звучат эти наименования каким-то когнитивным диссонансом. Когда мне начинают рассказывать про какого-нить Иннокентия, то представляю себе дядю средних лет с пузом и слегка обозначившейся плешью, но никак не могу понять - причём тут памперсы, которые у него слишком часто надо менять и зачем ему укропная вода и слюнявчики?
Не, не пойму я этого. Старенький я!
Раньше, это помню совершенно точно, детей в домащней обстановке звали панибратски: Васьками, Петьками, Мишками. Ещё ранее вообще какими-то кликухами и с именем-то не совсем связанными - Лёли, Алики, Шурики, Аси и Нюси. Причём обращения сии были и как адресуясь к предметам именования, и в разговоре между собой как о третьем лице: "Васька, принеси полотенце!", положим, или: "А мой Петька-то чего в школе учудил!". Ну и т д.
Полные имена не практиковались вообще, оставаясь лишь для официальных документов, мероприятий и тому подобного. Либо же употреблялись когда хотели как-то наказать, показать градус отчуждения: "Алексей, подойди пожалуйста в комнату отца, у нас будет серьёзный разговор!". Сам факт перехода взрослыми на полное имя означал грозу сгустившуюся над головой отпрыска. Я же, положим, от родителей своего имени полного и не слышал никогда. Да и от других взрослых почти тоже. Оно даже звучит и по сю пору для меня чужеродно, как не моё. Меня звали как угодно - Витя, Витёк, Винтус, Витька, Витечкин, Вичкин, Витюша, Витюня, но полного имени и не помню. Да что там, в особо запущенных случаях мы даже и не знали как в свидетельстве о рождении у товарища записано, если он Алик, например. Мог оказаться и Александром, и Алексеем, и Альбертом, и даже Виталием или иметь какое-нить специфическое среднеазиатское имя вообще не имеющее совпадающих букв с "дворовым" именем.
Нынче же даже грудного младенца зовут полным именем. "Савелий, не тяни пальцы в рот!", "Софья сегодня опять хорошо покакала, я прям не нападуюсь!", "Автандил уже умеет говорить три слова!" и т д. Причём полное имя употребляется без выделения, это не попытка перевести разговор в серьёзное русло, как, например, вариации именования: "Витька, сорванец такой!", но - "Витюша, иди к мамке, она тебя поцелует!", это просто бытовое именование полным именем. Но с нарочитой серьёзностью.
Ну да, причина, кажется, в этом - к детям относятся слишком серьёзно. На самом что ни на есть подсознательном уровне. Серьёзное нельзя называть несерьёзным именем, типа. Это муж может быть "Петькой" или "Котиком", а сопливое существо в памперсе - всегда "Савелий" или "Никодим", и никак иначе. Причём, естественно, такое же отношение переходит и в общение детей. Сидят в песочнице такие ещё и говорить-то не особо, но уже: "Пётр, передайте мне совочек!" - "Всенепременно, Аркадий, а ведёрко, случайно, не попросите у Варвары?".
Не то, что я как-то против, просто мне, в детстве привыкшему к более простецкому отношению к сопливым недорослям звучат эти наименования каким-то когнитивным диссонансом. Когда мне начинают рассказывать про какого-нить Иннокентия, то представляю себе дядю средних лет с пузом и слегка обозначившейся плешью, но никак не могу понять - причём тут памперсы, которые у него слишком часто надо менять и зачем ему укропная вода и слюнявчики?
Не, не пойму я этого. Старенький я!