любимые отрывки..
самые самые любимые отрывки )))
"..вспомнил Снегового и пистолет в пижаме, и печать на двери.
- Слушай, - сказал я. - Неужели они Снегового убили?
- Кто? - не сразу отозвался Вечеровский.
- Н-ну… - начал я и замолчал.
- Снеговой, судя по всему, застрелился, - сказал Вечеровский. - Не выдержал.
- Чего не выдержал?
- Давления. Сделал свой выбор.
Это была не эксцентрическая повесть. Я опять ощутил то же знакомое оцепенение внутри, забрался в кресло с ногами и обхватил колени. Сжался так, что хрустнули мускулы. Это ведь я, это ведь со мной происходит. Не с Иваном-царевичем, не с Иванушкой-дурачком, а со мной. Вечеровскому хорошо…
- Слушай, - сказал я сквозь зубы. - Что там у тебя с Глуховым? Странно вы с ним как-то говорили…
- Он меня разозлил, - отозвался Вечеровский.
- Чем?
Вечеровский помолчал.
- Не смеет оставаться один, - сказал он.
- Понимаю, - сказал я, подумав.
- Меня злит не то, как он сделал свой выбор, - проговорил Вечеровский медленно, словно размышляя вслух."..." - Меня бесит вовсе не выбор Глухова. Какое я имею право беситься по поводу выбора, который делает человек, оставшийся один на один, без помощи, без надежды… Меня раздражает поведение Глухова п ос ле выбора. Повторяю: он стыдится своего выбора и поэтому - только поэтому! - старается соблазнить других в свою веру. То есть, по сути, усиливает и без того могучую силу. Понимаешь меня?"
,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,
".. - Ты ведь астроном, - продолжал он укоризненно. - Ты ведь должен знать про основной парадокс ксенологии…
- Ну, знаю, - сказал я. - Всякая цивилизация в своем развитии с высокой вероятностью…
- И так далее, - прервал он меня. - Мы неизбежно должны наблюдать следы их деятельности, но мы этих следов не наблюдаем. Почему? Потому что сверхцивилизаций не бывает. Потому что превращения цивилизаций в сверхцивилизацию почему-то не происходит.
- Ну да, - сказал я. - Разум губит себя в ядерных войнах. Чушь все это.
- Конечно, чушь, - спокойно согласился он. - Тоже слишком просто, слишком примитивно, в сфере привычных представлений…
- Подожди, - сказал я. - Что ты затвердил, как попугай, - примитивно, примитивно. На самом деле все, наверное, совсем не так просто… Генетические болезни… какая-нибудь усталость от бытия… целевая переориентация… Об этом же целая литература существует. Я, например, считаю, что проявления сверхцивилизаций носят космический характер, мы просто не умеем отличить их от природных космических явлений. Или, пожалуйста, наш случай - чем не проявление?
- Человеческое, слишком человеческое, - проговорил Вечеровский. - Они обнаружили, что земляне на пороге Космоса, и, опасаясь соперничества, решили это прекратить. Так?
- Почему бы и нет?
- Да потому, что это - роман. Вернее, целая литература в ярких дешевых обложках. Это все попытки натянуть фрачную пару на осьминога. Причем даже не просто на осьминога, а на осьминога, которого на самом деле не существует…
Вечеровский отодвинул чашку, поставил локоть на стол и, подперши подбородок кулаком, задрав рыжие брови, стал глядеть куда-то поверх моей головы.
- Смотри, как у нас забавно получается, - сказал он. - Казалось бы, два часа назад обо всем договорились: неважно, какая сила на вас действует, важно - как вести себя под давлением. Но вот я вижу, что ты об этом совершенно не думаешь, ты упорно, снова и снова возвращаешься к попыткам идентифицировать эту силу. И при этом упорно возвращаешься к гипотезе сверхцивилизации. Ты даже готов забыть и уже забыл собственные свои маленькие возражения против этой гипотезы. И я в общем понимаю, почему это с тобой происходит. Где-то в подсознании у тебя сидит идейка, что любая сверхцивилизация - это все-таки цивилизация, а две цивилизации всегда сумеют между собой как-то договориться, найти некий компромисс, накормить волков и сохранить овец… И уж в самом худшем случае - сладко покориться этой враждебной, но импозантной силе, благородно отступить перед противником, достойным победы, а там - чем черт не шутит! - может быть и получить награду за свою разумную покорность… Не выкатывай, пожалуйста, на меня глаза.Я ведь говорю: это у тебя в подсознании. И разве только у тебя? Это же очень, очень человеческое. От бога отказались, но на своих собственных ногах, без опоры, без какого-нибудь костыля стоять еще не умеем. А придется! Придется научиться. Потому что у вас, в вашем положении не только друзей нет. Вы до такой степени одиноки, чт о у ва с и вр аг а н ет ! Вот чего вы никак не хотите понять.
Вечеровский замолчал. Я пытался переварить эту неожиданную речь, пытался найти аргументы, чтобы возражать, оспаривать, с пеной у рта доказывать… что? Не знаю. Он был прав: уступить достойному противнику - это не позор. То есть это не он так думает. Это я так думаю. То есть не думаю, а только сейчас подумал - после того, как он об этом сказал. Но ведь у меня и на самом деле было ощущение, что я - генерал разбитой армии и брожу под градом ядер в поисках генерала-победителя, чтобы отдать ему шпагу. И при этом меня не столько угнетает само поражение, сколько то проклятое обстоятельство, что я никак не могу найти этого супостата.
- Как же так - нет врага? - сказал я наконец. - Кому-то ведь все это понадобилось!
- А кому понадобилось, - с этакой ленцой произнес Вечеровский, - чтобы вблизи поверхности Земли камень падал с ускорением в девять и восемьдесят один?
"..вспомнил Снегового и пистолет в пижаме, и печать на двери.
- Слушай, - сказал я. - Неужели они Снегового убили?
- Кто? - не сразу отозвался Вечеровский.
- Н-ну… - начал я и замолчал.
- Снеговой, судя по всему, застрелился, - сказал Вечеровский. - Не выдержал.
- Чего не выдержал?
- Давления. Сделал свой выбор.
Это была не эксцентрическая повесть. Я опять ощутил то же знакомое оцепенение внутри, забрался в кресло с ногами и обхватил колени. Сжался так, что хрустнули мускулы. Это ведь я, это ведь со мной происходит. Не с Иваном-царевичем, не с Иванушкой-дурачком, а со мной. Вечеровскому хорошо…
- Слушай, - сказал я сквозь зубы. - Что там у тебя с Глуховым? Странно вы с ним как-то говорили…
- Он меня разозлил, - отозвался Вечеровский.
- Чем?
Вечеровский помолчал.
- Не смеет оставаться один, - сказал он.
- Понимаю, - сказал я, подумав.
- Меня злит не то, как он сделал свой выбор, - проговорил Вечеровский медленно, словно размышляя вслух."..." - Меня бесит вовсе не выбор Глухова. Какое я имею право беситься по поводу выбора, который делает человек, оставшийся один на один, без помощи, без надежды… Меня раздражает поведение Глухова п ос ле выбора. Повторяю: он стыдится своего выбора и поэтому - только поэтому! - старается соблазнить других в свою веру. То есть, по сути, усиливает и без того могучую силу. Понимаешь меня?"
,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,
".. - Ты ведь астроном, - продолжал он укоризненно. - Ты ведь должен знать про основной парадокс ксенологии…
- Ну, знаю, - сказал я. - Всякая цивилизация в своем развитии с высокой вероятностью…
- И так далее, - прервал он меня. - Мы неизбежно должны наблюдать следы их деятельности, но мы этих следов не наблюдаем. Почему? Потому что сверхцивилизаций не бывает. Потому что превращения цивилизаций в сверхцивилизацию почему-то не происходит.
- Ну да, - сказал я. - Разум губит себя в ядерных войнах. Чушь все это.
- Конечно, чушь, - спокойно согласился он. - Тоже слишком просто, слишком примитивно, в сфере привычных представлений…
- Подожди, - сказал я. - Что ты затвердил, как попугай, - примитивно, примитивно. На самом деле все, наверное, совсем не так просто… Генетические болезни… какая-нибудь усталость от бытия… целевая переориентация… Об этом же целая литература существует. Я, например, считаю, что проявления сверхцивилизаций носят космический характер, мы просто не умеем отличить их от природных космических явлений. Или, пожалуйста, наш случай - чем не проявление?
- Человеческое, слишком человеческое, - проговорил Вечеровский. - Они обнаружили, что земляне на пороге Космоса, и, опасаясь соперничества, решили это прекратить. Так?
- Почему бы и нет?
- Да потому, что это - роман. Вернее, целая литература в ярких дешевых обложках. Это все попытки натянуть фрачную пару на осьминога. Причем даже не просто на осьминога, а на осьминога, которого на самом деле не существует…
Вечеровский отодвинул чашку, поставил локоть на стол и, подперши подбородок кулаком, задрав рыжие брови, стал глядеть куда-то поверх моей головы.
- Смотри, как у нас забавно получается, - сказал он. - Казалось бы, два часа назад обо всем договорились: неважно, какая сила на вас действует, важно - как вести себя под давлением. Но вот я вижу, что ты об этом совершенно не думаешь, ты упорно, снова и снова возвращаешься к попыткам идентифицировать эту силу. И при этом упорно возвращаешься к гипотезе сверхцивилизации. Ты даже готов забыть и уже забыл собственные свои маленькие возражения против этой гипотезы. И я в общем понимаю, почему это с тобой происходит. Где-то в подсознании у тебя сидит идейка, что любая сверхцивилизация - это все-таки цивилизация, а две цивилизации всегда сумеют между собой как-то договориться, найти некий компромисс, накормить волков и сохранить овец… И уж в самом худшем случае - сладко покориться этой враждебной, но импозантной силе, благородно отступить перед противником, достойным победы, а там - чем черт не шутит! - может быть и получить награду за свою разумную покорность… Не выкатывай, пожалуйста, на меня глаза.Я ведь говорю: это у тебя в подсознании. И разве только у тебя? Это же очень, очень человеческое. От бога отказались, но на своих собственных ногах, без опоры, без какого-нибудь костыля стоять еще не умеем. А придется! Придется научиться. Потому что у вас, в вашем положении не только друзей нет. Вы до такой степени одиноки, чт о у ва с и вр аг а н ет ! Вот чего вы никак не хотите понять.
Вечеровский замолчал. Я пытался переварить эту неожиданную речь, пытался найти аргументы, чтобы возражать, оспаривать, с пеной у рта доказывать… что? Не знаю. Он был прав: уступить достойному противнику - это не позор. То есть это не он так думает. Это я так думаю. То есть не думаю, а только сейчас подумал - после того, как он об этом сказал. Но ведь у меня и на самом деле было ощущение, что я - генерал разбитой армии и брожу под градом ядер в поисках генерала-победителя, чтобы отдать ему шпагу. И при этом меня не столько угнетает само поражение, сколько то проклятое обстоятельство, что я никак не могу найти этого супостата.
- Как же так - нет врага? - сказал я наконец. - Кому-то ведь все это понадобилось!
- А кому понадобилось, - с этакой ленцой произнес Вечеровский, - чтобы вблизи поверхности Земли камень падал с ускорением в девять и восемьдесят один?