Изба-читальня. Выпуск 322
Из давно отложенного, не зря книга дожидалась своей очереди -
Siri Hustvedt "What I Loved"
Бывает так, что в самом начале книги, когда еще не погрузился в сеттинг, не разобрался в героях, уже привлекают какие-то детали и ведут-ведут тебя по страницам. Так случилось с этим романом - зацепкой оказались описания картин. Я сразу вспомнила, как в детстве читала выписанный родителями "Юный художник" и потом искала на репродукциях всё упомянутое в статьях. Ну а дальше пошло-завертелось - Нью-Йорк и дружба длиною в жизнь, критики и создатели современного искусства, масштабные проекты Билла, научные работы Вайолет. У двух семейных пар почти одновременно рождаются сыновья, такие похожие и непохожие одновременно, и мы следим за их жизнью, а на этом фоне формируется мода на современное искусство и идут исследования пищевых расстройств. Здесь нет избитых ходов, нет пошлой и слащавой концовки. Вдобавок - самый лучший из мне известных в литературе портрет психопатического нарцисса. Всё это Хустведт смешивает в такой гремучий коктейль радости и отчаяния, что от одной лишь его капли читателя уже разрывает на куски.
А еще я поняла, что хваленый "Щегол" - явное, но при этом весьма неудачное подражание этому роману. Извините, поклонники Тартт. Настоящее, живое нутро - оно здесь. И я правда когда-нибудь доеду до Нью-Йорка.
Вердикт: волшебно и крышесрывно.
Siri Hustvedt "What I Loved"
Бывает так, что в самом начале книги, когда еще не погрузился в сеттинг, не разобрался в героях, уже привлекают какие-то детали и ведут-ведут тебя по страницам. Так случилось с этим романом - зацепкой оказались описания картин. Я сразу вспомнила, как в детстве читала выписанный родителями "Юный художник" и потом искала на репродукциях всё упомянутое в статьях. Ну а дальше пошло-завертелось - Нью-Йорк и дружба длиною в жизнь, критики и создатели современного искусства, масштабные проекты Билла, научные работы Вайолет. У двух семейных пар почти одновременно рождаются сыновья, такие похожие и непохожие одновременно, и мы следим за их жизнью, а на этом фоне формируется мода на современное искусство и идут исследования пищевых расстройств. Здесь нет избитых ходов, нет пошлой и слащавой концовки. Вдобавок - самый лучший из мне известных в литературе портрет психопатического нарцисса. Всё это Хустведт смешивает в такой гремучий коктейль радости и отчаяния, что от одной лишь его капли читателя уже разрывает на куски.
А еще я поняла, что хваленый "Щегол" - явное, но при этом весьма неудачное подражание этому роману. Извините, поклонники Тартт. Настоящее, живое нутро - оно здесь. И я правда когда-нибудь доеду до Нью-Йорка.
Вердикт: волшебно и крышесрывно.