Сказ о том, как Месроп Маштоц алфавит картвелам подарил
Сказ сей давний, но попробуем разобраться.
Сведений о жизнедеятельности Маштоца в Стране Картвелов несколько. В первую очередь, это "Житие Маштоца" Корюна, написанного предположительно в 440 годах, и дошедшего до нас в редакции XIII-XIV веков:
"И принялся он составлять письмена иверского языка, милостью, дарованной ему богом. Начертил он, расположил и наладил, как надлежало, и, взяв с собою кое-кого из лучших учеников своих, пустился в путь и прибыл в края иверов. Тут он представился царю иверов, по имени Бакур, и епископу страны Мовсэсу.
И он, развернув перед ними свое искусство, наставлял и увещевал их. И (тогда) нашли одного переводчика иверского языка, мужа просвещенного и верующего, звали которого Джага. Затем царь иверов велел из разных областей и из разноплеменных гаваров своего владычества собрать отроков и отдать вардапету (на обучение).
И вот тех, которые были собраны из отдельных и разрозненных племен, он (Маштоц) связал божественными заветами и сделал их единым народом, восхваляющим единого бога".
Не менее занимательно и сообщение Мовсеса Хоренаци, считающегося одним из учеников Маштоца. Впрочем, оно так же дошло до нас в редакции X-XII веков.
"Месроп же, отправившись в Иверскую страну, по дарованной ему свыше благодати создает письмена и для них при помощи некоего Джала, переводчика с эллинского и армянского языков, и при содействии их царя Бакура и епископа Моисея. Отобрав детей и разделив их на два класса, он оставляет им в качестве учителей Тера из Хордзеана и Муше из Тарона.
Далее он спускается в Алванию к их царю Арсвалену и к патриарху Еремии, которые с готовностью принимают его учение и предоставляют избранных детей"
Нужно отметить, что на основе этих сообщений в армянской историографии сделан однозначный вывод о создании грузинского алфавита Месропом, что, на первый взгляд, подтверждает и схожесть армянского и наиболее древнего из грузинских алфавитов - асомтаврули. Впрочем, это только на первый взгляд.
Если внимательно вчитаться в сообщение Корюна, то можно обнаружить следующее обстоятельство:
"И принялся он составлять письмена иверского языка, милостью, дарованной ему богом. Начертил он, расположил и наладил, как надлежало, и, взяв с собою кое-кого из лучших учеников своих, пустился в путь и прибыл в края иверов".
То есть, выходит, что не зная ни одного картвельского языка, и не имея рядом никого, кто знал бы эти языки (таинственный Джага появляется в сообщении позже), которые в корне отличаются по своей структуре от индоевропейского армянского языка, ДО прибытия в страну иберов Месропу уже удалось создать им алфавит.
Здесь же нужно отметить, что в сообщении Хоренаци о создании армянского алфавита есть и следующий пассаж:
"Месроп, посетив его и здесь также ничего не добившись, обращается к молитвам. И видит он не сон ночной и не видение наяву, но в бьющемся своем сердце открывшуюся очам души десницу, пишущую на камне. Камень же, подобно снегу, сохранял следы начертаний. И не только показалось это ему, но и во всех подробностях отложилось в уме Месропа, словно в каком-то сосуде. И воспряв от молитв, он создал наши письмена".
Остается предположить, что грузинский алфавит ему так же приснился.