Операции южноафриканского спецназа. Операция "Дрозды", май/июнь 1986 г. Часть 5
Третий этап операции
Поскольку день «Д» был назначен на вторник, третье июня, в 13.00 начался обратный отсчет операции. Несмотря на плохую погоду, все, казалось, шло по графику, однако когда в 20.00 шесть лодок «Барракуда» должны были быть спущены на воду, поступило сообщение о неисправности гидросистемы на спусковых рампах катера «Коби Кутзее». Вскоре неисправность была устранена, но теперь не заводился один из подвесных двигателей на «Барракуде», и хотя экипажу лодки ценой неимоверных усилий и удалось его оживить, было ясно, что на него нельзя положиться при проведении операции во вражеской гавани. Таким образом, к первой контрольной точке в 21.30 лодки все еще не были спущены на воду, но поскольку это была всего лишь вторая из примерно десяти возможных дат, отведенных для проведения операции, руководитель операции коммандант Фентер предусмотрительно остановил обратный отсчет и перенес операцию на следующий день. Кроме того, тогда же на берегу были отмечены неожиданно интенсивные передвижения транспортных средств, что укрепило всех во мнении, что это было мудрое решение. После этого три ракетных катера прекратили подготовку и изменили курс, чтобы занять выжидательную позицию в 100 милях от побережья.
На следующее утро, в среду, с 11.30 и до после полуденного времени, «Йоханна ван дер Мерве» провела разведку через перископ и сообщила, что у причала по перевалке железной руды стоит газовоз с сжиженным газом, еще четыре судна пришвартованы у коммерческого причала, и одно отходит от него. Все рампы, лодки и двигатели на борту ракетных катеров вновь были тщательно проверены, и к 12.00 было получено подтверждение, что они полностью работоспособны. В 13.00 вновь начался обратный отсчет, и три корабля снова пошли в сторону побережья. Пункт управления операцией теперь находился на борту «Коби Кутзее» и был совмещен с группой управления корабельной группировкой. В него входил руководитель операции, его заместитель майор Таффи Жубер, радиооператор П.О. Джонс и капеллан Фиссер. Корабли были «разбросаны» и шли в разомкнутом строю, чтобы не быть идентифицированными как явная военная групповая цель, если их обнаружат на радаре. Тем не менее, командир корабельной группировки должен был обеспечить, чтобы к началу спуска лодок на воду все три катера находились поблизости, чтобы шесть лодок могли собраться вместе в течение десяти минут. Спуск должен был состояться не ближе чем в пяти морских милях от побережья. В этот раз все прошло по плану, и как только лодки оказались на воде, на них погрузились группы разведчиков.
В отличие от предыдущей ночи, погода была спокойной, а море гладким, как мельничный пруд. На самом деле, это вызвало определенное беспокойство, так как абсолютно ровная поверхность воды усиливала отражения и любую рябь, а след, оставляемый лодками, мог привлечь внимание и указать на их присутствие. Идеальными условиями для подобных операций было волнение на море силой один или два балла, что сводило к минимуму передвижение подводных лодок, пловцов или водолазов, если им в любой момент потребуется всплыть на поверхность. Кроме того, активность противника на берегу в этот раз была гораздо ниже.
Лодки №1 (капитан Фред Уилки, капитан (доктор) Келли и штаб-сержант М.П. Вилоен) и №2 (лейтенант Алевин Форстер и уоррент-офицер Бритс) спускались с борта «Коби Кутзее» и доставляли диверсионную группу к береговым целям. Лодка №3 (уоррент-офицер Смит и сержант Дж.Л. Уттл) с борта P1561 доставляла группу водолазов-разведчиков №1 в составе капитана Нейла и сержанта Энтона Бекмана, а также группу охранения в составе майора Лундберга, сержанта «Смайли» ван дер Мерве и португалоязычного капрала Домингоша, которая должна была высаживаться на берег вместе со диверсионной группой. Лодка №4 (сержант К.Ф. Ньювудт, сержант Шон Тернер и сержант Рой Жункейро), также с катера P1561, являлась «канонеркой» и должна была прикрывать участки высадки и погружения, при необходимости обеспечив огневую поддержку с помощью пулеметов. Лодки №5 (сержант Джерри Хейденрих и капрал Пит ван Никерк) и №6 (майор Джулиус Энгельбрехт и капрал Х. Либенберг) с катера «Хендрик Менц» перевозили водолазные группы. Из-за своего веса, водолазное снаряжение было загружено и закреплено перед спуском на воду. Как только лодки собрались вместе и выстроились в боевой порядок, группы приступили к выполнению своих задач в рамках всей операции.
Хотя буй у мыса Жируль был снят, небольшая флотилия благополучно вошла в бухту и, достигнув пункта расхождения непосредственно между двумя причалами, разделилась: лодка №3 с водолазной группой №1 под командованием капитана Нейла отправилась на север, в то время как лодки №5 и №6 с пятью оставшимися группами водолазов-разведчиков под командованием капитана Йохана Хехтера повернули на юг в сторону коммерческой гавани. По прибытии в район причала для перевалки железной руды, спецназовцы обнаружили, что газовоз уже ушел и ни на этом причале, ни на соседней рыболовецкой пристани не было никакой альтернативной цели. Скорее всего, судно с помощью буксира, вернувшимся затем к коммерческому причалу, было выведено примерно в 22.00, - как раз в тот момент, когда разведгруппы приближались к гавани. И хотя боевые корабли вели наблюдение и прослушивание за морскими и воздушными коммуникации, ни одного из судов не было слышно, - должно быть, они использовали специальную частоту. Это вызвало серьезную озабоченность у командира корабельной группы, поскольку гражданские суда обычно вели связь по 16-му каналу местного судоходства для заблаговременного предупреждения о любых подобных перемещениях. Бывший объект диверсии водолазной группы №1 миновал три затемненных ракетных катера, которые не предприняли никаких действий, и продолжали прикидываться «рыболовецкими траулерами», стараясь не привлекать к себе никакого внимания - удачное стечение обстоятельств для обеих сторон.
После этого лодка №3 присоединилась к лодкам №№l, 2 и 4, следуя курсом на восток-юго-восток к выбранному месту высадки. По пути были встречены две рыбацкие лодки, но так как они были ярко освещены, обойти их оказалось легко. Недалеко от пляжа, почти прямо напротив электрической подстанции, которая являлась одной из целей диверсии, два пловца-разведчика, под прикрытием лодки-«канонерки», быстро высадились на берег, чтобы обеспечить охранение, после чего оставшиеся три лодки высадили диверсионную группу. Из-за очень крутой береговой полосы высадка проводилась в воде. Оказавшись на берегу, майор Доу Штейн повел свою штурмовую группу из пятнадцати операторов к назначенным целям, в то время как группа майора Лундберга заняла позицию между мостом через реку Беро и районом проведения диверсии, перекрыв гудронированную дорогу, являвшейся основным маршрутом подхода сил противника, обеспечив охранение для своих товарищей. Штурмовая группа состояла из четырех подгрупп под командованием майора Франса Фурье, капитана Воутера Бассона, штаб-сержанта «Мэдди» Адама и штаб-сержанта Амилькара Кейроса и несла с собой тяжелый груз подрывных зарядов и оружия - каждый военнослужащий был вооружен АК-47 с глушителем и пистолетом, кроме того, в группе было пять РПГ-7 с сошками и гранатами. После высадки лодки отошли на выжидательную позицию, готовые поддержать или эвакуировать любую из групп.
Тем временем, лодки №5 и №6 на очень маленькой скорости приблизились к коммерческому причалу, и, из-за того, что район был хорошо освещен, остановились примерно на 1000-1500 метрах, чтобы водолазы-разведчики могли войти в воду и сгруппироваться по парам. Корабли, стоявшие недалеко, были хорошо заметны, три из них являлись крупными торговыми судами, в то время как корабль, стоявший дальше всех к северу, по-видимому, являлся портовым буксиром. Оставшиеся водолазные группы включали в себя группу №2 - уоррент-офицер «Боатс» Ботес и сержант Майкл Хоу; группу №3 - капитан Йохан Хехтер и сержант «Бенджи» Берт; группу №4 - штаб-сержант Гэвин Кристи и сержант «Уилко» Мейер; группу №5 - сержанты Билли Бушер и Алан Грейлинг; и группа №6 - сержанты Коос де Вет и Бэзил Либенберг. Однако при входе в воду дыхательный аппарат сержанта Грейлинга оказался залит водой, и его заменил сержант Дирк Стинкамп, резервный водолаз, - наглядный пример тщательного планирования и подготовки к нештатным ситуациям. Оказавшись в воде и подготовившись, все группы вместе медленно поплыли на спине к своим целям. Запланированное время достижения объектов диверсии было назначено на 02.00, что давало возможность установить мины в течение 30 минут, а поскольку взрыватели были установлены с задержкой срабатывания в три часа, это позволяло обеспечить подрыв мин примерно в 05.30, после того, как все группы покинут этот район.
Вода была теплой, водолазы хорошо двигались, плывя медленно, чтобы не привлечь к себе внимания. К счастью, это облегчалось отсутствием эффекта фосфоресценции в воде, так как ветра практически не было, и любое волнение на гладкой водной поверхности стало бы заметным наблюдательному глазу. Примерно на расстоянии 800 метров группы разошлись попарно и поплыли параллельно причалу, чтобы определить цели для каждой группы, начиная с правого, т.е. северного конца причала. Каждая группа подтверждала свое судно-цель с помощью своих товарищей, плывших рядом с ними. В последний раз перепроверив направление движения, водолазы-разведчики начали погружение, идя на безопасной глубине около 8 метров. Примерно через 150 метров они провели быстрое контролируемое всплытие, чтобы подтвердить, что они на верном пути, повторив эту операцию еще через 300 метров. Каждая группа нацеливалась на корму своего судна, - тактика, также используемая для подтверждения правильной цели (стенка причала или нос судна позволяли быстро определить, куда двигаться!), а также для размещения мин рядом с наиболее уязвимым местом - машинным отделением. Приближение не обошлось без проблем, поскольку группа №6 внезапно была вынуждена совершить экстренное погружение, чтобы избежать столкновения с судном, скорее всего с буксиром, проходящим над водолазами, и в результате потеряла слишком много времени, прежде чем сумела повторно сориентироваться. Эта задержка могла привести к тому, что они достигли бы своей цели после того, как будут установлены и взведены другие мины, поэтому они были вынуждены вернуться на пункт сбора к лодкам и были эвакуированы на борт. В то же время у некоторых водолазов-разведчиков начались проблемы с накоплением углекислого газа из-за конструкции дыхательных аппаратов с одним шлангом, а также от дополнительного стресса, вызванного погружением в полной темноте во вражеской гавани. Это привело к головокружению и потере пространственной ориентировки, но хорошо обученные и решительные боевые пловцы продолжали упорно двигаться к своим целям.
По мере того как водолазы приближались, вспомогательные механизмы на борту судов становились все более слышимыми, что помогало им ориентироваться относительно расположений машинных отделений. В то же время видимость под водой улучшилась, и над ней стали виднеться громадины судов. Капитан Хехтер и его напарник, сержант «Бенджи» Берт из группы №3, достигли своей цели, - среднетоннажного грузового судна, и проплыли под его гребными винтами, медленно подвсплыв около причала и укрывшись от света, чтобы провести осмотр подводной части корабля. Внезапно почти полная тишина была нарушена надводным взрывом, поколебавшим их самообладание - с одного из судов были брошены в воду граната или взрыв-пакет. Хехтер тут же нырнул ко дну, увлекая за собой своего напарника. Слегка шокированный, но невредимый, он должен был быстро оценить ситуацию - была ли это обычная противодиверсионная процедура или их заметили? Последовали несколько тревожных секунд, - если бы их заметили, экипаж запустил бы двигатели и привел бы в действие гребные винты, что являлось стандартным порядком действий для защиты от подводного минирования, придуманным с целью устранения водолазов под корпусом судна потоком воды. Подобная же мысль пришла в голову и другим разведчикам. Группа №5, находившаяся чуть дальше, истолковала взрыв как первый из двух подрывных зарядов, указывающий на экстренный отзыв пловцов, поэтому водолазы вернулись на пункт сбора к лодкам. Через некоторое время, в отсутствие дальнейших взрывов или других движений, оставшиеся группы быстро вернулись к работе. Снова используя шум вспомогательных механизмов корабля для ориентирования по наиболее уязвимым участкам кораблей, - машинным отделениям, - они приступили к выполнению своих задач, снимая мины друг с друга и устанавливая их на корпусах примерно в 4-х метрах друг от друга. Как только оставшиеся группы водолазов установили и взвели все свои мины, они поспешно отошли, поднырнув на глубину примерно 8 метров, чтобы их не заметили. Хотя у них оставалось три часа, чтобы уйти как можно дальше от мин, всегда существовал риск их раннего срабатывания. Всего на объектах было установлено десять мин.
Оказавшись примерно в 300 метрах от причала и не слыша больше разрывов гранат, капитан Хехтер всплыл, чтобы понаблюдать за целями, и с облегчением отметил, что на борту судов все спокойно. Помогая своему напарнику по группе, который страдал от тошноты, он включил инфракрасный стробоскоп и, оставаясь на поверхности, поплыл с ним к пункту сбора. Инфракрасный стробоскоп был быстро обнаружен приборами ночного видения на борту ожидающих лодок, и вскоре они оказались в безопасности на борту, и сержант Берт смог отдохнуть. Остальные водолазы-разведчики преодолели все расстояние под водой, ориентируясь на два подводных «пингера» (акустических устройства, излучающих звук), подвешенных под лодками. После того, как все водолазы были подняты на борт, лодки №5 и №6 направились на северо-восток, чтобы присоединиться к оставшимся четырем лодкам, ожидающим у устья реки. Одна из них случайно повредила свой «пингер» без возможности его восстановления, но вряд ли это могло поставить под угрозу операцию.
На берегу тоже все шло без срывов, казалось, что объекты были менее освещены, чем во время операции «ЦИД». Однако на территории склада ГСМ охрана вела себя активно, а пешие патрули по периметру, скорее всего, действовали из караульного помещения между ним и большой плантацией деревьев, расположенного к северу от склада. Часовые были бдительны, было отмечено наличие на патрулировании транспортных средств, включая мотоциклы, которые, казалось, следовали одной и той же схеме. Доразведка сортировочной станции показала, что на ней находились только маневровые локомотивы, которые не стоили риска того, что разведчиков обнаружат на освещенной открытой площадке. В ограждении топливного склада был сделан проход, но вскоре стало ясно, что установка подрывных зарядов на четырех резервуарах с топливом была бы слишком рискованной, поэтому было принято решение использовать для их уничтожения дистанционные средства. Все это было частью плана действий на случай непредвиденных обстоятельств, поэтому на треногах были установлены пять РПГ-7, которые нацелили на каждый из резервуаров и насосную станцию с расстояния 200 метров. Гранаты были специально доработаны в компании EMLC для решения этой конкретной задачи, в их боевые части добавили определенное количество алюминия для создания дополнительного зажигательного эффекта. Каждый гранатомет приводился в действие пусковым устройством со временной задержкой срабатывания, установленным на 05.30. Кроме того, на них были установлены устройства самоликвидации.
К 02.30 все подрывные заряды были заложены, и группы отошли на исходные позиции. Маршрут, по которому разведчики проследовали обратно на берег, проходил вдоль железнодорожной ветки, соединяющей гавань с основной магистралью, идущей на север. Поскольку у них все еще оставались заряды, которые должны были быть использованы на локомотивах, генераторах и резервуарах, в том числе 16 очень эффективных мин типа SODA и шесть зарядов типа «P», майор Доу Штейн решил использовать их для уничтожения других возможных целей. Это имело смысл, так как позволило бы избежать необходимости тащить их обратно или выбрасывать за борт в случае нештатной ситуации, а утвержденными целями операции являлись любые объекты инфраструктуры. Поскольку планировать уничтожение каких-либо целей уже не было времени, он поставил задачу отдельным операторам минировать все подходящие цели по мере их обнаружения, включая железнодорожную линию, опоры электропередачи, ведущие в город, а также небольшой мост на дороге между Сако и Намибом. Заряды типа «P» были установлены на электрической подстанции, в некоторых случаях их крепили скотчем к деревянным опорам. Все они были установлены с задержкой срабатывания в три часа. В общем и целом, прежде чем все группы вышли на пункт сбора на пляже, на дополнительных целях было установлено около двенадцати зарядов.
Несмотря на довольно спокойную водную поверхность, у берега с довольно крутой полоской пляжа был большой обрыв, море в этом месте быстро становилось глубоким. Это означало, что лодки должны были оставаться на довольно большой глубине, удерживаемые пловцами и разведчиками водолазных групп, которые помогали тяжело нагруженным спецназовцам диверсионной группы, плохо экипированным для плавания в темноте, садиться в свои лодки. Группе майора Лундберга также пришлось сбросить в море боеприпасы и отправлять некоторых разведчиков к лодкам вплавь через прибой. Каждый разведчик был вынужден совершить по крайней мере две ходки, помогая другим членам группы. Испытав значительные трудности с посадкой в лодки на глубине по грудь во время эвакуации с пляжа, все группы, уставшие, но воодушевленные своим успехом, еще до истечения контрольного времени в 03.30 отправились на ракетные катера. Во время трудной эвакуации с пляжа, на одной из лодок оборвался рулевой трос, и на мелководье был утерян ряд предметов, в том числе прибор ночного видения и предметы для подводного плавания, которые невозможно было найти в темноте, особенно в стрессовой ситуации, когда нужно было быстро выйти на пункт сбора для эвакуации на корабль. Несмотря на относительно невысокую денежную ценность (чуть более 5000 рэндов), риск их обнаружения противником вызвал значительное беспокойство, поскольку это могло подтвердить, что нападавшие высаживались со стороны моря, - аспект, который планировщики и исполнители всемерно хотели бы скрыть.
В то время как лодки находились в заливе, все три ракетных катера оставались поблизости от побережья в готовности оказать огневую поддержку своими 76-мм орудиями по отдельным координатам, введенных в их системы управления огнем. Для этой цели орудийные карусели были загружены снарядами для стрельбы по береговым целям, но подъемники и загрузочные барабаны оставались пустыми. Таким образом, они находились в готовности принять лодки сразу же, как они покинут залив, а затем без промедления уйти от побережья. Вскоре после пяти утра, со стороны Намиба, внезапно была зафиксирована работа нескольких радаров, в том числе РЛС «Барлок», что свидетельствовало о том, что что-то разбудило местное сообщество. Хотя на тот момент расстояние до побережья составляло 25 морских миль, те, кто находился на мостиках, могли видеть ярко освещенное небо над Намибом, что подтверждало, что топливный склад горит. Позднее, в то же утро, коммерческая радиостанция «Столичное радио», вещающая с Транскея на частоте 604 кГц, объявила, что УНИТА заявило о нападении на Намиб, причинившем большой ущерб.
В то время как ракетные катера уходили на запад, для лодки «Йоханна ван дер Мерве» пришло время выполнить свою крайнюю задачу этой операции. Со своей позиции за пределами бухты у плато Жируль она тем же утром, в 05.33, наблюдала взрыв в районе резервуаров с топливом, за которым последовало пламя, которое можно было рассмотреть над прибрежными скалами. В 06.15 она очень осторожно прокралась в бухту, чтобы визуально оценить результаты нападения. Можно было четко рассмотреть склад ГСМ, где яростно полыхало пламя, однако газгольдер для сжиженного газа и один из топливных танков все еще казались неповрежденными. На коммерческом причале экипаж увидел четыре судна плюс буксир. Первое судно, стоявшее у южной оконечности причала, казалось, избежало внимания южноафриканского спецназа и оказалось небольшим неопознанным и неповрежденным кубинским судном, на котором все еще были включены судовые огни. Вторым судном было кубинское универсальное грузовое судно водоизмещением около 6000 тонн, которое получило серьезные повреждения и тонуло у причала, имея сильный крен на левый борт. Позади него находился большой советский сухогруз водоизмещением около 15000 тонн, стоявший с креном примерно 300 на левый борт, без бортовых огней и без видимого движения на борту. Четвертое судно, еще один сухогруз под советским флагом, но, по оценкам, водоизмещением около 12000 тонн, стоял, погрузившийся кормой на 2 метра, с креном 150 на левый борт, также без видимых бортовых огней или движения. В заливе передвигалось четыре небольших рыболовецких судна и еще пять находились у плато Жируль - самое большое число, замеченное подводной лодкой за все время ее пребывания у порта. Был замечен вертолет, летевший над городом в юго-западном направлении, а чуть позже с военного аэродрома к югу от города взлетел самолет, однако в самом городе и на коммерческом причале активного движения отмечено не было, кроме одной машины с мигающими желтыми огнями, направлявшейся к причалу.
Выполнив свою задачу, подводная лодка сразу после 08.00 вышла из бухты и, оказавшись на глубокой воде, в крайний раз осмотрела побережье и увидела, что через три часа после взрыва пожары все еще не стихают. Затем она повернула на юг и направилась домой на максимальной скорости, поскольку сейчас было важно как можно быстрее уйти из района операции, оставаясь при этом незамеченной. В 13.00 того же дня с лодки смогли передать в штаб Сил спецназа донесение об увиденном. Остальные участвовавшие в операции силы еще не знали о результатах, но вскоре удалось перехватить радиосообщения, позволившие начать выстраивать картину произошедших событий. Оказалось, что реакция противника на ситуацию была крайне замедленной. Только в 08.22 5-го числа из Намиба в Лубанго по телефону передали информацию о том, что «произошла диверсия и все уничтожено». Примерно через 10 минут из Лубанго санкционировали перевод всех сил в полную боевую готовность, отдав распоряжение радиолокационным станциям в Намибе «обнаружить диверсантов», и аналогичным образом подняв по тревоге штаб 2-й бригады в Кааме. В 08.40 радиостанция в Намибе передала сообщение, что все маршруты перекрыты, добавив при этом, что, поскольку имеются признаки того, что это была подводная атака, то вероятно, использовались корабли. Через несколько минут в еще одном сообщении было объявлено, что получена информация о корабле, находящемся в 40 км к западу от порта, и запрошены «рапидос» (истребители «МиГ») для его перехвата. К этому времени вся организация врага, похоже, наконец проснулась. В 09.13 из Лубанго сообщили, что отправили четыре «МиГа» с приказом открыть огонь. В сообщении также добавлялось, что «взрывы продолжаются, мы можем наблюдать их визуально с нашего местоположения». Поскольку три ракетных катера к этому времени были уже достаточно далеко и полным ходом направлялись к границе, авиация не рассматривалась как серьезная угроза, поскольку одномоторные самолеты вряд ли рискнули бы скрыться из виду (или уйти за пределы дальности планирования) от земли. Тем не менее, на кораблях в качестве меры предосторожности подготовились к ведению противовоздушного боя, орудийные карусели были заряжены зенитными боеприпасами. Некоторых членов экипажа отсутствие самолетов разочаровало, так как все три корабля имели уровень подготовки, превышающий минимальное требование - поражение воздушной цели из 76-мм орудий с вероятностью 65%, - и экипажи были более чем уверены, что ни один приближающийся к ним самолет не достигнет суши снова!
В 09.23 было перехвачено донесение об обстановке, переданное из Намиба в Главный штаб в Луанде, свидетельствующее об успехе операции. В нем говорилось, что в результате диверсии, осуществлённой в 05.30, сложилась серьезная ситуация и склад ГСМ весь горит. Далее в нем сообщалось, что нападению подверглись три судна, два советских и одно кубинское, и под угрозой находится выгрузка боеприпасов и взрывчатых веществ, находившихся на их борту. В более позднем сообщении говорилось, что русские, находящиеся на борту кораблей, нуждаются в срочной помощи. Хотя это были очень простые сообщения, их было достаточно, чтобы сделать вывод об общем успехе операции. В последнем перехвате из Намиба в Лобито, сделанном в 16.00, требовали срочной отправки буксиров для спасения тонущих судов, что стало вишенкой на торте общего успеха.
После пересечения морской границы, три ракетных катера встретились в 21.00 с «Тафельбергом» для пополнения запасов. Каждый корабль, в свою очередь, провел дозаправку с кормы, в то время как продукты питания доставлялись вертолетами «Пума». К несчастью для катера P1561, погода в конечном итоге привела к приостановке полетов - еще до того, как он смог пополнить свои запасы, и экипажу пришлось продолжить свой поход на юг, полагаясь на довольно неаппетитную еду из аварийных запасов. В какой-то мере это было компенсировано, когда 4-й полк устроил им шикарный завтрак по прибытии в Донкергат. На следующий день, 6-го июня в 14.00, оперативное управление корабельной группировкой было передано обратно военно-морскому командованию «Запад» - операция была официально завершена. Но прошло еще несколько дней, прежде чем экипаж «Йоханны ван дер Мерве» смог расслабиться, возвращаясь домой и всплывая ночью и днем в пасмурную погоду, хотя 6-го числа в 20.00 ей пришлось внезапно погрузиться, когда был обнаружен самолет. 10го июня в 22.30 она вошла в залив Салданья, чтобы выгрузить снаряжение разведчиков, все еще находящееся на борту, и отплыла вскоре после этого, благополучно прибыв домой в Саймонстаун в 14.10 следующего дня, пробыв в море 21 день. Во время похода на ней не произошло никаких серьезных неполадок, кроме утечки масла из воздушного компрессора, которое, к счастью, было восполнено катером P1561. Эта операция стала для подлодки и ее экипажа чрезвычайно успешной и полезной, а из-за того, что ракетные катера доставили разведчиков на нее всего на четыре дня, - то и не слишком обременительной ни для подводников, ни для их временных пассажиров - большое облегчение для всех после 24-дневного развертывания во время операции «ЦИД».
По возвращению в Лангебаан, в расположении 4-го разведполка в Донкергате провели благодарственную службу в честь успеха операции, на которой присутствовал местный капеллан, также проводивший службы в полку, в Военной академии и на борту судна «Салданья». Он сидел рядом с майором Франсом Фурье, скрестив ноги и чувствуя себя очень непринужденно, внимательно слушая проповедь преподобного «Оом» Сарела, который, вспоминая события во время первой, отложенной, попытки провести операцию, произнес: «Вы знаете, я верю, что это было проявление Воли Господней, когда в ту ночь двигатель “Барракуды” наебнулся, погода была плохой, а на берегу наблюдалась активная деятельность…». Ноги местного капеллана выпрямились, и он, повернувшись к майору Фурье, спросил: «Я правильно расслышал - он сказал “наебнулся”?» Заулыбавшийся майор Фурье подтвердил, что да, тот расслышал все правильно, что подтверждалось смехом окружающих. После службы оба капеллана были замечены стоявшими вместе с озабоченными лицами, и что-то активно обсуждавшими. Итоги их беседы так и остались между ними.
Спуск надувной лодки типа "Зодиак" с кормовой рампы ракетного катера.
Схема развертывания и действий диверсионных групп в бухте Намиба.