Щавель и грязь, или как надо и не надо делать
Вчера вместе с группой любителей древностей и свежего воздуха я провела день в горах Самарии, а если точнее - карабкалась по отвесным скалам вади Эд-Далие, чтобы подобраться поближе к пешере, где в сороковые годы были найдены свитки, повествующие о жизни общины самаритян (вместе с телами, кстати, но это совсем другая история, о которой лучше читать у nehag_sus ). Вдохновленная солнцем, столь редким в ледяном и промозглом Иерусалиме, где всю неделю по ночам были заморозки, я решила и сегодня отправиться в поход, но уже одиночный: нормальные израильтяне по воскресеньям работают.
Для того, чтобы закрыть тему "Рукописей мертвого моря", а самарийские находки тоже можно в каком-то смысле отнести к этому классу находок, случайно обнаруженных бедуинами, я отправилась в Кумран.
На рейсовом автобусе, с рюкзачком с бутербродами, всего за 50 минут я добралась до археологического парка (хотя ни в одном туристическом агентстве вам не расскажут, что попасть в Кумран можно без организованной экскурсии). Меня привлекало не столько место, где были найдены знаменитые свитки ессев, которые я видела уже и в Аммане, и в Иерусалиме, сколько природа: красные скалы и Мертвое море вдали.
Отложив просмотр раскопок на потом, я сразу полезла вверх. Маркированная треккинговая тропа уходила налево, туда шла уже группа американцев с веревками и карабинами, поэтому я пошла направо по менее заметной тропинке. Солнце грело, небо сверкало, внизу искрили серебристые пластины солнечных батарей соседнего кибуца Калия (кстати, основанного выходцем из России). отлична была видна Иордания на другом берегу моря.
Настроение мое, и так прекрасное, улучшалось с каждым метром подъема. Весна в пустыне еще только начинается, трава на склонах еще зеленая, пахнет только что расцветшей лавандой.
Иногда я останавливалсь в тени скал, чтобы сделать глоток воды и поблагодарить судьбу за эту красоту. Серьезный поход в планы не входил, поэтому , добравшись до плато, я развернулась и аккуратно стала спускаться. Горные ботинки я оставила отдыхать дома после вчерашнего похода, а кроссовки иногда подводили на сыпухе, так что двигалась я медленно, но вскоре подошла к незнакомому обрыву. Так, ошиблась, надо левее. Слева тоже было как-то слишком круто. Мне стало неуютно, и я решила следовать старым правилам: вернуться к исходной точке и начать спуск заново. Поднявшись на плото во второй раз, я открыла было бутылку воды, но остановила себя: пусть останется про запас. Вторая попытка спуска по новому маршруту оказалась провальной: опять обрыв. Правда, я успела увидеть скалолазов на противоложной стене ущелья. Они аккуратно крепили веревки и меня вообще не видели. "Ну и хорошо. Если что - покричу им. Но вообще-то, как можно быть такой дурой и не помнить, как ты сюда поднялась?"
Можно. Ведь подьемы и спуски все одинаковы: тропы нет, но есть кучи камней, сыпучих склонов и скалистых стен разных оттенков красного.
Я опять поднялась на самый верх. Красиво, да. Внизу, совсем близко - информационный центр Кумрана. С другой стороны, тоже близко - тот самый кибуц Калия. Иордания тоже близко. А я, опытная, блин, походница сижу на вершине горы, как отец Федор, и не знаю, как спуститься!
Страшно не было, телефон работал, вода и еда были с собой, да и вообще было понятно, что все хорошо, только нужно включить голову. Села. Пересмотрела сделанные фотографии, сравнила панораму с тем, что было перед глазами. Вспомнила пару пещер по пути. Собралась с духом и полезла вниз в третий раз. На половине спуска покричала скалолазам - мол, нормальная ли тут тропа? Ответа не поняла, но они были спокойны и запрещающих знаков руками мне не делали. Их безразличие к моей фигуре на уступе меня окончательно уверило, что я иду правильно - и буквально через 20 минут я увидела белозеленую маркировку трека и вскоре спутилась в долину. Правда, совершенно с другой стороны хребта: свою первоначальную тропинку я так и не обнаружила.
Отругав себя за излишнюю самоуверенность в горах и пообещав себе больше никогда не ходить одной вне размеченных маршрутов, я полюбовалась пещерой, где обнаружили кумранские свитки:
Солнце еще было высоко, ехать домой не хотелось, поэтому я просто пошла по шоссе номер 90 вдоль Мертвого моря в сторону Иерусалима. Слева - финиковые плантации, справа - полоса песка и колючек.
Через 7 километров я вышла к оборудованному пляжу. Почему-то на мой вопрос "а сколько стоит и открыты ли вы еще?" служитель махнул рукой, и я прошла через турникет.
У мертвой воды собирали вещи последние отдыхающие - солнце садилось, и дневные 16- 17 градусов быстро превращались в ночные 8. Придвинув пластиковый стул к воде и сняв кроссовки, я с наслаждением погрузила ступни в смесь глины с водой. Какое счастье...
...Счастье прервал спасатель. Наверное, он был мускулистым и красивым, как спасатель Малибу, но в пуховике и шапке больше напоминал простого ближневосточного дворника.
- Вам пора, группа уже уезжает.
- А я не с группой, я сама по себе.
- Ну тогда не торопись, я тут спасатель - пока я тут, можешь оставаться.
Привычный разговор на смеси английского и иврита, несколько слов о погоде. Потом - любимый вопрос к новым репатриантам: "А сколько ты уже в стране?". Поздравления.
- А где бы мне ноги сполоснуть?
- Душ уже отключили, пляж закрыт, но пойдем, в моей спасательной будке вода есть.
Мы поднялись на вышку, парень взял шланг, отвернул кран и начал смывать черную глину с моих ног.
Почему-то мне вспомнился один новозаветный сюжет. Стало странно и неловко. К библейскому смущению добавилось женское: последний месяц в холоде иерусалимской квартиры я снимала шерстяные носки только, чтобы помыться, и оранжевый лак на ногтях наполовину стерся.
- Я сама, ну что ты. Дай мне шланг.
- Все в порядке. Чувствуй себя как дома. Ты же дома.
Через полчаса я уже ехала в автобусе по вечернему Иерусалиму.В рюкзаке у меня было мешочек глины. На задних рядах шумели солдаты. Один на русском просил маму ничего не покупать на ужин - " Я же всего на одну ночь!"
Дома я включила бойлер, подождала часик, залезла под душ. Стерла старый лак, намазала лицо глиной. Горячая вода кончилась именно тогда, когда глина на мне окончательно засохла. С трудом отмылась и пошла готовить суп из свежего щавеля, собранного в горах днем раньше.
Счастливый день.
Для того, чтобы закрыть тему "Рукописей мертвого моря", а самарийские находки тоже можно в каком-то смысле отнести к этому классу находок, случайно обнаруженных бедуинами, я отправилась в Кумран.
На рейсовом автобусе, с рюкзачком с бутербродами, всего за 50 минут я добралась до археологического парка (хотя ни в одном туристическом агентстве вам не расскажут, что попасть в Кумран можно без организованной экскурсии). Меня привлекало не столько место, где были найдены знаменитые свитки ессев, которые я видела уже и в Аммане, и в Иерусалиме, сколько природа: красные скалы и Мертвое море вдали.
Отложив просмотр раскопок на потом, я сразу полезла вверх. Маркированная треккинговая тропа уходила налево, туда шла уже группа американцев с веревками и карабинами, поэтому я пошла направо по менее заметной тропинке. Солнце грело, небо сверкало, внизу искрили серебристые пластины солнечных батарей соседнего кибуца Калия (кстати, основанного выходцем из России). отлична была видна Иордания на другом берегу моря.
Настроение мое, и так прекрасное, улучшалось с каждым метром подъема. Весна в пустыне еще только начинается, трава на склонах еще зеленая, пахнет только что расцветшей лавандой.
Иногда я останавливалсь в тени скал, чтобы сделать глоток воды и поблагодарить судьбу за эту красоту. Серьезный поход в планы не входил, поэтому , добравшись до плато, я развернулась и аккуратно стала спускаться. Горные ботинки я оставила отдыхать дома после вчерашнего похода, а кроссовки иногда подводили на сыпухе, так что двигалась я медленно, но вскоре подошла к незнакомому обрыву. Так, ошиблась, надо левее. Слева тоже было как-то слишком круто. Мне стало неуютно, и я решила следовать старым правилам: вернуться к исходной точке и начать спуск заново. Поднявшись на плото во второй раз, я открыла было бутылку воды, но остановила себя: пусть останется про запас. Вторая попытка спуска по новому маршруту оказалась провальной: опять обрыв. Правда, я успела увидеть скалолазов на противоложной стене ущелья. Они аккуратно крепили веревки и меня вообще не видели. "Ну и хорошо. Если что - покричу им. Но вообще-то, как можно быть такой дурой и не помнить, как ты сюда поднялась?"
Можно. Ведь подьемы и спуски все одинаковы: тропы нет, но есть кучи камней, сыпучих склонов и скалистых стен разных оттенков красного.
Я опять поднялась на самый верх. Красиво, да. Внизу, совсем близко - информационный центр Кумрана. С другой стороны, тоже близко - тот самый кибуц Калия. Иордания тоже близко. А я, опытная, блин, походница сижу на вершине горы, как отец Федор, и не знаю, как спуститься!
Страшно не было, телефон работал, вода и еда были с собой, да и вообще было понятно, что все хорошо, только нужно включить голову. Села. Пересмотрела сделанные фотографии, сравнила панораму с тем, что было перед глазами. Вспомнила пару пещер по пути. Собралась с духом и полезла вниз в третий раз. На половине спуска покричала скалолазам - мол, нормальная ли тут тропа? Ответа не поняла, но они были спокойны и запрещающих знаков руками мне не делали. Их безразличие к моей фигуре на уступе меня окончательно уверило, что я иду правильно - и буквально через 20 минут я увидела белозеленую маркировку трека и вскоре спутилась в долину. Правда, совершенно с другой стороны хребта: свою первоначальную тропинку я так и не обнаружила.
Отругав себя за излишнюю самоуверенность в горах и пообещав себе больше никогда не ходить одной вне размеченных маршрутов, я полюбовалась пещерой, где обнаружили кумранские свитки:
Солнце еще было высоко, ехать домой не хотелось, поэтому я просто пошла по шоссе номер 90 вдоль Мертвого моря в сторону Иерусалима. Слева - финиковые плантации, справа - полоса песка и колючек.
Через 7 километров я вышла к оборудованному пляжу. Почему-то на мой вопрос "а сколько стоит и открыты ли вы еще?" служитель махнул рукой, и я прошла через турникет.
У мертвой воды собирали вещи последние отдыхающие - солнце садилось, и дневные 16- 17 градусов быстро превращались в ночные 8. Придвинув пластиковый стул к воде и сняв кроссовки, я с наслаждением погрузила ступни в смесь глины с водой. Какое счастье...
...Счастье прервал спасатель. Наверное, он был мускулистым и красивым, как спасатель Малибу, но в пуховике и шапке больше напоминал простого ближневосточного дворника.
- Вам пора, группа уже уезжает.
- А я не с группой, я сама по себе.
- Ну тогда не торопись, я тут спасатель - пока я тут, можешь оставаться.
Привычный разговор на смеси английского и иврита, несколько слов о погоде. Потом - любимый вопрос к новым репатриантам: "А сколько ты уже в стране?". Поздравления.
- А где бы мне ноги сполоснуть?
- Душ уже отключили, пляж закрыт, но пойдем, в моей спасательной будке вода есть.
Мы поднялись на вышку, парень взял шланг, отвернул кран и начал смывать черную глину с моих ног.
Почему-то мне вспомнился один новозаветный сюжет. Стало странно и неловко. К библейскому смущению добавилось женское: последний месяц в холоде иерусалимской квартиры я снимала шерстяные носки только, чтобы помыться, и оранжевый лак на ногтях наполовину стерся.
- Я сама, ну что ты. Дай мне шланг.
- Все в порядке. Чувствуй себя как дома. Ты же дома.
Через полчаса я уже ехала в автобусе по вечернему Иерусалиму.В рюкзаке у меня было мешочек глины. На задних рядах шумели солдаты. Один на русском просил маму ничего не покупать на ужин - " Я же всего на одну ночь!"
Дома я включила бойлер, подождала часик, залезла под душ. Стерла старый лак, намазала лицо глиной. Горячая вода кончилась именно тогда, когда глина на мне окончательно засохла. С трудом отмылась и пошла готовить суп из свежего щавеля, собранного в горах днем раньше.
Счастливый день.