Earlymusic, или воспоминания о британской аристократии
Сегодня мы были на концерте Майкла Чанса (открытие фестиваля Earlymusic), встретили множество старых знакомых, и полились воспоминания -и не только о небесной музыке барокко...
Благодаря Марку де Мони, Андрею Решетину и всем причастным к фестивалю я когда-то посетила единственное в моей жизни великосветское мероприятие.
Нам, команде фестиваля, оказана была большая часть: гостить в доме посла Великобритании в России, достопочтенного сэра Родерика Лайна и его супруги. В шикарном особняке на Софийской набережной, 14, чьи окна выходят прямо на Московский Кремль, мы провели два дня, подготавливая концерт для самых-самых главных спонсоров фестиваля, чьи имена и до сих пор встречаются мне в списках Форбс. Горничные помогали нам привести в порядок вечерние туалеты, за ужином прислуживали лакеи - все, как в фильмах о жизни британской аристократии, к которой сэр Родерик и принадлежит. После концерта остался узкий круг: джентльмены курили сигары в дубовой гостиной, дамы дегустировали кальвадос... От стресса и переживаний я перебрала. Господин посол изволил подшучивать над моим американским акцентом, а от самого факта, что со мной разговаривает НАСТОЯЩИЙ СЭР, я напивалась все сильнее.
Утром был сервирован завтрак. Кстати, овсянки не было, но были поданы изысканные пирожные, на которые я взирала с тоской - не лезли.
Сэр Родерик поинтересовался моим самочувствием и, не дожидаясь жалкого ответа, сделал знак лакею.
Через минуту передо мной стоял хрустальный стакан, наполненный мутной красновато-бордовой жидкостью.
- Нет лучше средства от похмелья, чем смесь портвейна и коньяка один к одному! - провозгласил сэр Родерик.
И распорядился принести всем по стакану старинного британского лекарства.
Благодаря Марку де Мони, Андрею Решетину и всем причастным к фестивалю я когда-то посетила единственное в моей жизни великосветское мероприятие.
Нам, команде фестиваля, оказана была большая часть: гостить в доме посла Великобритании в России, достопочтенного сэра Родерика Лайна и его супруги. В шикарном особняке на Софийской набережной, 14, чьи окна выходят прямо на Московский Кремль, мы провели два дня, подготавливая концерт для самых-самых главных спонсоров фестиваля, чьи имена и до сих пор встречаются мне в списках Форбс. Горничные помогали нам привести в порядок вечерние туалеты, за ужином прислуживали лакеи - все, как в фильмах о жизни британской аристократии, к которой сэр Родерик и принадлежит. После концерта остался узкий круг: джентльмены курили сигары в дубовой гостиной, дамы дегустировали кальвадос... От стресса и переживаний я перебрала. Господин посол изволил подшучивать над моим американским акцентом, а от самого факта, что со мной разговаривает НАСТОЯЩИЙ СЭР, я напивалась все сильнее.
Утром был сервирован завтрак. Кстати, овсянки не было, но были поданы изысканные пирожные, на которые я взирала с тоской - не лезли.
Сэр Родерик поинтересовался моим самочувствием и, не дожидаясь жалкого ответа, сделал знак лакею.
Через минуту передо мной стоял хрустальный стакан, наполненный мутной красновато-бордовой жидкостью.
- Нет лучше средства от похмелья, чем смесь портвейна и коньяка один к одному! - провозгласил сэр Родерик.
И распорядился принести всем по стакану старинного британского лекарства.