Экспедиция Алтай-Трофи 2015, часть 2
Начало здесь
Утро третьего дня «Алтай-Трофи 2015» было на редкость спокойным. Возможно, на нас повлиял дух Усть-Коксинского района Алтая: вокруг села с весьма гималайским названием Катанда до сих пор живут старообрядцы, а летом сюда устремляются так называемые «рерихнутые» - искатели Шамбалы и всяческого духовного просветления. У музея Н. Рериха мы столкнулись с парой дюжин бодрых британских пенсионеров, путешествующих на … дефендерах. Сфотографировавшись с колонной на память, мы перестали расслабляться и опять погнали.
Водопад. Сотовая вышка. Табличка с указателем населенного пункта. Фотография у входа в пещеру. Брод. Граффити на скалах. Слияние рек. Дача Путина … впрочем, это задание было заведомо не выполнимо.
Гвоздь в покрышке - судя по всему, еще дореволюционный. Латаем. Еще одно колесо - меняем под дождем.
Погода не балует - пасмурно, дождь, туман на перевалах. Асфальт - качаем колеса. Гравийка - спускаем колеса.
- Олег, у тебя там хотя бы полторашка есть?
- Конечно есть! Две по 0,7 и еще пол-литра в багажнике!
- Я тебя про левую заднюю покрышку спрашиваю!!!
На долгих перегонах по Чуйскому тракту (трассе М-52), по которому мы проехали от Бирюзовой Катуни до Кош-Агача и обратно шесть раз за четыре дня гонки, в машинах было тихо.
Ни шуток в эфире, ни песен и прибауток, только сухой обмен данными:
- подходим к 95-й точке, экипаж «Рыжика», с вещами на выход! У вас две секунды на все!
- смотрите, кафе «Эдельвейс» - быстро сюда, у нас как раз есть задание «фото экипажа с эдельвейсом»!
- эти волосатые животные похожи на маралов? На всякий случай, берем!
- осторожно, телки, на дороге телки!
Неторопливые раскормленные алтайские коровы представляли непреодолимое препятствие на узких горных дорожках, а один раз нам никак не давал проехать юный каурый жеребец: так родился сказ о том, «как одна лошадиная сила остановила 147…»
Очень хотелось размять ноги, выйти и подышать алтайским горным воздухом. Надоели бутерброды с паштетом и холодный кофе из термоса. Наступало легкое отупение. Зачем я здесь? Я, которая с любого загородного «шашлыкинга» норовлю убежать в лес, чтобы пройти свои традиционные 20 километров? Разве это отдых - мчаться без остановок в пыльном автомобиле, спать, не раздеваясь, в багажнике и не иметь возможности даже посмотреть по сторонам, потому что нужно быстро найти на карте очередную Катанду? Разве можно всерьез расстраиваться из-за невзятой точки - будто б на дворе стоит 1941 год и нужно взять высоту любой ценой? А разве эти игры вообще стоят споров и криков?
От вопросов отвлек голос капитана в рации:
- Самые дорогие по очкам точки - это водопад Учар в долине реки Чулышман, погранзастава на плато Укок и какой-то памятник в альплагере у подножья Белухи. На Укок мы поедем после гонки, так что выбор между водопадом и альпалагерем.
- ... я была на водопаде… туда ведет горная тропа, три часа пешком в одном сторону…
- ... значит, едем в альплагерь Актру. Правда, уже темнеет, а это значит, что мы поедем в горы ночью, что делают только больные на голову люди, но это как раз про нас, так что помчали!
Путь в базовый альпинистский лагерь у ледника Актру не был обозначен на картах. В моем путеводителе 2008 года издания содержалось краткое описание пути: «Альпинисты доезжают на автомобилях до перевалочного пункта, откуда в хорошую погоду на подготовленных ГАЗах осуществляется доставка к базовому лагерю. Самая сложная часть дороги - это 8 километров подъема по каменистой лесной тропе, трудно проходимой в дождь, но когда лес заканчивается взору путешественника открывается сияющая панорама снежных вершин ...» и так далее.
(Две фотографии пути в Актру из интернета: своих нет по причине темноты)
Это описание я зачитала товарищам.
В десять вечера мы съехали с трассы и через час добрались до кемпинга в перевалочном пункте. Здесь мы заметили припаркованные автомобили наших коллег-конкурентов: они сняли домик на ночь с тем, чтобы по утру встретить рассвет в горах.
Как же я хотела бы увидеть здесь восход солнца, ведь горы, о которых я так мечтала, собираясь в эту поездку, совсем рядом. Но как назло - ни луны, ни звезд. Только тучи и начинающий накрапывать дождь.
Спросили местного охранника-алтайца: «Проедем?» - «Проедете!» «Туда?» - «Туда!»
Первым пошел «Беляш». Бодро залез на бревенчатый мост через горную реку, мы - за ним.
- Всем аккуратно назад! - кажется, впервые голос Сергея был напряжен.
Когда мы аккуратно съехали задним ходом со скользкого моста, выяснилось, что с ним у нашего капитана своя история дружбы - семь лет назад, во время предыдущей гонки «Алтай-Трофи», здесь ушел в воду Nissan Patrol. С того момента мост никто не чинил, в чем мы убедились, переезжая реку в брод: в паре метров от того места, где мы остановились, в мосту была зияющая брешь …
А дальше был кошмар. Лес, валуны, постоянный подъем и расходящиеся в разные стороны еле заметные в грязи колеи. Затем начался град. Олег вначале получал удовольствие: вот оно, настоящее бездорожье! Вот он, экстрим, ради которого все и затевалось! Первый час подъема прошел относительно благополучно, только я все не знала, что делать с ремнем безопасности - отстегнуть, чтобы быстрее выбраться в случае переворота или все-таки оставить, т.к. он смягчал удары моей головы о стойку?
В мой мобильный телефон встроена функция шагомера. В ту ночь аппарат впервые пискнул: «Вы выполнили дневную норма шагов, пройдено 10 километров». Как так - я ж сутки не выходила из автомобиля? Но тряска в салоне была столь сильна, что датчик движения сошел с ума и продолжал обновлять пешие рекорды.
В час ночи «Рыжик» остановился на вершине холмика. Съезд вниз даже смельчаку Олегу показался рискованным предприятием. Легкий «Беляш» прорвался вперед и ждал нас метрах в 200 впереди. Мы с Ваней выпрыгнули из машины и сразу погрузились в липкую грязь, прилипающую к ботинкам и превращающую каждый шаг в силовую тренировку. Наши неопытные советы не сильно помогали Олегу, но я была рада хотя бы на несколько минут принять вертикальное положение и отдохнуть от чувства, что сиденье предательски ускользает из-под пятой точки…
Справились. Спустились задом к исходной точке. Выбрали путь объезда. Мокрые, грязные, сонные. И тут снова голос из рации:
- Ольга, до контрольной точки осталось два километров. Берешь с собой молодого и идешь брать КП пешком - быстрее будет.
Не задумываясь, я начала собирать рюкзак. Термос, рации, фонарик, запасные батарейки, теплые вещи. В глазах Вани читалось плохо скрываемая растерянность - пешком, ночью, под дождем??? Без сотовой связи по вязкой грязи и камням?
Немаловажно для понимания ситуации, что весь июль я провела в загородном ретрит-центре, среди сосен, в палатке, в кругу единомышленников и близких, занимаясь янтра-йогой и знакомясь с тибетской философией. За руль я садилась только для того, чтобы посетить какой-нибудь краеведческий музейчик или прокатиться до озера. Слово «быстро!» вообще не существовало в нашем лексиконе, а основным правилом было расслабленно наблюдать за происходящим со стороны, не вмешиваясь и не оценивая…
В эти минуты я посмотрела на себя со стороны: мокрая и уставшая девушка, безропотно готовая идти в кромешной темноте по горному склону ради какой-то точки, ценою в абстрактные 40 баллов? Это ж не просто безумие, это глупость… Но почему я даже не спорю? Почему я сижу с рюкзачком на коленях и согласна выпрыгнуть в грязь по первой команде?
Я лично считаю, что если я и стала полноценным участником экспедиции - хотя бы только для себя самой! - то именно в ту ночь, когда ко мне пришли вера в товарищей, уверенность в том, что никто не бросит в беде и доверие к решениям, которые принимают те, кто берут на себя ответственность за всех. Правда, до конца путешествия меня еще называли «наше животное», но я уже не обижалась: собака-друг человека, что тут плохого?
Команды «с вещами на выход» так и не последовало. Через пару сотен метров мы выехали на горное плато, тут и там пересеченное разливами одноименной реки Актру: для наших машин эти броды не были препятствием, но для пешехода они могли бы оказаться рискованными, если не последними…
- Видишь, какие мы заботливые - тебе не пришлось даже ног замочить! - отметил сдержанный на эмоции Володя.
Не ему ли я обязана, что нас пощадили? Не знаю, и уже не буду спрашивать, но выдохнула я тогда с облегчением. Ваня тоже.
В кромешной темноте мы выехали к домикам альплагеря. Предстояло еще выяснить, где же находится памятник разбившимся новосибирским сноубордистам, а потом пройти весь этот путь обратно, вниз, что гораздо сложнее, чем ехать вверх.
Темная фотография - это наша, а вторая взята с просторов инета: вот, что мы должны были бы увидеть.
Справились. К четырем утра спустились к трассе.
Рассвет четвертого, финального дня гонки, мы встречали среди марсианских пейзажей Чаган-Узуна - в чуйской степи. Там, впервые за все время, было решено выделить 60 минут на сон. Красно-желтые краски сливались с лучами восходящего солнца, в глазах было сухо от недосыпа, сознание медленно ускользало. Я вынимала себя из машины, чтобы сделать очередную фотографию, и погружалась обратно в сон, пока не пришла моя традиционная утренняя «собачья» вахта за рулем.
Мы медленно возвращались: финиш гонки был назначен на пять вечера. По пути были радоновые источники, какие-то мелкие задания, последним - из последних сил - я фотографировала неожиданный памятник Джону Леннону на Бирюзовой Катуни, который отдыхающие теперь путают с таким же беломраморным памятником Рериху…
По очкам мы выиграли с преимуществом процентов на 30%. Заняли первое место. Получили дипломы. Отметили победу в ресторане. Помылись. Выпили водки.
Мне было грустно.
За время гонки и постепенного знакомства с моей командой по крупицам передо мной выстраивалась картина: все участники моей алтайской команды, известной в мире офф-роад как «Маша и Медведи», прошли вместе не один непростой путь. За их плечами - гонки по всей России от Мурманска до Владивостока, недели жизни в автомобилях, сотни часов за рулем без нормального сна, свои открытия и откровения, победы и поражения. У каждого из наших «дефов» - своя настоящая человеческая история, каждый из них неповторим, и каждый дорог и своему конструктору-создателю, и своему хозяину.
Для них - это и жизнь, и работа, и спорт, и отдых, и, в какой-то мере, дорогие игрушки успешных мужчин. Для них этот алтайский заезд был тренировкой, репетиций, способом поддержать себя в форме для более серьезных заездов.
А я-то тут причем? Я-то куда? Что дальше?
Хотелось плакать.
Я пошла на берег Катуни. Бурлила вода, унося эти четыре дня в прошлое. И вдруг мне вспомнилось: много лет назад, накануне Ладога-Трофи 2008, меня предупредили: «Когда я вернусь с гонки, тебе будет со мной сложно. Я буду ходить неприкаянный, буду молчать и ты не будешь понимать, что со мной происходит. Помни, что ты здесь не причем: это просто отходняк после большого физического и морального напряжения».
И я все поняла.
И пошла пить водку дальше.
PS Посвящается рано ушедшим от нас пилоту Льву Колмовскому и штурману Владимиру Соболеву.
Утро третьего дня «Алтай-Трофи 2015» было на редкость спокойным. Возможно, на нас повлиял дух Усть-Коксинского района Алтая: вокруг села с весьма гималайским названием Катанда до сих пор живут старообрядцы, а летом сюда устремляются так называемые «рерихнутые» - искатели Шамбалы и всяческого духовного просветления. У музея Н. Рериха мы столкнулись с парой дюжин бодрых британских пенсионеров, путешествующих на … дефендерах. Сфотографировавшись с колонной на память, мы перестали расслабляться и опять погнали.
Водопад. Сотовая вышка. Табличка с указателем населенного пункта. Фотография у входа в пещеру. Брод. Граффити на скалах. Слияние рек. Дача Путина … впрочем, это задание было заведомо не выполнимо.
Гвоздь в покрышке - судя по всему, еще дореволюционный. Латаем. Еще одно колесо - меняем под дождем.
Погода не балует - пасмурно, дождь, туман на перевалах. Асфальт - качаем колеса. Гравийка - спускаем колеса.
- Олег, у тебя там хотя бы полторашка есть?
- Конечно есть! Две по 0,7 и еще пол-литра в багажнике!
- Я тебя про левую заднюю покрышку спрашиваю!!!
На долгих перегонах по Чуйскому тракту (трассе М-52), по которому мы проехали от Бирюзовой Катуни до Кош-Агача и обратно шесть раз за четыре дня гонки, в машинах было тихо.
Ни шуток в эфире, ни песен и прибауток, только сухой обмен данными:
- подходим к 95-й точке, экипаж «Рыжика», с вещами на выход! У вас две секунды на все!
- смотрите, кафе «Эдельвейс» - быстро сюда, у нас как раз есть задание «фото экипажа с эдельвейсом»!
- эти волосатые животные похожи на маралов? На всякий случай, берем!
- осторожно, телки, на дороге телки!
Неторопливые раскормленные алтайские коровы представляли непреодолимое препятствие на узких горных дорожках, а один раз нам никак не давал проехать юный каурый жеребец: так родился сказ о том, «как одна лошадиная сила остановила 147…»
Очень хотелось размять ноги, выйти и подышать алтайским горным воздухом. Надоели бутерброды с паштетом и холодный кофе из термоса. Наступало легкое отупение. Зачем я здесь? Я, которая с любого загородного «шашлыкинга» норовлю убежать в лес, чтобы пройти свои традиционные 20 километров? Разве это отдых - мчаться без остановок в пыльном автомобиле, спать, не раздеваясь, в багажнике и не иметь возможности даже посмотреть по сторонам, потому что нужно быстро найти на карте очередную Катанду? Разве можно всерьез расстраиваться из-за невзятой точки - будто б на дворе стоит 1941 год и нужно взять высоту любой ценой? А разве эти игры вообще стоят споров и криков?
От вопросов отвлек голос капитана в рации:
- Самые дорогие по очкам точки - это водопад Учар в долине реки Чулышман, погранзастава на плато Укок и какой-то памятник в альплагере у подножья Белухи. На Укок мы поедем после гонки, так что выбор между водопадом и альпалагерем.
- ... я была на водопаде… туда ведет горная тропа, три часа пешком в одном сторону…
- ... значит, едем в альплагерь Актру. Правда, уже темнеет, а это значит, что мы поедем в горы ночью, что делают только больные на голову люди, но это как раз про нас, так что помчали!
Путь в базовый альпинистский лагерь у ледника Актру не был обозначен на картах. В моем путеводителе 2008 года издания содержалось краткое описание пути: «Альпинисты доезжают на автомобилях до перевалочного пункта, откуда в хорошую погоду на подготовленных ГАЗах осуществляется доставка к базовому лагерю. Самая сложная часть дороги - это 8 километров подъема по каменистой лесной тропе, трудно проходимой в дождь, но когда лес заканчивается взору путешественника открывается сияющая панорама снежных вершин ...» и так далее.
(Две фотографии пути в Актру из интернета: своих нет по причине темноты)
Это описание я зачитала товарищам.
В десять вечера мы съехали с трассы и через час добрались до кемпинга в перевалочном пункте. Здесь мы заметили припаркованные автомобили наших коллег-конкурентов: они сняли домик на ночь с тем, чтобы по утру встретить рассвет в горах.
Как же я хотела бы увидеть здесь восход солнца, ведь горы, о которых я так мечтала, собираясь в эту поездку, совсем рядом. Но как назло - ни луны, ни звезд. Только тучи и начинающий накрапывать дождь.
Спросили местного охранника-алтайца: «Проедем?» - «Проедете!» «Туда?» - «Туда!»
Первым пошел «Беляш». Бодро залез на бревенчатый мост через горную реку, мы - за ним.
- Всем аккуратно назад! - кажется, впервые голос Сергея был напряжен.
Когда мы аккуратно съехали задним ходом со скользкого моста, выяснилось, что с ним у нашего капитана своя история дружбы - семь лет назад, во время предыдущей гонки «Алтай-Трофи», здесь ушел в воду Nissan Patrol. С того момента мост никто не чинил, в чем мы убедились, переезжая реку в брод: в паре метров от того места, где мы остановились, в мосту была зияющая брешь …
А дальше был кошмар. Лес, валуны, постоянный подъем и расходящиеся в разные стороны еле заметные в грязи колеи. Затем начался град. Олег вначале получал удовольствие: вот оно, настоящее бездорожье! Вот он, экстрим, ради которого все и затевалось! Первый час подъема прошел относительно благополучно, только я все не знала, что делать с ремнем безопасности - отстегнуть, чтобы быстрее выбраться в случае переворота или все-таки оставить, т.к. он смягчал удары моей головы о стойку?
В мой мобильный телефон встроена функция шагомера. В ту ночь аппарат впервые пискнул: «Вы выполнили дневную норма шагов, пройдено 10 километров». Как так - я ж сутки не выходила из автомобиля? Но тряска в салоне была столь сильна, что датчик движения сошел с ума и продолжал обновлять пешие рекорды.
В час ночи «Рыжик» остановился на вершине холмика. Съезд вниз даже смельчаку Олегу показался рискованным предприятием. Легкий «Беляш» прорвался вперед и ждал нас метрах в 200 впереди. Мы с Ваней выпрыгнули из машины и сразу погрузились в липкую грязь, прилипающую к ботинкам и превращающую каждый шаг в силовую тренировку. Наши неопытные советы не сильно помогали Олегу, но я была рада хотя бы на несколько минут принять вертикальное положение и отдохнуть от чувства, что сиденье предательски ускользает из-под пятой точки…
Справились. Спустились задом к исходной точке. Выбрали путь объезда. Мокрые, грязные, сонные. И тут снова голос из рации:
- Ольга, до контрольной точки осталось два километров. Берешь с собой молодого и идешь брать КП пешком - быстрее будет.
Не задумываясь, я начала собирать рюкзак. Термос, рации, фонарик, запасные батарейки, теплые вещи. В глазах Вани читалось плохо скрываемая растерянность - пешком, ночью, под дождем??? Без сотовой связи по вязкой грязи и камням?
Немаловажно для понимания ситуации, что весь июль я провела в загородном ретрит-центре, среди сосен, в палатке, в кругу единомышленников и близких, занимаясь янтра-йогой и знакомясь с тибетской философией. За руль я садилась только для того, чтобы посетить какой-нибудь краеведческий музейчик или прокатиться до озера. Слово «быстро!» вообще не существовало в нашем лексиконе, а основным правилом было расслабленно наблюдать за происходящим со стороны, не вмешиваясь и не оценивая…
В эти минуты я посмотрела на себя со стороны: мокрая и уставшая девушка, безропотно готовая идти в кромешной темноте по горному склону ради какой-то точки, ценою в абстрактные 40 баллов? Это ж не просто безумие, это глупость… Но почему я даже не спорю? Почему я сижу с рюкзачком на коленях и согласна выпрыгнуть в грязь по первой команде?
Я лично считаю, что если я и стала полноценным участником экспедиции - хотя бы только для себя самой! - то именно в ту ночь, когда ко мне пришли вера в товарищей, уверенность в том, что никто не бросит в беде и доверие к решениям, которые принимают те, кто берут на себя ответственность за всех. Правда, до конца путешествия меня еще называли «наше животное», но я уже не обижалась: собака-друг человека, что тут плохого?
Команды «с вещами на выход» так и не последовало. Через пару сотен метров мы выехали на горное плато, тут и там пересеченное разливами одноименной реки Актру: для наших машин эти броды не были препятствием, но для пешехода они могли бы оказаться рискованными, если не последними…
- Видишь, какие мы заботливые - тебе не пришлось даже ног замочить! - отметил сдержанный на эмоции Володя.
Не ему ли я обязана, что нас пощадили? Не знаю, и уже не буду спрашивать, но выдохнула я тогда с облегчением. Ваня тоже.
В кромешной темноте мы выехали к домикам альплагеря. Предстояло еще выяснить, где же находится памятник разбившимся новосибирским сноубордистам, а потом пройти весь этот путь обратно, вниз, что гораздо сложнее, чем ехать вверх.
Темная фотография - это наша, а вторая взята с просторов инета: вот, что мы должны были бы увидеть.
Справились. К четырем утра спустились к трассе.
Рассвет четвертого, финального дня гонки, мы встречали среди марсианских пейзажей Чаган-Узуна - в чуйской степи. Там, впервые за все время, было решено выделить 60 минут на сон. Красно-желтые краски сливались с лучами восходящего солнца, в глазах было сухо от недосыпа, сознание медленно ускользало. Я вынимала себя из машины, чтобы сделать очередную фотографию, и погружалась обратно в сон, пока не пришла моя традиционная утренняя «собачья» вахта за рулем.
Мы медленно возвращались: финиш гонки был назначен на пять вечера. По пути были радоновые источники, какие-то мелкие задания, последним - из последних сил - я фотографировала неожиданный памятник Джону Леннону на Бирюзовой Катуни, который отдыхающие теперь путают с таким же беломраморным памятником Рериху…
По очкам мы выиграли с преимуществом процентов на 30%. Заняли первое место. Получили дипломы. Отметили победу в ресторане. Помылись. Выпили водки.
Мне было грустно.
За время гонки и постепенного знакомства с моей командой по крупицам передо мной выстраивалась картина: все участники моей алтайской команды, известной в мире офф-роад как «Маша и Медведи», прошли вместе не один непростой путь. За их плечами - гонки по всей России от Мурманска до Владивостока, недели жизни в автомобилях, сотни часов за рулем без нормального сна, свои открытия и откровения, победы и поражения. У каждого из наших «дефов» - своя настоящая человеческая история, каждый из них неповторим, и каждый дорог и своему конструктору-создателю, и своему хозяину.
Для них - это и жизнь, и работа, и спорт, и отдых, и, в какой-то мере, дорогие игрушки успешных мужчин. Для них этот алтайский заезд был тренировкой, репетиций, способом поддержать себя в форме для более серьезных заездов.
А я-то тут причем? Я-то куда? Что дальше?
Хотелось плакать.
Я пошла на берег Катуни. Бурлила вода, унося эти четыре дня в прошлое. И вдруг мне вспомнилось: много лет назад, накануне Ладога-Трофи 2008, меня предупредили: «Когда я вернусь с гонки, тебе будет со мной сложно. Я буду ходить неприкаянный, буду молчать и ты не будешь понимать, что со мной происходит. Помни, что ты здесь не причем: это просто отходняк после большого физического и морального напряжения».
И я все поняла.
И пошла пить водку дальше.
PS Посвящается рано ушедшим от нас пилоту Льву Колмовскому и штурману Владимиру Соболеву.