В этот День Газпрома, или Уехал я в Дачное!
Кому интересен этот очерк? Думаю, только тому, кто любит Сахалин так же, как я. Так, чтобы каждый бугорок на сопках, каждый бульк нерестовой рыбы, каждый вздрыг погоды воспринимались как части единого потока жизни, о чём-то непременно напоминали и бесстрашно свидетельствовали. Это моя жизнь, и я не хочу запирать её в недрах своего компьютера. Пусть лежит тут - может, кто-то найдёт в моих местечковых восторгах отражение и собственных радостей.
Итак, 9 мая я выехал в посёлок Дачное. Почему 9 мая? Во-первых, это давний обычай у меня и моих братьев. А основа этого обычая - глубинная неприязнь к стадным мероприятиям, заставляющим вовлечься в это сомнительное для меня празднование. Вовлечься - если не участием в показушных маршах, так слушанием лицемерных песен, лицезрением средств убийства людей, обонянием трёхдневного перегара, вынужденностью реагировать на чужие восторги. Подробнее обо всей этой лживости я напишу как-нибудь в другой раз, на другом сайте, под другим именем и с другого IP-адреса. Ибо небезопасно еси. Но тебе, читатель, я лишь даю понять одну из причин моего эскапизма и тяги убраться подальше от массовых облизываний Ктулху.
Почему Дачное? 15 лет я езжу туда за грибами, вослед моему отцу. 8 лет мы с братьями сбегаем в те места, дабы пожечь сосиски на костре. Это не традиция, это обычай, множеством которых все мы скрепляем наше бытие, делая его внешне более устойчивым и осмысленным.
Первый кадр моей хроники посвящён Никольскому храму на перекрёстке Мира и Больничной. Зачем? Потому что так правильно: надо общаться с уицраорами на их языке, делать им ритуальные отмашки, кивки и пожертвования. Иначе худо будет. Так что: «Святителю отче Николае, пусть мой путь будет благополучным!».
Путь был благополучным, но тяжёлым - видимо, подвела неискренность. Уицраоры любят, чтобы им кланялись самоотверженно. Ну да чёрт с ними. Передо мной - устрашающая своей гористостью Корсаковская трасса. Многие годы я не мог понять, чего она такая гористая - ведь справа от неё идёт пологая и сих пор частично пригодная японская грунтовая дорога до Корсакова. И тут понял: стратегические соображения: расстреливать вражескую бронетехнику в моменты её появления на всхолмьях. А то, что обычным людям трудно добираться - хрен с ними. Как сказал Великий Собиратель Земель, у нас незаменимых не бывает.
Дорога я меня занимает много времени: я тяжёлый, колёса не велике неподходяще рельефные, практики маловато. Туда я добирался полтора часа, обратно - два с половиной. О этот обратный путь! Но в своё время…
Как истый меломан, я измеряю длительность пути количеством прослушанных альбомов. Туда - полтора, оттуда - два с половиной. На сей раз меня радовали нирвановский «Nevermind», свежий Фёдор Чистяков, «Cream» 1968 года и уникальный «Whitesnake» 1989 года со Стивом Ваем на гитаре. Согласись, читатель, хорошая подборка для этих пейзажей? Плюс атмосфера: сперва было холодно, потом начало жарить, а на обратном пути продрог, как цуцик. Неслабый ветер поддувал мне в правый глаз с Анивского залива, выталкивая за белую полосу под колёса обгоняющим автомобилям, водители которых пили уже, возможно, третий день.
Кстати, читатель, я вовсе не собирался побить рекорда или подражать его сиятельству губернатору, днём ранее осуществившему велопробег в обратном направлении. Наш Настоящий Губернатор прибыл за контрольными пакетами акций «Шелла» год назад, а я штурмую эти нелепые холмы уже почти 10 лет.
Вот, кстати, настоящий атрибут праздника - въезд на распределительную станцию нашей газомагистрали. Ради которой, кстати, было вырублено столько леса, что "Экологическая вахта Сахалина" пыталась обвинить пацанов в экологическом преступлении. Не получилось. А в прошлом году эта экологическая организация была объявлена иностранным агентом!..
Это посёлок Дачное. Самый большой в нашей области парк военной техники и артиллерии. Покажу и обругаю её я на обратном пути. Рядышком - военный городок, чтобы пьяных офицеров легче было разносить по дармовым убежищам.
Но моя стезя уходит дальше, за посёлок, в лес, на старую дорогу до стрельбища.
Живописная японско-российская узкоколейная железная дорога:
Тут, кстати, видны гвозди от третьего рельса:
Несколько лет назад власти властям дали большой откат на перешив сахалинского железнодорожного полотна на материковские стандарты. Даже памятник началу этого процесса поставили. А в этом самом месте на всей обозримости пути присобачили третий рельс - просто на живульку (для фотографов). Место это некоторое время даже так и называли - «У третьего рельса». У меня есть старое фото (прилагается), подтверждающее этот эпохальный факт:
Теперь эти места переживают реанимацию железнодорожного сообщения. Вновь - после многолетнего перерыва - курсирует матриса (у нас так называют дизельный аналог российских электричек). Смастерили даже подобие перрона - на первый взгляд всё прилично. Надо будет прокатиться, проверить изнутри - если смогу воспользоваться их безумным расписанием.
Но мой путь - в противоположную сторону. Забираюсь вверх, вверх. Оборачиваюсь и фотографирую:
Фото с этого ракурса я делаю в любую погоду, во все времена года - как японский художник Хокусай нарисовал 36 видов горы Фудзи.
Проезжаю сожжённые кем-то заросли нашего знаменитого гигантского шиповника:
Выезжаю на какой-то полигон. Если Слава Зайцев - дизайнер нынешней солдатской формы, то эти места, видимо, декорировал местный аналог Энди Уорхола:
Далеко-далеко впереди - Анивский залив. Исторические места: именно там советский десант большой кровью брал японские блиндажи, поливавшие их ливнем пулемётных патронов.
Главная достопримечательность. За долгие годы я так и не узнал, что это, расспрашивая историков и краеведов. Некоторые говорили, что советская радиостанция, но особенности материала для строительства указывают на конец 1930-х. А качество сооружения, до сих пор достоявшего под всеми ветрами, дождями и снегами, - на самих японцев. Так что гадай сам, читатель:
Чем занимаются наши в этих местах?
Дорога уходит в лес. Дорога отличная: сухая, присыпанная приятно хрустящей при езде хвоёй:
Забыл, как называется эта симпатичная дрянь - наш аналог подснежников. На материке ("в России") уже посевная закончилась посевная, а у нас только-только из-под снега высунулось это чудо:
Одну из этих милых ёлочек я выкопал ножом, дочка посадила её перед нашим окном.
Три часа я пробыл в своих любимых местах. Жёг костёр и поедал тушёнку. Впервые в этом году радовался припекающему солнышку. Видел огромного зайца - чуть меньше овчарки. Наслушался разных птиц, надышался лесными ароматами, надумал разных дум.
Так называемая "цивилизация":
Да, с каждым годом, спасаясь от наследия отдыхающих россиян, приходится забираться всё дальше в леса в поисках мест, свободных от пластиковых тарелок, измазанных кетчупом, и одноразовых стаканчиков.
Я люблю свою родную землю и не понимаю, как с ней можно творить такое. Я был в Америке (которой нет), был в других менее отпетых приличных странах и не видел такого свинства. Только Азия - да и то не вся - порождает такие феномены урбанистики. Вот и не будь после этого расистом и западником!..
«Мне просто печально, что мы могли бы быть люди…»
Обратный путь, из лесу - на шоссе:
Прямо напротив моего чудного местечка, через шоссе, находится эхо войны - хорошо сохранившийся японский блиндаж. Прикрепляю фото из своего архива, с прежних поездок, чтобы порадовать тебя, читатель:
Оттуда наступали наши:
Когда смотришь из бойницы на окружающее пространство (откуда наступала советская армия), становится непонятно, как это место вообще можно было завоевать. И проникаешься уважением к подвигу тридцатилетних героев войны - Савушкина, Буюклы, Смирных… И ненавистью к тем, кто организовал это и все аналогичные побоища, на которых гибли ещё не пожившие толком герои - чьи-то дети, мужья и отцы.
А вот и обещанная бронетехника в воинской части в Дачном:
По сведениям, растрёпанным одной офицерской пьянью, вся эта красота может отстаивать наши островные рубежи только в 11 минут. Один знакомый служил там и рассказывал, что из всех стоящих в гаражах «Градов» запускается только один - через провода от аккумулятора другой машины. Всё в руинах, если трезвый офицер - почти всегда в похмелье, местность загажена феноменально. А не «откосили» от срочной службы почти исключительно «сливки» общества из глубокой провинции. Для них это либо единственный социальный «лифт», либо источник самых светлых воспоминаний на всю жизнь: как они почти осмысленно целый год были «реальными мужиками», положив начало будущему циррозу печени.
Но красоваться на парадах наша легализованная бандотва вполне научилась - правила Постмодерна освоены Родиной.
Путь обратный был исключительно тяжёл - даже язвительность и музыка не помогали превозмогать усилившийся ветер, дувший, разумеется, в лицо.
Типичные южно-сахалинские пейзажи, в них - вся наша реальность:
Это - источник грёз и зависти почти всей сахалинской общественности в 1990-е. Резервация «Американская деревня»:
Гетто окружено сплошным забором с колючей проволокой и видеокамерами. Узники могут прогуливаться по бетонной дорожке вдоль всего периметра, но ни одного не заметил за все эти годы. Кто внутри? Враги, уничтожающие нашу Родину! Т.н. «пиндосы», а в реале зарубежные инженеры для «Сахалинской Энергии» и «Эксона», добывающие деньги для наших парадов и маленьких победоносных войнушек. Своих инженеров у нас, увы, нет. И готовить не научились. В Россиянии реально трудятся только две профессии - недродобытчики и чекисты. Каждый - на своём рубеже. Одни добывают средства для существования целой страны с её самими богатыми в мире олигархами и самыми социальными микроскопическими подачками населению. Другие «канализируют» (как они сами называют этот процесс, радуя дух Фрейда) полученные средства таким образом, чтобы наши олигархи не чувствовали себя обделёнными в сравнении с арабскими шейхами, а население училось довольствоваться теми «материнскими капиталами», которые ему отрыгивают.
У ведущего в никуда шлагбаума - запретов много не бывает - я передохнул, поедая глобалистический «Сникерс» и вспоминая «Трое на четырёх колёсах» Дж.К. Джерома. И - в обратный путь:
Финал - специальная речка для помывки велика. Если не ошибаюсь, Еланька. Двумя километрами ниже по течению в неё впадает вся городская канализация, извергаясь далее прямо в один из ключевых пунктов сахалинского рыболовства - залив Анива.
Отдых проведён отлично. Изоляция от массовости достигнута. Жуткая усталость бодрит дух. Мрачные мысли превращены в терабайты желчи и исторгнуты в тебя, читатель.
Я вернулся! Во всех смыслах…
Итак, 9 мая я выехал в посёлок Дачное. Почему 9 мая? Во-первых, это давний обычай у меня и моих братьев. А основа этого обычая - глубинная неприязнь к стадным мероприятиям, заставляющим вовлечься в это сомнительное для меня празднование. Вовлечься - если не участием в показушных маршах, так слушанием лицемерных песен, лицезрением средств убийства людей, обонянием трёхдневного перегара, вынужденностью реагировать на чужие восторги. Подробнее обо всей этой лживости я напишу как-нибудь в другой раз, на другом сайте, под другим именем и с другого IP-адреса. Ибо небезопасно еси. Но тебе, читатель, я лишь даю понять одну из причин моего эскапизма и тяги убраться подальше от массовых облизываний Ктулху.
Почему Дачное? 15 лет я езжу туда за грибами, вослед моему отцу. 8 лет мы с братьями сбегаем в те места, дабы пожечь сосиски на костре. Это не традиция, это обычай, множеством которых все мы скрепляем наше бытие, делая его внешне более устойчивым и осмысленным.
Первый кадр моей хроники посвящён Никольскому храму на перекрёстке Мира и Больничной. Зачем? Потому что так правильно: надо общаться с уицраорами на их языке, делать им ритуальные отмашки, кивки и пожертвования. Иначе худо будет. Так что: «Святителю отче Николае, пусть мой путь будет благополучным!».
Путь был благополучным, но тяжёлым - видимо, подвела неискренность. Уицраоры любят, чтобы им кланялись самоотверженно. Ну да чёрт с ними. Передо мной - устрашающая своей гористостью Корсаковская трасса. Многие годы я не мог понять, чего она такая гористая - ведь справа от неё идёт пологая и сих пор частично пригодная японская грунтовая дорога до Корсакова. И тут понял: стратегические соображения: расстреливать вражескую бронетехнику в моменты её появления на всхолмьях. А то, что обычным людям трудно добираться - хрен с ними. Как сказал Великий Собиратель Земель, у нас незаменимых не бывает.
Дорога я меня занимает много времени: я тяжёлый, колёса не велике неподходяще рельефные, практики маловато. Туда я добирался полтора часа, обратно - два с половиной. О этот обратный путь! Но в своё время…
Как истый меломан, я измеряю длительность пути количеством прослушанных альбомов. Туда - полтора, оттуда - два с половиной. На сей раз меня радовали нирвановский «Nevermind», свежий Фёдор Чистяков, «Cream» 1968 года и уникальный «Whitesnake» 1989 года со Стивом Ваем на гитаре. Согласись, читатель, хорошая подборка для этих пейзажей? Плюс атмосфера: сперва было холодно, потом начало жарить, а на обратном пути продрог, как цуцик. Неслабый ветер поддувал мне в правый глаз с Анивского залива, выталкивая за белую полосу под колёса обгоняющим автомобилям, водители которых пили уже, возможно, третий день.
Кстати, читатель, я вовсе не собирался побить рекорда или подражать его сиятельству губернатору, днём ранее осуществившему велопробег в обратном направлении. Наш Настоящий Губернатор прибыл за контрольными пакетами акций «Шелла» год назад, а я штурмую эти нелепые холмы уже почти 10 лет.
Вот, кстати, настоящий атрибут праздника - въезд на распределительную станцию нашей газомагистрали. Ради которой, кстати, было вырублено столько леса, что "Экологическая вахта Сахалина" пыталась обвинить пацанов в экологическом преступлении. Не получилось. А в прошлом году эта экологическая организация была объявлена иностранным агентом!..
Это посёлок Дачное. Самый большой в нашей области парк военной техники и артиллерии. Покажу и обругаю её я на обратном пути. Рядышком - военный городок, чтобы пьяных офицеров легче было разносить по дармовым убежищам.
Но моя стезя уходит дальше, за посёлок, в лес, на старую дорогу до стрельбища.
Живописная японско-российская узкоколейная железная дорога:
Тут, кстати, видны гвозди от третьего рельса:
Несколько лет назад власти властям дали большой откат на перешив сахалинского железнодорожного полотна на материковские стандарты. Даже памятник началу этого процесса поставили. А в этом самом месте на всей обозримости пути присобачили третий рельс - просто на живульку (для фотографов). Место это некоторое время даже так и называли - «У третьего рельса». У меня есть старое фото (прилагается), подтверждающее этот эпохальный факт:
Теперь эти места переживают реанимацию железнодорожного сообщения. Вновь - после многолетнего перерыва - курсирует матриса (у нас так называют дизельный аналог российских электричек). Смастерили даже подобие перрона - на первый взгляд всё прилично. Надо будет прокатиться, проверить изнутри - если смогу воспользоваться их безумным расписанием.
Но мой путь - в противоположную сторону. Забираюсь вверх, вверх. Оборачиваюсь и фотографирую:
Фото с этого ракурса я делаю в любую погоду, во все времена года - как японский художник Хокусай нарисовал 36 видов горы Фудзи.
Проезжаю сожжённые кем-то заросли нашего знаменитого гигантского шиповника:
Выезжаю на какой-то полигон. Если Слава Зайцев - дизайнер нынешней солдатской формы, то эти места, видимо, декорировал местный аналог Энди Уорхола:
Далеко-далеко впереди - Анивский залив. Исторические места: именно там советский десант большой кровью брал японские блиндажи, поливавшие их ливнем пулемётных патронов.
Главная достопримечательность. За долгие годы я так и не узнал, что это, расспрашивая историков и краеведов. Некоторые говорили, что советская радиостанция, но особенности материала для строительства указывают на конец 1930-х. А качество сооружения, до сих пор достоявшего под всеми ветрами, дождями и снегами, - на самих японцев. Так что гадай сам, читатель:
Чем занимаются наши в этих местах?
Дорога уходит в лес. Дорога отличная: сухая, присыпанная приятно хрустящей при езде хвоёй:
Забыл, как называется эта симпатичная дрянь - наш аналог подснежников. На материке ("в России") уже посевная закончилась посевная, а у нас только-только из-под снега высунулось это чудо:
Одну из этих милых ёлочек я выкопал ножом, дочка посадила её перед нашим окном.
Три часа я пробыл в своих любимых местах. Жёг костёр и поедал тушёнку. Впервые в этом году радовался припекающему солнышку. Видел огромного зайца - чуть меньше овчарки. Наслушался разных птиц, надышался лесными ароматами, надумал разных дум.
Так называемая "цивилизация":
Да, с каждым годом, спасаясь от наследия отдыхающих россиян, приходится забираться всё дальше в леса в поисках мест, свободных от пластиковых тарелок, измазанных кетчупом, и одноразовых стаканчиков.
Я люблю свою родную землю и не понимаю, как с ней можно творить такое. Я был в Америке (которой нет), был в других менее отпетых приличных странах и не видел такого свинства. Только Азия - да и то не вся - порождает такие феномены урбанистики. Вот и не будь после этого расистом и западником!..
«Мне просто печально, что мы могли бы быть люди…»
Обратный путь, из лесу - на шоссе:
Прямо напротив моего чудного местечка, через шоссе, находится эхо войны - хорошо сохранившийся японский блиндаж. Прикрепляю фото из своего архива, с прежних поездок, чтобы порадовать тебя, читатель:
Оттуда наступали наши:
Когда смотришь из бойницы на окружающее пространство (откуда наступала советская армия), становится непонятно, как это место вообще можно было завоевать. И проникаешься уважением к подвигу тридцатилетних героев войны - Савушкина, Буюклы, Смирных… И ненавистью к тем, кто организовал это и все аналогичные побоища, на которых гибли ещё не пожившие толком герои - чьи-то дети, мужья и отцы.
А вот и обещанная бронетехника в воинской части в Дачном:
По сведениям, растрёпанным одной офицерской пьянью, вся эта красота может отстаивать наши островные рубежи только в 11 минут. Один знакомый служил там и рассказывал, что из всех стоящих в гаражах «Градов» запускается только один - через провода от аккумулятора другой машины. Всё в руинах, если трезвый офицер - почти всегда в похмелье, местность загажена феноменально. А не «откосили» от срочной службы почти исключительно «сливки» общества из глубокой провинции. Для них это либо единственный социальный «лифт», либо источник самых светлых воспоминаний на всю жизнь: как они почти осмысленно целый год были «реальными мужиками», положив начало будущему циррозу печени.
Но красоваться на парадах наша легализованная бандотва вполне научилась - правила Постмодерна освоены Родиной.
Путь обратный был исключительно тяжёл - даже язвительность и музыка не помогали превозмогать усилившийся ветер, дувший, разумеется, в лицо.
Типичные южно-сахалинские пейзажи, в них - вся наша реальность:
Это - источник грёз и зависти почти всей сахалинской общественности в 1990-е. Резервация «Американская деревня»:
Гетто окружено сплошным забором с колючей проволокой и видеокамерами. Узники могут прогуливаться по бетонной дорожке вдоль всего периметра, но ни одного не заметил за все эти годы. Кто внутри? Враги, уничтожающие нашу Родину! Т.н. «пиндосы», а в реале зарубежные инженеры для «Сахалинской Энергии» и «Эксона», добывающие деньги для наших парадов и маленьких победоносных войнушек. Своих инженеров у нас, увы, нет. И готовить не научились. В Россиянии реально трудятся только две профессии - недродобытчики и чекисты. Каждый - на своём рубеже. Одни добывают средства для существования целой страны с её самими богатыми в мире олигархами и самыми социальными микроскопическими подачками населению. Другие «канализируют» (как они сами называют этот процесс, радуя дух Фрейда) полученные средства таким образом, чтобы наши олигархи не чувствовали себя обделёнными в сравнении с арабскими шейхами, а население училось довольствоваться теми «материнскими капиталами», которые ему отрыгивают.
У ведущего в никуда шлагбаума - запретов много не бывает - я передохнул, поедая глобалистический «Сникерс» и вспоминая «Трое на четырёх колёсах» Дж.К. Джерома. И - в обратный путь:
Финал - специальная речка для помывки велика. Если не ошибаюсь, Еланька. Двумя километрами ниже по течению в неё впадает вся городская канализация, извергаясь далее прямо в один из ключевых пунктов сахалинского рыболовства - залив Анива.
Отдых проведён отлично. Изоляция от массовости достигнута. Жуткая усталость бодрит дух. Мрачные мысли превращены в терабайты желчи и исторгнуты в тебя, читатель.
Я вернулся! Во всех смыслах…