Американские очерки. Том 2: Аляска. Ч. 1. Эклутна: кости Русской Америки
О том, как на миг ощутили мы себя героями чудной сказки, будет наша повесть. О том, как чужеземного воздуха хлебнули, не напоённого миазмами Лихолесья, будет наша повесть. О том, как мы почувствовали себя теми, кем Чип и Дейл нас учили быть с начала 1990-х и кем мы не стали, будет наша повесть. О том, как прикоснулись мы к очагу по-настоящему живой жизни, хотя и изуродованной религией и государством, но всё же сохранившей больше здравости и приличности, будет повесть наша. И о том, светлеется ли там град на холме или всё это происки пиарщиков, киношников и прочей нечисти.
Повесть наша о том, как Братья Забадай были на Аляске, изучали русских староверов, а попутно и просто русских, и простых американцев, и американцев непростых. Нужен был год, чтобы мысли и чувство отстоялись после культурного шока, испытанного не отъездом, а возвращением из места, которого нет. И вот, стало казаться, что ничего этого не было, и только страх забвения да напоминания завистников-злопыхателей о Госдепе, по их мнению, проплатившего все наши исследования, удерживает в памяти то приключение-путешествие. Да ещё и обещания, данные множеству моих студентов и приятелей. Пора, пора написать.
О том, как продвигаясь к цели нашего путешествия, посетили мы Харбин и окунулись в самый что ни на есть Лос-Анджелес, уже написано здесь и здесь. А здесь - небольшой релиз на основе лекции нудного профессора Товбина об экспедиции.
В этом очерке мы расскажем об Аляске, о старообрядцах, о русских и американских американцах. Ни за что не будем претендовать на «рассказ об Америке», ибо Америка очень разная, в её частях больше различия, чем между Подмосковьем, Чечнёй, Калмыкией и Сахалином. Объект - Аляска и её обитатели. Предмет - способы жизни в «царстве мирового зла».
А конкретной целью нашей было изучение адаптационных механизмом у русских старообрядцев на Аляске, об их местонахождении между традиционализмом и модернизмом. А попутно - что такое «американистость» и какова её мощь в воздействии на индивидов и сообщества.
После Китая и Лос-Анджелеса на Аляску мы прибыли совершенно дезориентированные, уставшие и мечтающие только об одном - о настоящем ду́ше. Огромное значение в этой поездке сыграл наш хороший знакомец АР, случайно встреченного в Южно-Сахалинске, когда поднимались на великах по лесной дороге на Чеховский перевал. Конечно, это было неслучайно - сейчас понимаем и открыто признаём, что именно американский Госдеп к нам прямо в лес подсунул мужика, который 12 лет прожил в США из них 8 - на Аляске. Чтобы он нас совратил в «шестую колонну» и превратил в послушных маленьких бжезинских. А может, это была битва уицраоров: нашего и заморского?.. Так или иначе, АР очень помог нам со связями, жильём и все, чем можно. Вечная ему слава и дружеская благодарность за это! И уж звиняй, дружище, что имени твоего не раскрываем: тебе ещё контракт тут доработать надобно.
Почему мы добирались через Тихий океан, через Китай? Потому что мы в Мордоре под столь плотным колпаком, что буквально до последних де было неясно, выпустят нас наружу или нет. И чтобы не сесть в ералашевскую позу где-нибудь в Шереметьево, мы решили вылететь с родного Сахалина прямиком до Харбина. Тем мы обрекли себя на вдохновляющие и приснопамятные трудности, описание которых, надеемся, порадует и поучит тебя, благоразумный читатель.
Как отмечал патриот Семичаевский, отличие аляскинцев от других американцем мы узрели уже в пересадочном аэропорту Сиэтла, при посадке на самолёт до Анкориджа. Это была гуща из умных лиц, проницательных глаз, бород и глубоких морщин (выдающих многие перенесённые страсти и тяготы) и пристального ироничного внимания к нашим персонам. Из-за погодных условий нас сперва высадили из самолёта и стали потчевать разнообразными шоколадками. По советской привычке, мы захопили почти всё, что раздавалось бесплатно - не обеднеют американцы, они ведь всем миром правят.
Как в тумане, пролетели часы полёта из штата Орегон до штата Аляска. А когда мы, вконец очумелые, выползли в аэропорт, нас встретил Лось. И символически потом сопровождал всю нашу экспедицию; ощущение защищённости и спокойствия было неотступным весь последующий месяц.
Сразу после лося нас встретили Ларри и Таня - друзья нашего знакомого АР, неслучайно встреченного нами во время велокатания по окраинам Южно-Сахалинска. Фамилии наших друзей называть также не будем - пускай нынешние разнеженные чекисты отрабатывают свои зарплаты. Нас поместили в хостел, где ещё обитал странный латинос, готовивший ежедневно огромные порции вкусной еды и угощавший нас ей. Когда мы отмылись и отоспались, началось наше знакомство с аляско-американской действительность. И началось оно символично и магистрально - Ларри отвёз нас в недалеко от Анкориджа находящуюся русскую деревню Эклутна, точнее в то, что от неё осталось, - кладбище и церкви. Такое знакомство с останками Русской Америки нас сразу впечатлило и определённым образом настроило. По каким-то недоразумениям старообрядцы на Аляске приравнены к коренному населению, даже получают определённые льготы от этого положения (например, повышенные квоты на вылов рыбы). Кто-то мне даже утверждал, что на кладбище в Эклутне похоронены те сами первые староверы-первопоселенцы. Звучит красиво, но неправда. На этом погосте почти исключительно захоронены православные индейцы - духовные потомки миссии Иннокентия Иркутского и Германа Аляскинского. Подтверждение тому - настоящие домовины в виде надгробий. В древнерусской лексиконе домовиной именовался гроб; здесь же оба смысла - изначальный и современный - срослись.
Дорога из Анкориджа в Эклутну (около 20 км.):
Эта дорога потрясла нас; американским дорогам будут посвящены отдельные строки иных очерков. Это особая вселенная, сравнивать её с нашими асфальтовыми дорожками - то же самое, что сравнивать полотна Рембрандта с акварельными красками для рисования, продающимися в ларьке. Американские дороги - это царство особого сосредоточенного покоя. Здесб царит атмосфера безопасности и взаимной услужливости - в отличие от наших. Здесб люди отдыхают за рулём, а не зарабатывают язву.
Вот и церковь XIX века в посёлке Эклутна, бывшем центре православных аборигенов:
Прямо как у нас:
Церковь XVIII или начала XIX века - дровяной свидетель русской колонизации этих мест:
Икона первого аляскинского епископа Иоасафа Болотова, сгинувшего в 1799 году в пучине Охотского моря в неосуществлённом желании добраться до своей раскосой паствы:
По кладке брусьев - настоящая русская изба:
Это вам не Россия. У американцев любое религиозное место должно располагась к высокоэстетичной релаксации:
Гробы-домовины сочетают в себе множество православных, традиционных тунгусских и американских черт:
Настоящее произведение искусства, со внутренним интерьером:
Могила горняка:
Главный объект нашей фотовыставки:
Это даже не двоеверие, это просто выплеск традиционности в самых свободных формах...
Некоторые современные эмигранты из России тоже хотели себя здесь похоронить. Получилось, приобщились:
Читатель, догадайся, почему деревянная церковь имеет два креста:
Догадаешься - с нас приз.
Трудно представить, что эти купола и берёзки - не на родине, а в далёкой заморской стране:
Так что знакомство с Аляской началось с православного индейства - это символично. Вопр
ос о христианстве как культуртрегерстве, как миссионерском десанте я уже не раз поднимал. Аляска была русской с 1799 по 1867 гг. Никакого старообрядческого фактора в этом не было, хотя некоторые недобросовестные публицисты пытаются приписать староверам заслуги в колонизации Америки. Нет, это была типичная ресурсная внутренняя колония - как Сахалин сейчас. Только обогащались не нефтью, а пушниной. Разумеется, для духовного порабощения окормления аборигенов,
русская церковь протянула сюда свои миссионерские щупальца длани, окрестив почти половину местных народов. Первым епископом Русской Америки в 1840 г. стал Иннокентий Вениаминов (впоследствии - митрополит Московский), а зарядил духовностью, приобщая заморские территории к нашим родным уицраорам, святой Герман Аляскинский (небесный покровитель Америки, хотя она об этом не знает), это всё было на стыке XVIII и XIX вв, а после продажи Аляски в 1867 году все русские возвратились в родные пенаты.
Но в ХХ веке в связи с массовой иммиграцией в США из России, Украины и Восточной Евро
пы, в Америке появилось огромное количество белых православных с высокими культурными потребностями и социально-политическими аппетитами, которым требовалось подыскать себе духовных предков в Америке, что и было связано с религиозной историей Русской Америки. В эмигрантской диаспоре появился даже свой святой - «босой епископ» Иоанн Сан-Францисский (Максимо́вич).
Но православие по-прежнему оставалось делом эмигрантов из быв. Российской Империи.
Настоящий прорыв осуществил в бурные 1960-е
хиппанский искатель духовности, перепробовавший разнообразны
й восточный эзотеризм и в итоге окончательно и бесповоротно остановившийся на православии, - Серафим Роуз (1934-1982). Вот с его примера и многочисленных и весьма талан
тливых писаний и началось «православие для американцев». А сегодня в С
ША больше миллиона православных («древлеправославные» староверы не в счёт, т.к. принципиально отказываются считать себя в чём-то едиными с современной православной церковсью - «погаными никонианами»).
Сегодня в США небывалый рост православия. По неподтвержденным данным, в разные православные юрисдикции ежегодно переходят тысячи этнических американцев - генетических протестантов и католиков. Некоторые факты говорят сами за себя: православие просачивается в СМИ, культуру, медиасферу. Православными являются такие звездецы, как Том Хэнкс, Кристиан Бейл, Дженнифер Эннистон, Мила Йовович, Зак Галифианакис; православная тематика и символика мелькают и в «Симпсонах» и фильмах - например, братьев Коэнов. И - самое главное - глава Республиканской партии США (от которой нынче выдвигается Трамп) также православный.
Эннистон - самая православная из всех. На фото она галстуком прикрывает крест, который отказалась снять при ню-сессии:
Изменит ли православие облик Америки? И если да, то кто за этим стоит? Византии больше нет, не Россия же: в роли разработчиков идеологической войн трудно представить и осатанелых отечественных олигархов, и одноизвилинных военных, и примитивно-елейных выпускников российский семинарий. Тем паче в Америке популяризуется православие греческого эмигрантского формата. Но всё равно трудно представить Америку без оголтелого потребленчества, кредитов и улыбок. А ведь именно к этому приводит религия - к смене цивилизационного лица.
Ведь именно это посмотреть мы и прибыли сюда: как русские православные старообрядцы, ультраконерваторы и традиционалисты выживают в тотально обмирщённом мире глобализации и ультрамодернизма, глобализации и постиндустриализма. Смогли ли они сохранить своеобразие и выработать механизмы адаптации к среде, враждебной старообрядчеству и духовно, и культурно, и цивилизационно? И можем ли мы в своём Мордоре использовать какие-либо из их механик? Ведь старообрядчество - это не оригинальничающий Том Хэнкс, это настоящая традиционная среда. И на Аляске эта среда представлена не отдельными выскочками или экспатами, а целыми сообществами - как говорят, преуспевающими и жизнерадостными. До нас тут были только историки, они старательно переписали, кто из староверов чей потомок и в какой именно китайской деревне родился прадедушка. Ещё были этнографы, они старательно переписали, какие именно старожаргонные словечки используют американские староверы и в какую сторону повёрнуты загогулинки на орнаментах их праздничных сарафанов. Ещё была тьма-тьмущая журналистов, которые оставили прорву восторженных ахов и вздохов на тему вопиющей экзотики. А полномасштабных экспедиций, ставящих целью культурологический и социальный анализ, не было. Вот мы и решили этим заняться - кто, кроме нас, воинствующих культурологов и анархо-традиционалистов? Получилось ли у нас и что мы вообще видели в старообрядческой диаспоре Аляски и вообще какова Аляска и аляскинцы - смотрите следующие выпуски новостей у Братьев Забадай.
А чтобы и самим было приятно, и хоть чуточку уважения проявить к читателю, завершим мы на показе одного из аляскинских природных чудес в парке Чугач. Это путь к нему:
Типичный придородный отельчик - естественно, с вай-фаем, парковкой и всеми мыслимыми услугами:
В этом чуде зеркально отражаются не только отдалённые горы, но и вся глубинная фабула «американской мечты» из диснеевских «Утиных историй». И не только само чудо, но и аккуратнейшая дорога к нему, и чистенькие отельчики на каждом километре, и полное отсутствие мусора в окружающем дорогу реально диком лесу. Кстати, именно на этой дороге в 1970-е орудовал серийный убивец, укокошивший 17 женщин - на эту тему недавно вышел фильм «Мёрзлая земля» с Кьюсаком. И это упоминание - не неуместная чернуха, но ещё одно отражение внешне диалектической американской действительности. Из-за чего стоит жить? Из-за этого:
Озеро Эклутна:
Начали за здравие… Завтра отправимся к русским православным старообрядцам. Выясним, насколько они русские, насколько православные, насколько ещё старообрядцы.
Ч. 2. Николаевск-на-Аляске как кладбище Русской Идеи
Повесть наша о том, как Братья Забадай были на Аляске, изучали русских староверов, а попутно и просто русских, и простых американцев, и американцев непростых. Нужен был год, чтобы мысли и чувство отстоялись после культурного шока, испытанного не отъездом, а возвращением из места, которого нет. И вот, стало казаться, что ничего этого не было, и только страх забвения да напоминания завистников-злопыхателей о Госдепе, по их мнению, проплатившего все наши исследования, удерживает в памяти то приключение-путешествие. Да ещё и обещания, данные множеству моих студентов и приятелей. Пора, пора написать.
О том, как продвигаясь к цели нашего путешествия, посетили мы Харбин и окунулись в самый что ни на есть Лос-Анджелес, уже написано здесь и здесь. А здесь - небольшой релиз на основе лекции нудного профессора Товбина об экспедиции.
В этом очерке мы расскажем об Аляске, о старообрядцах, о русских и американских американцах. Ни за что не будем претендовать на «рассказ об Америке», ибо Америка очень разная, в её частях больше различия, чем между Подмосковьем, Чечнёй, Калмыкией и Сахалином. Объект - Аляска и её обитатели. Предмет - способы жизни в «царстве мирового зла».
А конкретной целью нашей было изучение адаптационных механизмом у русских старообрядцев на Аляске, об их местонахождении между традиционализмом и модернизмом. А попутно - что такое «американистость» и какова её мощь в воздействии на индивидов и сообщества.
После Китая и Лос-Анджелеса на Аляску мы прибыли совершенно дезориентированные, уставшие и мечтающие только об одном - о настоящем ду́ше. Огромное значение в этой поездке сыграл наш хороший знакомец АР, случайно встреченного в Южно-Сахалинске, когда поднимались на великах по лесной дороге на Чеховский перевал. Конечно, это было неслучайно - сейчас понимаем и открыто признаём, что именно американский Госдеп к нам прямо в лес подсунул мужика, который 12 лет прожил в США из них 8 - на Аляске. Чтобы он нас совратил в «шестую колонну» и превратил в послушных маленьких бжезинских. А может, это была битва уицраоров: нашего и заморского?.. Так или иначе, АР очень помог нам со связями, жильём и все, чем можно. Вечная ему слава и дружеская благодарность за это! И уж звиняй, дружище, что имени твоего не раскрываем: тебе ещё контракт тут доработать надобно.
Почему мы добирались через Тихий океан, через Китай? Потому что мы в Мордоре под столь плотным колпаком, что буквально до последних де было неясно, выпустят нас наружу или нет. И чтобы не сесть в ералашевскую позу где-нибудь в Шереметьево, мы решили вылететь с родного Сахалина прямиком до Харбина. Тем мы обрекли себя на вдохновляющие и приснопамятные трудности, описание которых, надеемся, порадует и поучит тебя, благоразумный читатель.
Как отмечал патриот Семичаевский, отличие аляскинцев от других американцем мы узрели уже в пересадочном аэропорту Сиэтла, при посадке на самолёт до Анкориджа. Это была гуща из умных лиц, проницательных глаз, бород и глубоких морщин (выдающих многие перенесённые страсти и тяготы) и пристального ироничного внимания к нашим персонам. Из-за погодных условий нас сперва высадили из самолёта и стали потчевать разнообразными шоколадками. По советской привычке, мы захопили почти всё, что раздавалось бесплатно - не обеднеют американцы, они ведь всем миром правят.
Как в тумане, пролетели часы полёта из штата Орегон до штата Аляска. А когда мы, вконец очумелые, выползли в аэропорт, нас встретил Лось. И символически потом сопровождал всю нашу экспедицию; ощущение защищённости и спокойствия было неотступным весь последующий месяц.
Сразу после лося нас встретили Ларри и Таня - друзья нашего знакомого АР, неслучайно встреченного нами во время велокатания по окраинам Южно-Сахалинска. Фамилии наших друзей называть также не будем - пускай нынешние разнеженные чекисты отрабатывают свои зарплаты. Нас поместили в хостел, где ещё обитал странный латинос, готовивший ежедневно огромные порции вкусной еды и угощавший нас ей. Когда мы отмылись и отоспались, началось наше знакомство с аляско-американской действительность. И началось оно символично и магистрально - Ларри отвёз нас в недалеко от Анкориджа находящуюся русскую деревню Эклутна, точнее в то, что от неё осталось, - кладбище и церкви. Такое знакомство с останками Русской Америки нас сразу впечатлило и определённым образом настроило. По каким-то недоразумениям старообрядцы на Аляске приравнены к коренному населению, даже получают определённые льготы от этого положения (например, повышенные квоты на вылов рыбы). Кто-то мне даже утверждал, что на кладбище в Эклутне похоронены те сами первые староверы-первопоселенцы. Звучит красиво, но неправда. На этом погосте почти исключительно захоронены православные индейцы - духовные потомки миссии Иннокентия Иркутского и Германа Аляскинского. Подтверждение тому - настоящие домовины в виде надгробий. В древнерусской лексиконе домовиной именовался гроб; здесь же оба смысла - изначальный и современный - срослись.
Дорога из Анкориджа в Эклутну (около 20 км.):
Эта дорога потрясла нас; американским дорогам будут посвящены отдельные строки иных очерков. Это особая вселенная, сравнивать её с нашими асфальтовыми дорожками - то же самое, что сравнивать полотна Рембрандта с акварельными красками для рисования, продающимися в ларьке. Американские дороги - это царство особого сосредоточенного покоя. Здесб царит атмосфера безопасности и взаимной услужливости - в отличие от наших. Здесб люди отдыхают за рулём, а не зарабатывают язву.
Вот и церковь XIX века в посёлке Эклутна, бывшем центре православных аборигенов:
Прямо как у нас:
Церковь XVIII или начала XIX века - дровяной свидетель русской колонизации этих мест:
Икона первого аляскинского епископа Иоасафа Болотова, сгинувшего в 1799 году в пучине Охотского моря в неосуществлённом желании добраться до своей раскосой паствы:
По кладке брусьев - настоящая русская изба:
Это вам не Россия. У американцев любое религиозное место должно располагась к высокоэстетичной релаксации:
Гробы-домовины сочетают в себе множество православных, традиционных тунгусских и американских черт:
Настоящее произведение искусства, со внутренним интерьером:
Могила горняка:
Главный объект нашей фотовыставки:
Это даже не двоеверие, это просто выплеск традиционности в самых свободных формах...
Некоторые современные эмигранты из России тоже хотели себя здесь похоронить. Получилось, приобщились:
Читатель, догадайся, почему деревянная церковь имеет два креста:
Догадаешься - с нас приз.
Трудно представить, что эти купола и берёзки - не на родине, а в далёкой заморской стране:
Так что знакомство с Аляской началось с православного индейства - это символично. Вопр
ос о христианстве как культуртрегерстве, как миссионерском десанте я уже не раз поднимал. Аляска была русской с 1799 по 1867 гг. Никакого старообрядческого фактора в этом не было, хотя некоторые недобросовестные публицисты пытаются приписать староверам заслуги в колонизации Америки. Нет, это была типичная ресурсная внутренняя колония - как Сахалин сейчас. Только обогащались не нефтью, а пушниной. Разумеется, для духовного порабощения окормления аборигенов,
русская церковь протянула сюда свои миссионерские щупальца длани, окрестив почти половину местных народов. Первым епископом Русской Америки в 1840 г. стал Иннокентий Вениаминов (впоследствии - митрополит Московский), а зарядил духовностью, приобщая заморские территории к нашим родным уицраорам, святой Герман Аляскинский (небесный покровитель Америки, хотя она об этом не знает), это всё было на стыке XVIII и XIX вв, а после продажи Аляски в 1867 году все русские возвратились в родные пенаты.
Но в ХХ веке в связи с массовой иммиграцией в США из России, Украины и Восточной Евро
пы, в Америке появилось огромное количество белых православных с высокими культурными потребностями и социально-политическими аппетитами, которым требовалось подыскать себе духовных предков в Америке, что и было связано с религиозной историей Русской Америки. В эмигрантской диаспоре появился даже свой святой - «босой епископ» Иоанн Сан-Францисский (Максимо́вич).
Но православие по-прежнему оставалось делом эмигрантов из быв. Российской Империи.
Настоящий прорыв осуществил в бурные 1960-е
хиппанский искатель духовности, перепробовавший разнообразны
й восточный эзотеризм и в итоге окончательно и бесповоротно остановившийся на православии, - Серафим Роуз (1934-1982). Вот с его примера и многочисленных и весьма талан
тливых писаний и началось «православие для американцев». А сегодня в С
ША больше миллиона православных («древлеправославные» староверы не в счёт, т.к. принципиально отказываются считать себя в чём-то едиными с современной православной церковсью - «погаными никонианами»).
Сегодня в США небывалый рост православия. По неподтвержденным данным, в разные православные юрисдикции ежегодно переходят тысячи этнических американцев - генетических протестантов и католиков. Некоторые факты говорят сами за себя: православие просачивается в СМИ, культуру, медиасферу. Православными являются такие звездецы, как Том Хэнкс, Кристиан Бейл, Дженнифер Эннистон, Мила Йовович, Зак Галифианакис; православная тематика и символика мелькают и в «Симпсонах» и фильмах - например, братьев Коэнов. И - самое главное - глава Республиканской партии США (от которой нынче выдвигается Трамп) также православный.
Эннистон - самая православная из всех. На фото она галстуком прикрывает крест, который отказалась снять при ню-сессии:
Изменит ли православие облик Америки? И если да, то кто за этим стоит? Византии больше нет, не Россия же: в роли разработчиков идеологической войн трудно представить и осатанелых отечественных олигархов, и одноизвилинных военных, и примитивно-елейных выпускников российский семинарий. Тем паче в Америке популяризуется православие греческого эмигрантского формата. Но всё равно трудно представить Америку без оголтелого потребленчества, кредитов и улыбок. А ведь именно к этому приводит религия - к смене цивилизационного лица.
Ведь именно это посмотреть мы и прибыли сюда: как русские православные старообрядцы, ультраконерваторы и традиционалисты выживают в тотально обмирщённом мире глобализации и ультрамодернизма, глобализации и постиндустриализма. Смогли ли они сохранить своеобразие и выработать механизмы адаптации к среде, враждебной старообрядчеству и духовно, и культурно, и цивилизационно? И можем ли мы в своём Мордоре использовать какие-либо из их механик? Ведь старообрядчество - это не оригинальничающий Том Хэнкс, это настоящая традиционная среда. И на Аляске эта среда представлена не отдельными выскочками или экспатами, а целыми сообществами - как говорят, преуспевающими и жизнерадостными. До нас тут были только историки, они старательно переписали, кто из староверов чей потомок и в какой именно китайской деревне родился прадедушка. Ещё были этнографы, они старательно переписали, какие именно старожаргонные словечки используют американские староверы и в какую сторону повёрнуты загогулинки на орнаментах их праздничных сарафанов. Ещё была тьма-тьмущая журналистов, которые оставили прорву восторженных ахов и вздохов на тему вопиющей экзотики. А полномасштабных экспедиций, ставящих целью культурологический и социальный анализ, не было. Вот мы и решили этим заняться - кто, кроме нас, воинствующих культурологов и анархо-традиционалистов? Получилось ли у нас и что мы вообще видели в старообрядческой диаспоре Аляски и вообще какова Аляска и аляскинцы - смотрите следующие выпуски новостей у Братьев Забадай.
А чтобы и самим было приятно, и хоть чуточку уважения проявить к читателю, завершим мы на показе одного из аляскинских природных чудес в парке Чугач. Это путь к нему:
Типичный придородный отельчик - естественно, с вай-фаем, парковкой и всеми мыслимыми услугами:
В этом чуде зеркально отражаются не только отдалённые горы, но и вся глубинная фабула «американской мечты» из диснеевских «Утиных историй». И не только само чудо, но и аккуратнейшая дорога к нему, и чистенькие отельчики на каждом километре, и полное отсутствие мусора в окружающем дорогу реально диком лесу. Кстати, именно на этой дороге в 1970-е орудовал серийный убивец, укокошивший 17 женщин - на эту тему недавно вышел фильм «Мёрзлая земля» с Кьюсаком. И это упоминание - не неуместная чернуха, но ещё одно отражение внешне диалектической американской действительности. Из-за чего стоит жить? Из-за этого:
Озеро Эклутна:
Начали за здравие… Завтра отправимся к русским православным старообрядцам. Выясним, насколько они русские, насколько православные, насколько ещё старообрядцы.
Ч. 2. Николаевск-на-Аляске как кладбище Русской Идеи