Третий кризис Российской державы. Размышления о циклах отечественной истории
В журнале "Россия в глобальной политике" (номер 1 за 2016 год) вышла моя статья о текущем кризисе Российской державы. Предлагаю её вашему вниманию.
Отродясь не бывало, и вот - опять!
В.С. Черномырдин
События последних лет вызывают стойкое ощущение дежавю, словно российская история снова и снова возвращается на наезженную колею. Так ли это? Давайте посмотрим.
Точность исполнения прогноза, сделанного в 2012 г. автором этих строк, - масштабный политический кризис на Украине конца 2013 - начала 2014 гг., уход с политической арены Виктора Януковича, отказ Украины от интеграционных проектов Москвы, рост сепаратизма в Крыму, экономический кризис в России с осени 2014 г. и 60 рублей за доллар в 2015 г., обострение ситуации в Нагорном Карабахе - позволяет предположить правильность положенного в его основу исходного допущения.
Возникнув в 1917 г., очередная Российская держава, вошедшая в историю под именем Советский Союз, пережила в 1991 г. геополитическую катастрофу. Государство не стало объектом иностранной интервенции, не было гражданской войны, но размер потерь поражает. В результате соглашений, упразднивших СССР, вне контроля Москвы оказалось 50% его населения и 25% территории. Численность этнических русских на землях, утраченных в 1991 г., превышала 25 млн человек.
Но погибла ли Советская держава окончательно?
Так ли уж изменилась Россия?
История свидетельствует, что после гибели империи возможны три альтернативных сценария: возникновение новой империи, захват территории другой империей или рождение неимперского государства.
Возникновение новой империи. Чем это сопровождается, известно по событиям во Франции после Великой Французской революции, а также после 1944-1945 гг. (крах режима Виши можно рассматривать в качестве конца целой политической эпохи), в России после 1917 г., в Германии 1930-х и 1940-х гг., в Китае после 1945 г.: гибель, тюремное заключение либо изгнание прежнего главы государства, смена политической элиты и господствующей идеологии, разрыв преемственности и уничтожение наследия предыдущей державы, стремительный экономический и демографический рост. Сам момент смены обычно сопровождается вооруженной борьбой между различными претендующими на господство центрами сил и последующей территориальной экспансией молодой империи.
Захват территории другой империей. Ни РФ, ни другие бывшие советские республики другими империями не захвачены. Присоединение прибалтийских республик к ЕС таким примером не является, поскольку Европейский союз - не классическая империя, а политико-экономическое образование, состоящее из ряда конкурирующих между собой государств.
Появление неимперского государства. В качестве примера можно привести Швецию после 1818 г.: сохранение монархии и действующей Конституции при фактической смене правящего дома, сохранение на своих местах значительной части политической элиты, отказ от имперских амбиций и демилитаризация, построение национального демократического государства (с решением не пытаться силой удерживать Норвегию в 1905 г.), стремительное увеличение численности населения (с 1820 по 1860 гг. - в 1,5 раза: с 2,6 до 3,9 млн человек) и устойчивый экономический рост. Вспомним, что в течение всего ХХ века Швеция последовательно придерживалась нейтралитета и отказывалась от вступления в НАТО.
Что же мы наблюдали в 90-е и нулевые годы в России?
Последний советский глава государства (Михаил Горбачёв) здравствует до сих пор. Большая часть советской элиты благополучно трансформировалась в российскую: функционеры КПСС - в высшую российскую номенклатуру, комсомольские активисты - в олигархов. Показательно, что первым лидером посткоммунистической России стал бывший первый секретарь МГК и Свердловского обкома, бывший кандидат в члены Политбюро ЦК КПСС Борис Ельцин. Вторым - выходец из КГБ Владимир Путин. Все участники событий августа 1991 г. амнистированы, один из лидеров ГКЧП Василий Стародубцев вскоре стал губернатором Тульской области, а Дмитрий Язов и Валентин Варенников награждены в 2004 г. Орденом Почета. Бывший председатель Совета Союза Верховного Совета СССР Евгений Примаков возглавлял в 1998-1999 гг. российское правительство, а в 2015 г. похоронен с государственными почестями.
Российское руководство с первых дней заявило о преемственности по отношению к Советскому Союзу: международной, финансовой, юридической и пр. Так, в РФ до сих пор действует ряд нормативно-правовых актов советской эпохи (например, Закон СССР № 2328-I «О промышленных образцах», Постановление ЦИК и СНК СССР «О введении в действие Положения о переводном и простом векселе» от 07.08.1937 г.), полностью признаются ордена и награды советской эпохи, день 7 ноября остается памятной датой, фактически восстановлен советский гимн, тело основателя Советского государства по-прежнему лежит на Красной площади, а памятники ему стоят в центре всех российских городов. В отличие от стран Восточной Европы не проведено даже частичной люстрации. Наконец, центральным государственным праздником является 9 Мая - День победы СССР над Германией, момент высшей военно-политической славы советской империи.
Осколок КПСС в виде КПРФ - одна из системообразующих партий современной России, чьи представители становились спикерами Госдумы, губернаторами и министрами (эта традиция 1990-х гг. сейчас возобновляется), а сама партия доминировала в составе II Думы (имея 157 из 450 мест). «Либеральные реформаторы» сосредоточили усилия на переходе от плановой к рыночной экономике, уделяя мало внимания построению гражданского общества и с легкостью согласившись в 1996 г. на «управляемую демократию».
Не будем забывать, что время «разгула» рыночной экономики в советской истории уже было - НЭП 1921-1928 годов. В начале 1990-х гг. случилось то, о чем Лев Троцкий предупреждал еще в 1936 г.: государственная собственность перешла в руки членов партийной номенклатуры и тайной полиции, а все население коммунистической страны оказалось в положении наемных рабочих. Этот странный капитализм номенклатурного типа, по мнению Троцкого, должен был оформиться «вот-вот», еще при жизни Сталина… Лев Давыдович ошибся на пятьдесят лет.
Важно отметить особый ореол и популярность первого лидера новой державы: вспомним Владимира Ленина, Адольфа Гитлера, Шарля де Голля, Конрада Аденауэра, Мао Цзэдуна. Ничего похожего в отношении Бориса Ельцина после 1993 г. не наблюдается, а превалирующая оценка периода его правления - «лихие девяностые».
По расчетам Андрея Илларионова, физические объемы промышленного производства в России в феврале 2013 г. составили лишь 77% от объемов января 1990-го. Падение ВВП, по его данным, составило за 1990-1996 гг. 41%. Приблизиться к уровню ВВП 1990 г., согласно официальным данным Госкомстата, удалось только в 2008 году.
Демографическая картина посткоммунистической России также печальна: согласно переписи 1989 г., население РСФСР составляло 147,4 млн человек, на 1 января 2015 г., по данным Госкомстата, - 146,3 млн, и это с учетом 2,3 млн жителей Крыма. Снижение за 25 лет численности населения на 3,4 млн человек произошло на фоне миграционного прироста примерно в 5 млн человек. При этом население, например, Магаданской области сократилось с 391 тыс. до 148 тыс. (-62%), Псковской области - с 846 тыс. до 651 тыс. (-23%).
Вооруженной борьбы за власть в стране почти не наблюдалось: московский мятеж октября 1993 г. был подавлен за несколько дней, не выйдя за пределы города. Территориальной экспансии нового государства также не случилось, за исключением присоединения в прошлом году Крыма. При этом все спорные земли на Дальнем Востоке фактически уступлены Китаю.
Таким образом, по совокупности критериев можно заключить, что ни новой империи, ни неимперского государства после 1991 г. не появилось. Тем более Россию никто не захватывал.
Напротив, в ядре советской империи - Российской Федерации (напомню, что первым советским государственным образованием была созданная в октябре 1917 г. РСФСР, а Советский Союз юридически появился только в 1922 г.) - ситуация после «лихих девяностых» стабилизировалась и советский ренессанс сопровождается попытками возврата в орбиту влияния Москвы бывших советских республик. Попытками, впрочем, не слишком успешными.
Это позволяет сделать вывод, что современная Россия является прямым продолжением СССР, и Третья Российская держава (первой была Московия Рюриковичей, второй - Романовская Россия) по-прежнему жива, но продолжает деградировать. Подробнее о державных циклах в российской истории рассказывает в своей статье историк Фёдор Синельников.
Кризис начался в 2011 году
Чего же ожидать от «Веймарской России» (термин предложен еще в середине 1990-х Александром Яновым)?
Во-первых, следует учитывать, что еще в 2008 г. Российская держава достигла очередного локального апогея - как это уже случалось с ней в 1980 г. - и вступила осенью 2008-го в стадию стагнации. Аналогом благополучного брежневского застоя является застой путинский (2000-2008), как и первый, начавшийся с экономических реформ (косыгинских или грефовских), а закончившийся войной (в Афганистане и Грузии). Ощущая необходимость перемен, держава вновь попыталась их начать и возглавить. «Свобода лучше, чем несвобода», инновации, модернизация, антиалкогольная кампания… Но, сделав осторожный шажок, она, словно испугавшись результатов прежней перестройки, решила стоять насмерть: «Умремте ж под Москвой», - заявил 23 февраля 2012 г. Владимир Путин. Стагнация державы в виде неуверенного медведевского «междуцарствия», чем-то напоминающего по степени эфемерности советское «время похорон» (1982-1985), закончилась, и деградирующая держава погрузилась в конце 2011 г. в третий кризис. Второй кризис этапа деградации пришелся на 1985-1991 гг., а первый (самый легкий и почти незаметный) произошел в 1962-1964 гг., после фактического отступления Кремля в ходе Карибского кризиса.
Несмотря на свою сущностную схожесть, третий кризис отличается от второго. Если в 1980-е гг. ответом стал «правый», либеральный поворот, когда был взят курс на частичную демократизацию (позже получившую название имитационной, или управляемой, демократии), то сейчас страна, наоборот, пытается стабилизировать ситуацию обращением к прошлому опыту. Начавшийся «левый поворот» с апелляцией к советскому наследию - тренд всего последующего мини-цикла, который продлится вплоть до четвертого кризиса.
Возврат к противостоянию с Западом, милитаризация, курс на экономическую автаркию, опора на советское прошлое, консерватизм и традиционные ценности, огосударствление экономики, национализация элит, борьба с коррупцией, инкорпорация во власть ОНФ и левого фланга т.н. «системной оппозиции», которым суждено заменить «Единую Россию» в качестве «партии власти». Все эти уже наметившиеся тенденции предстанут в полный рост в предстоящие годы.
Примечательно, что еще осенью 2011 г., до массовых протестов, ряд экспертов начали сравнивать ситуацию с предперестроечной. Можно вспомнить, например, статьи «Как в 1984 году» Игоря Бунина и «На смерть тандема» Лилии Шевцовой.
Но вернемся к хронологии. Что позволяет говорить о наступлении очередного стадиального кризиса именно в конце 2011 года? Можно отметить целый ряд политических, экономических и демографических признаков.
Во-первых, впервые сократился уровень выборной легитимации как самого Владимира Путина, так и «партии власти» (и это с учетом всех достижений Центризбиркома). В 2000 г. президент получил 52,94% голосов, в 2004-м - 71,31% (сопоставимые, но слегка меньшие по понятным причинам цифры получил в 2008 г. Дмитрий Медведев - 70,28%), в 2012 г. Путин получает лишь 63,60%, и это при большем накале избирательной кампании. Результаты думских кампаний демонстрируют схожую динамику: в 1999 г. у «Единства» - 23,32% голосов (73 места), в 2003-м - 37,56% (223 места), в 2007-м - 64,30% (315 мест), а в 2011 г. - 49,32% голосов (238 мест). Сильнее всего в 2011 г. вырос уровень поддержки КПРФ (+7,62% голосов) и «Справедливой России» (+5,50%), в ряде регионов их популярность поднялась на 10-15% голосов. При этом левый вектор в общественных настроениях будет только нарастать, ведь в ближайшее десятилетие в России возрастет доля лиц пенсионного возраста в общей численности населения, а значит, и избирателей.
Причиной снижения выборной легитимации стала эрозия поддержки режима как населением, так и ответственными за выборы региональными элитами. Реакция не замедлила себя ждать. Первым были адресованы майские указы и «болотное дело», вторым - ограниченный возврат выборов губернаторов с дальнейшим курсом на сворачивание мэрских выборов. При этом все губернаторы, продемонстрировавшие минимальные результаты, сняты со своих постов.
Напомню, что альтернативные выборы в местные Советы, довольно безвредные для центра, в СССР ввели в январе 1987 года. Тогда же поставлена задача расширения «внутрипартийной демократии» - чем не праймериз «Единой России»?
Социологическим индикатором кризиса стал рейтинг Владимира Путина. Согласно опросам Левада-Центра, в августе 2012 г. он составил 48%, так низко он не опускался даже во время монетизации льгот зимой 2005 года.
Во-вторых, забуксовала интеграция постсоветского пространства. Летом 2010 г. начал функционировать Таможенный союз, с 1 июля 2011 г. отменен таможенный контроль на внутренних границах. Однако попытки Кремля добиться присоединения к этому союзу Украины наталкивались на упорное сопротивление Киева. Российско-украинские отношения начали ухудшаться. Летом 2011 г. отменены два визита Медведева на Украину, а 24 сентября 2011 г. не увенчалась успехом встреча трех лидеров (Путина, Медведева и Януковича) в Завидове.
Не удалось выйти и на партнерские отношения с Западом, что было одной из основных целей выдвижения Медведева на президентский пост.
После довольно быстрого (в течение двух лет) восстановления экономики после кризиса 2008/09 гг. наступила стагнация. Темпы роста ВВП в 2010 г. составили 4,5%, в 2011-м - 4,3%, в 2012-м - 3,4%, в 2013-м - всего 1,3%, а в 2014 г. - 0,6%. Цифры свидетельствуют, что замедление началось как раз в 2011 г., и это при высоких среднегодовых ценах на нефть: около 110 долларов за баррель марки Brent в 2011-2013 годах. А ведь еще в 2000-2007 гг. темпы роста ВВП находились на уровне 5-10%.
При росте мировой экономики в 2011-2013 гг. в среднем на 3% в год доля России в мировом ВВП (по ППС) упала с 3,21% в 2008 г. до 2,95% в 2013 г., согласно расчетам Института «Центр развития» НИУ ВШЭ. С 2011 г. российская экономика больше не демонстрирует темпов роста выше среднемировых.
Посмотрим также динамику оттока частного капитала. В течение 2000-2005 гг. отток капитала непрерывно (за исключением 2004 г.) сокращался, сменившись в 2006-2007 гг. его притоком. В 2008 г. ситуация по понятным причинам изменилась, отток составил 130 млрд долларов. Однако в 2009-2010 гг. процесс пошел на спад: в 2009-м «утекло» 57 млрд долларов, а в 2010-м - лишь 33,6 млрд долларов.
В 2011 г. тренд развернулся, и отток капитала уже никогда не падал ниже уровня 2009 г.: 2011 г. - 84 млрд долларов, 2012 г. - 57 млрд долларов, 2013 г. - 61 млрд долларов, 2014 г. - 151,5 млрд долларов.
Любопытна динамика индекса стоимости жилья в столице. Упав, по данным www.irn.ru, в 2008-2009 гг. с чуть более 6 тыс. долл./кв. м до 4 тыс. долл./кв. м, он восстановился к концу 2011 г. до 5,1 тыс. долл./кв. м. И фактически замер, двигаясь вплоть до февраля 2014 г. в коридоре 4,9-5,4 тыс. долл./кв. м.
В демографическом плане 2011 г. вроде бы ничем не примечателен. Однако именно с 2012 г. перестал расти показатель рождаемости на тысячу жителей, который увеличивался почти непрерывно с 1998 года. Любопытно, что его значение остановилось на уровне 1990 г. (13,4) - конца прошлого кризиса. В предыдущий раз в РСФСР и СССР подобная ситуация стабилизации общего коэффициента рождаемости наблюдалась в 1984-1987 гг., придя на смену почти непрерывному его росту в 1969-1983 годах.
С 1965 по 1980 гг. снижалась общая демографическая нагрузка (число детей и пожилых на 100 человек трудоспособного возраста). Подъем этого показателя пришелся на начало предыдущей стагнации Советской державы и продолжался вплоть до 1993 года. С 2008 г. (начала новой стагнации) общая демографическая нагрузка вновь начала «тяжелеть». Согласно прогнозам демографов, она продолжит расти до 2027-2031 гг., по прогнозу Госкомстата - до 2026-2027 годов.
Левый поворот
Итак, третий кризис деградирующей Российской державы начался в конце 2011 года. Как и прогнозировалось в 2012-м, весной 2014 г. первый этап кризиса сменился вторым. В политическом плане это сопровождалось выходом Украины из сферы влияния Москвы. Попытка компенсировать потерю присоединением Крыма и вооруженным конфликтом на востоке Украины только усугубили ситуацию. Последовали первые западные санкции и разрыв производственной кооперации с Украиной, критически важной для ракетной и ряда других отраслей российского ВПК.
Следующая точка перехода произошла в конце лета - начале осени. Обвинения в крушении малайзийского «Боинга» и эскалации конфликта на Донбассе отрезали Россию от западного финансирования и создали ситуацию международной изоляции, а падение цен на нефть привело к серьезной девальвации рубля и началу экономического кризиса.
Однако ожидавшаяся в первой половине 2015 г. финальная политическая точка нынешнего кризиса еще не поставлена, и, значит, он растягивается во времени. Когда ожидать его завершения, сколько продлится очередная «малая смута» наподобие 1991-1993 гг., каковы сроки очередного стадиального квази-подъема - к дискуссии об этом я приглашаю всех желающих. По-видимому, третий кризис окажется не короче предыдущего (1985-1991), а, значит, завершится не раньше 2018 года. Однако сроки могут сдвинуться на несколько лет в любую сторону.
Частичная смена элит уже началась. Сначала - среди губернаторского корпуса: в годы президентства Дмитрия Медведева были отправлены в отставку почти все старожилы, занявшие посты в 1980-1990-е годы. Потом настала очередь депутатов - уже в ходе третьего срока Владимира Путина. Начались довольно робкие шаги по зачистке федеральной элиты (Сердюков, Якунин). Одновременно взят курс на открытое устрашение и посадки региональных властей, которые стихнут только после завершения третьего кризиса.
Примечательны фигуры двух региональных лидеров 1990-х гг., сохраняющих власть и поныне. Аман Тулеев и Евгений Савченко практически идеально вписываются в начавшийся «левый поворот». В целом ожидать дезинтеграции России на данном этапе исторического развития не стоит - эта угроза не значится в повестке дня как минимум до конца следующего, четвертого кризиса. Исключение вновь, как и прежде, может составить Чеченская Республика. Однако самостоятельность регионов повысится.
Основные тренды предстоящего мини-цикла описаны выше. Конкретные формы их реализации будут зависеть от множества факторов - как внутренних, так и внешних. Так, например, произойдет ли переход от президентской модели к парламентско-президентской - зависит от уровня интеграции на постсоветском пространстве и сепаратистских настроений в регионах. Если Таможенный союз не распадется до начала мини-цикла, то для его сохранения и развития предпочтительнее отход от авторитарной модели управления в России. Высокие же риски внутренней дезинтеграции будут подталкивать к сохранению президентской модели - впрочем, отход от нее можно будет компенсировать усилением роли армии. Воспрепятствовать переходу к парламентской модели способен и рост напряженности в отношениях между мировыми державами, а также нажим на РФ со стороны Запада.
Можно ожидать расширения политических свобод: после начала нового мини-цикла достигнутый ранее уровень давления государства на российское общество уже не удастся повторить. Левый режим будет неспособен обеспечить ни тотального доминирования одной партии, ни прямого назначения глав регионов, ни путинский уровень электоральных манипуляций. Возможно возрождение Совета национальностей или переход к трехпалатному парламенту при снижении роли и статуса Совета Федерации.
Афганистан третьего кризиса оказался многолик. Не участвуя в военных операциях за рубежом (за исключением миротворческих миссий под эгидой ООН) с 1991 по 2008 гг., российская армия теперь словно не в силах остановиться. Грузия, Украина, Сирия. Подобная военная активность завершится лишь к концу нынешнего кризиса, и в начале следующего мини-цикла маловероятна.
Падение экономики на этот раз будет, по-видимому, менее глубоким. Просто потому, что российская экономика выглядит намного проще советской, базируясь на экспорте базовых товаров сырьевой группы. Однако с высокой вероятностью можно предположить дальнейшее огосударствление крупного бизнеса - как минимум сырьевого сектора, генерирующего валютную выручку. Возможно, с последующим формированием совместных предприятий на базе госкомпаний. Следует приготовиться к включению печатного станка и ограничениям на движение капитала - как минимум аналогичным тем, что имели место в 90-е годы. Курс в 150-200 рублей за доллар может стать реальностью уже в конце третьего кризиса. Дна же экономического падения российская экономика коснется уже позже - в начале следующего мини-цикла.
Попытка интеграции в западное сообщество, предпринятая в девяностые и двухтысячные, не увенчалась успехом. Теперь предстоит попытка добиться партнерства через конфронтацию, как это уже было в советской истории.
Справедливости ради отмечу, что Россия не одинока в своей деградации. Деградируют все ныне существующие державы, правда, в каждом случае картина несколько отличается - но везде можно наблюдать тот же вектор, стадии и критерии этого процесса. Сколько может продлиться начавшаяся в 1962 г. деградация советской империи? История знает разные примеры: от нескольких дней до трех столетий. В российской истории подобное движение вниз происходило в 1584-1610 гг. и в 1855-1917 годы. Попытаться с минимальным уроном для страны и ее жителей пережить это время, не повторяя ошибок прошлого, - задача-минимум, которая вполне по силам России. О задаче-максимум - переходе к неимперскому государству - сегодня приходится только мечтать.
А пока всем нам могу посоветовать только одно. Забудьте о нулевых. Их больше нет. Вспомните лучше о девяностых.
http://www.globalaffairs.ru/number/Tretii-krizis-Rossiiskoi-derzhavy-17922
Отродясь не бывало, и вот - опять!
В.С. Черномырдин
События последних лет вызывают стойкое ощущение дежавю, словно российская история снова и снова возвращается на наезженную колею. Так ли это? Давайте посмотрим.
Точность исполнения прогноза, сделанного в 2012 г. автором этих строк, - масштабный политический кризис на Украине конца 2013 - начала 2014 гг., уход с политической арены Виктора Януковича, отказ Украины от интеграционных проектов Москвы, рост сепаратизма в Крыму, экономический кризис в России с осени 2014 г. и 60 рублей за доллар в 2015 г., обострение ситуации в Нагорном Карабахе - позволяет предположить правильность положенного в его основу исходного допущения.
Возникнув в 1917 г., очередная Российская держава, вошедшая в историю под именем Советский Союз, пережила в 1991 г. геополитическую катастрофу. Государство не стало объектом иностранной интервенции, не было гражданской войны, но размер потерь поражает. В результате соглашений, упразднивших СССР, вне контроля Москвы оказалось 50% его населения и 25% территории. Численность этнических русских на землях, утраченных в 1991 г., превышала 25 млн человек.
Но погибла ли Советская держава окончательно?
Так ли уж изменилась Россия?
История свидетельствует, что после гибели империи возможны три альтернативных сценария: возникновение новой империи, захват территории другой империей или рождение неимперского государства.
Возникновение новой империи. Чем это сопровождается, известно по событиям во Франции после Великой Французской революции, а также после 1944-1945 гг. (крах режима Виши можно рассматривать в качестве конца целой политической эпохи), в России после 1917 г., в Германии 1930-х и 1940-х гг., в Китае после 1945 г.: гибель, тюремное заключение либо изгнание прежнего главы государства, смена политической элиты и господствующей идеологии, разрыв преемственности и уничтожение наследия предыдущей державы, стремительный экономический и демографический рост. Сам момент смены обычно сопровождается вооруженной борьбой между различными претендующими на господство центрами сил и последующей территориальной экспансией молодой империи.
Захват территории другой империей. Ни РФ, ни другие бывшие советские республики другими империями не захвачены. Присоединение прибалтийских республик к ЕС таким примером не является, поскольку Европейский союз - не классическая империя, а политико-экономическое образование, состоящее из ряда конкурирующих между собой государств.
Появление неимперского государства. В качестве примера можно привести Швецию после 1818 г.: сохранение монархии и действующей Конституции при фактической смене правящего дома, сохранение на своих местах значительной части политической элиты, отказ от имперских амбиций и демилитаризация, построение национального демократического государства (с решением не пытаться силой удерживать Норвегию в 1905 г.), стремительное увеличение численности населения (с 1820 по 1860 гг. - в 1,5 раза: с 2,6 до 3,9 млн человек) и устойчивый экономический рост. Вспомним, что в течение всего ХХ века Швеция последовательно придерживалась нейтралитета и отказывалась от вступления в НАТО.
Что же мы наблюдали в 90-е и нулевые годы в России?
Последний советский глава государства (Михаил Горбачёв) здравствует до сих пор. Большая часть советской элиты благополучно трансформировалась в российскую: функционеры КПСС - в высшую российскую номенклатуру, комсомольские активисты - в олигархов. Показательно, что первым лидером посткоммунистической России стал бывший первый секретарь МГК и Свердловского обкома, бывший кандидат в члены Политбюро ЦК КПСС Борис Ельцин. Вторым - выходец из КГБ Владимир Путин. Все участники событий августа 1991 г. амнистированы, один из лидеров ГКЧП Василий Стародубцев вскоре стал губернатором Тульской области, а Дмитрий Язов и Валентин Варенников награждены в 2004 г. Орденом Почета. Бывший председатель Совета Союза Верховного Совета СССР Евгений Примаков возглавлял в 1998-1999 гг. российское правительство, а в 2015 г. похоронен с государственными почестями.
Российское руководство с первых дней заявило о преемственности по отношению к Советскому Союзу: международной, финансовой, юридической и пр. Так, в РФ до сих пор действует ряд нормативно-правовых актов советской эпохи (например, Закон СССР № 2328-I «О промышленных образцах», Постановление ЦИК и СНК СССР «О введении в действие Положения о переводном и простом векселе» от 07.08.1937 г.), полностью признаются ордена и награды советской эпохи, день 7 ноября остается памятной датой, фактически восстановлен советский гимн, тело основателя Советского государства по-прежнему лежит на Красной площади, а памятники ему стоят в центре всех российских городов. В отличие от стран Восточной Европы не проведено даже частичной люстрации. Наконец, центральным государственным праздником является 9 Мая - День победы СССР над Германией, момент высшей военно-политической славы советской империи.
Осколок КПСС в виде КПРФ - одна из системообразующих партий современной России, чьи представители становились спикерами Госдумы, губернаторами и министрами (эта традиция 1990-х гг. сейчас возобновляется), а сама партия доминировала в составе II Думы (имея 157 из 450 мест). «Либеральные реформаторы» сосредоточили усилия на переходе от плановой к рыночной экономике, уделяя мало внимания построению гражданского общества и с легкостью согласившись в 1996 г. на «управляемую демократию».
Не будем забывать, что время «разгула» рыночной экономики в советской истории уже было - НЭП 1921-1928 годов. В начале 1990-х гг. случилось то, о чем Лев Троцкий предупреждал еще в 1936 г.: государственная собственность перешла в руки членов партийной номенклатуры и тайной полиции, а все население коммунистической страны оказалось в положении наемных рабочих. Этот странный капитализм номенклатурного типа, по мнению Троцкого, должен был оформиться «вот-вот», еще при жизни Сталина… Лев Давыдович ошибся на пятьдесят лет.
Важно отметить особый ореол и популярность первого лидера новой державы: вспомним Владимира Ленина, Адольфа Гитлера, Шарля де Голля, Конрада Аденауэра, Мао Цзэдуна. Ничего похожего в отношении Бориса Ельцина после 1993 г. не наблюдается, а превалирующая оценка периода его правления - «лихие девяностые».
По расчетам Андрея Илларионова, физические объемы промышленного производства в России в феврале 2013 г. составили лишь 77% от объемов января 1990-го. Падение ВВП, по его данным, составило за 1990-1996 гг. 41%. Приблизиться к уровню ВВП 1990 г., согласно официальным данным Госкомстата, удалось только в 2008 году.
Демографическая картина посткоммунистической России также печальна: согласно переписи 1989 г., население РСФСР составляло 147,4 млн человек, на 1 января 2015 г., по данным Госкомстата, - 146,3 млн, и это с учетом 2,3 млн жителей Крыма. Снижение за 25 лет численности населения на 3,4 млн человек произошло на фоне миграционного прироста примерно в 5 млн человек. При этом население, например, Магаданской области сократилось с 391 тыс. до 148 тыс. (-62%), Псковской области - с 846 тыс. до 651 тыс. (-23%).
Вооруженной борьбы за власть в стране почти не наблюдалось: московский мятеж октября 1993 г. был подавлен за несколько дней, не выйдя за пределы города. Территориальной экспансии нового государства также не случилось, за исключением присоединения в прошлом году Крыма. При этом все спорные земли на Дальнем Востоке фактически уступлены Китаю.
Таким образом, по совокупности критериев можно заключить, что ни новой империи, ни неимперского государства после 1991 г. не появилось. Тем более Россию никто не захватывал.
Напротив, в ядре советской империи - Российской Федерации (напомню, что первым советским государственным образованием была созданная в октябре 1917 г. РСФСР, а Советский Союз юридически появился только в 1922 г.) - ситуация после «лихих девяностых» стабилизировалась и советский ренессанс сопровождается попытками возврата в орбиту влияния Москвы бывших советских республик. Попытками, впрочем, не слишком успешными.
Это позволяет сделать вывод, что современная Россия является прямым продолжением СССР, и Третья Российская держава (первой была Московия Рюриковичей, второй - Романовская Россия) по-прежнему жива, но продолжает деградировать. Подробнее о державных циклах в российской истории рассказывает в своей статье историк Фёдор Синельников.
Кризис начался в 2011 году
Чего же ожидать от «Веймарской России» (термин предложен еще в середине 1990-х Александром Яновым)?
Во-первых, следует учитывать, что еще в 2008 г. Российская держава достигла очередного локального апогея - как это уже случалось с ней в 1980 г. - и вступила осенью 2008-го в стадию стагнации. Аналогом благополучного брежневского застоя является застой путинский (2000-2008), как и первый, начавшийся с экономических реформ (косыгинских или грефовских), а закончившийся войной (в Афганистане и Грузии). Ощущая необходимость перемен, держава вновь попыталась их начать и возглавить. «Свобода лучше, чем несвобода», инновации, модернизация, антиалкогольная кампания… Но, сделав осторожный шажок, она, словно испугавшись результатов прежней перестройки, решила стоять насмерть: «Умремте ж под Москвой», - заявил 23 февраля 2012 г. Владимир Путин. Стагнация державы в виде неуверенного медведевского «междуцарствия», чем-то напоминающего по степени эфемерности советское «время похорон» (1982-1985), закончилась, и деградирующая держава погрузилась в конце 2011 г. в третий кризис. Второй кризис этапа деградации пришелся на 1985-1991 гг., а первый (самый легкий и почти незаметный) произошел в 1962-1964 гг., после фактического отступления Кремля в ходе Карибского кризиса.
Несмотря на свою сущностную схожесть, третий кризис отличается от второго. Если в 1980-е гг. ответом стал «правый», либеральный поворот, когда был взят курс на частичную демократизацию (позже получившую название имитационной, или управляемой, демократии), то сейчас страна, наоборот, пытается стабилизировать ситуацию обращением к прошлому опыту. Начавшийся «левый поворот» с апелляцией к советскому наследию - тренд всего последующего мини-цикла, который продлится вплоть до четвертого кризиса.
Возврат к противостоянию с Западом, милитаризация, курс на экономическую автаркию, опора на советское прошлое, консерватизм и традиционные ценности, огосударствление экономики, национализация элит, борьба с коррупцией, инкорпорация во власть ОНФ и левого фланга т.н. «системной оппозиции», которым суждено заменить «Единую Россию» в качестве «партии власти». Все эти уже наметившиеся тенденции предстанут в полный рост в предстоящие годы.
Примечательно, что еще осенью 2011 г., до массовых протестов, ряд экспертов начали сравнивать ситуацию с предперестроечной. Можно вспомнить, например, статьи «Как в 1984 году» Игоря Бунина и «На смерть тандема» Лилии Шевцовой.
Но вернемся к хронологии. Что позволяет говорить о наступлении очередного стадиального кризиса именно в конце 2011 года? Можно отметить целый ряд политических, экономических и демографических признаков.
Во-первых, впервые сократился уровень выборной легитимации как самого Владимира Путина, так и «партии власти» (и это с учетом всех достижений Центризбиркома). В 2000 г. президент получил 52,94% голосов, в 2004-м - 71,31% (сопоставимые, но слегка меньшие по понятным причинам цифры получил в 2008 г. Дмитрий Медведев - 70,28%), в 2012 г. Путин получает лишь 63,60%, и это при большем накале избирательной кампании. Результаты думских кампаний демонстрируют схожую динамику: в 1999 г. у «Единства» - 23,32% голосов (73 места), в 2003-м - 37,56% (223 места), в 2007-м - 64,30% (315 мест), а в 2011 г. - 49,32% голосов (238 мест). Сильнее всего в 2011 г. вырос уровень поддержки КПРФ (+7,62% голосов) и «Справедливой России» (+5,50%), в ряде регионов их популярность поднялась на 10-15% голосов. При этом левый вектор в общественных настроениях будет только нарастать, ведь в ближайшее десятилетие в России возрастет доля лиц пенсионного возраста в общей численности населения, а значит, и избирателей.
Причиной снижения выборной легитимации стала эрозия поддержки режима как населением, так и ответственными за выборы региональными элитами. Реакция не замедлила себя ждать. Первым были адресованы майские указы и «болотное дело», вторым - ограниченный возврат выборов губернаторов с дальнейшим курсом на сворачивание мэрских выборов. При этом все губернаторы, продемонстрировавшие минимальные результаты, сняты со своих постов.
Напомню, что альтернативные выборы в местные Советы, довольно безвредные для центра, в СССР ввели в январе 1987 года. Тогда же поставлена задача расширения «внутрипартийной демократии» - чем не праймериз «Единой России»?
Социологическим индикатором кризиса стал рейтинг Владимира Путина. Согласно опросам Левада-Центра, в августе 2012 г. он составил 48%, так низко он не опускался даже во время монетизации льгот зимой 2005 года.
Во-вторых, забуксовала интеграция постсоветского пространства. Летом 2010 г. начал функционировать Таможенный союз, с 1 июля 2011 г. отменен таможенный контроль на внутренних границах. Однако попытки Кремля добиться присоединения к этому союзу Украины наталкивались на упорное сопротивление Киева. Российско-украинские отношения начали ухудшаться. Летом 2011 г. отменены два визита Медведева на Украину, а 24 сентября 2011 г. не увенчалась успехом встреча трех лидеров (Путина, Медведева и Януковича) в Завидове.
Не удалось выйти и на партнерские отношения с Западом, что было одной из основных целей выдвижения Медведева на президентский пост.
После довольно быстрого (в течение двух лет) восстановления экономики после кризиса 2008/09 гг. наступила стагнация. Темпы роста ВВП в 2010 г. составили 4,5%, в 2011-м - 4,3%, в 2012-м - 3,4%, в 2013-м - всего 1,3%, а в 2014 г. - 0,6%. Цифры свидетельствуют, что замедление началось как раз в 2011 г., и это при высоких среднегодовых ценах на нефть: около 110 долларов за баррель марки Brent в 2011-2013 годах. А ведь еще в 2000-2007 гг. темпы роста ВВП находились на уровне 5-10%.
При росте мировой экономики в 2011-2013 гг. в среднем на 3% в год доля России в мировом ВВП (по ППС) упала с 3,21% в 2008 г. до 2,95% в 2013 г., согласно расчетам Института «Центр развития» НИУ ВШЭ. С 2011 г. российская экономика больше не демонстрирует темпов роста выше среднемировых.
Посмотрим также динамику оттока частного капитала. В течение 2000-2005 гг. отток капитала непрерывно (за исключением 2004 г.) сокращался, сменившись в 2006-2007 гг. его притоком. В 2008 г. ситуация по понятным причинам изменилась, отток составил 130 млрд долларов. Однако в 2009-2010 гг. процесс пошел на спад: в 2009-м «утекло» 57 млрд долларов, а в 2010-м - лишь 33,6 млрд долларов.
В 2011 г. тренд развернулся, и отток капитала уже никогда не падал ниже уровня 2009 г.: 2011 г. - 84 млрд долларов, 2012 г. - 57 млрд долларов, 2013 г. - 61 млрд долларов, 2014 г. - 151,5 млрд долларов.
Любопытна динамика индекса стоимости жилья в столице. Упав, по данным www.irn.ru, в 2008-2009 гг. с чуть более 6 тыс. долл./кв. м до 4 тыс. долл./кв. м, он восстановился к концу 2011 г. до 5,1 тыс. долл./кв. м. И фактически замер, двигаясь вплоть до февраля 2014 г. в коридоре 4,9-5,4 тыс. долл./кв. м.
В демографическом плане 2011 г. вроде бы ничем не примечателен. Однако именно с 2012 г. перестал расти показатель рождаемости на тысячу жителей, который увеличивался почти непрерывно с 1998 года. Любопытно, что его значение остановилось на уровне 1990 г. (13,4) - конца прошлого кризиса. В предыдущий раз в РСФСР и СССР подобная ситуация стабилизации общего коэффициента рождаемости наблюдалась в 1984-1987 гг., придя на смену почти непрерывному его росту в 1969-1983 годах.
С 1965 по 1980 гг. снижалась общая демографическая нагрузка (число детей и пожилых на 100 человек трудоспособного возраста). Подъем этого показателя пришелся на начало предыдущей стагнации Советской державы и продолжался вплоть до 1993 года. С 2008 г. (начала новой стагнации) общая демографическая нагрузка вновь начала «тяжелеть». Согласно прогнозам демографов, она продолжит расти до 2027-2031 гг., по прогнозу Госкомстата - до 2026-2027 годов.
Левый поворот
Итак, третий кризис деградирующей Российской державы начался в конце 2011 года. Как и прогнозировалось в 2012-м, весной 2014 г. первый этап кризиса сменился вторым. В политическом плане это сопровождалось выходом Украины из сферы влияния Москвы. Попытка компенсировать потерю присоединением Крыма и вооруженным конфликтом на востоке Украины только усугубили ситуацию. Последовали первые западные санкции и разрыв производственной кооперации с Украиной, критически важной для ракетной и ряда других отраслей российского ВПК.
Следующая точка перехода произошла в конце лета - начале осени. Обвинения в крушении малайзийского «Боинга» и эскалации конфликта на Донбассе отрезали Россию от западного финансирования и создали ситуацию международной изоляции, а падение цен на нефть привело к серьезной девальвации рубля и началу экономического кризиса.
Однако ожидавшаяся в первой половине 2015 г. финальная политическая точка нынешнего кризиса еще не поставлена, и, значит, он растягивается во времени. Когда ожидать его завершения, сколько продлится очередная «малая смута» наподобие 1991-1993 гг., каковы сроки очередного стадиального квази-подъема - к дискуссии об этом я приглашаю всех желающих. По-видимому, третий кризис окажется не короче предыдущего (1985-1991), а, значит, завершится не раньше 2018 года. Однако сроки могут сдвинуться на несколько лет в любую сторону.
Частичная смена элит уже началась. Сначала - среди губернаторского корпуса: в годы президентства Дмитрия Медведева были отправлены в отставку почти все старожилы, занявшие посты в 1980-1990-е годы. Потом настала очередь депутатов - уже в ходе третьего срока Владимира Путина. Начались довольно робкие шаги по зачистке федеральной элиты (Сердюков, Якунин). Одновременно взят курс на открытое устрашение и посадки региональных властей, которые стихнут только после завершения третьего кризиса.
Примечательны фигуры двух региональных лидеров 1990-х гг., сохраняющих власть и поныне. Аман Тулеев и Евгений Савченко практически идеально вписываются в начавшийся «левый поворот». В целом ожидать дезинтеграции России на данном этапе исторического развития не стоит - эта угроза не значится в повестке дня как минимум до конца следующего, четвертого кризиса. Исключение вновь, как и прежде, может составить Чеченская Республика. Однако самостоятельность регионов повысится.
Основные тренды предстоящего мини-цикла описаны выше. Конкретные формы их реализации будут зависеть от множества факторов - как внутренних, так и внешних. Так, например, произойдет ли переход от президентской модели к парламентско-президентской - зависит от уровня интеграции на постсоветском пространстве и сепаратистских настроений в регионах. Если Таможенный союз не распадется до начала мини-цикла, то для его сохранения и развития предпочтительнее отход от авторитарной модели управления в России. Высокие же риски внутренней дезинтеграции будут подталкивать к сохранению президентской модели - впрочем, отход от нее можно будет компенсировать усилением роли армии. Воспрепятствовать переходу к парламентской модели способен и рост напряженности в отношениях между мировыми державами, а также нажим на РФ со стороны Запада.
Можно ожидать расширения политических свобод: после начала нового мини-цикла достигнутый ранее уровень давления государства на российское общество уже не удастся повторить. Левый режим будет неспособен обеспечить ни тотального доминирования одной партии, ни прямого назначения глав регионов, ни путинский уровень электоральных манипуляций. Возможно возрождение Совета национальностей или переход к трехпалатному парламенту при снижении роли и статуса Совета Федерации.
Афганистан третьего кризиса оказался многолик. Не участвуя в военных операциях за рубежом (за исключением миротворческих миссий под эгидой ООН) с 1991 по 2008 гг., российская армия теперь словно не в силах остановиться. Грузия, Украина, Сирия. Подобная военная активность завершится лишь к концу нынешнего кризиса, и в начале следующего мини-цикла маловероятна.
Падение экономики на этот раз будет, по-видимому, менее глубоким. Просто потому, что российская экономика выглядит намного проще советской, базируясь на экспорте базовых товаров сырьевой группы. Однако с высокой вероятностью можно предположить дальнейшее огосударствление крупного бизнеса - как минимум сырьевого сектора, генерирующего валютную выручку. Возможно, с последующим формированием совместных предприятий на базе госкомпаний. Следует приготовиться к включению печатного станка и ограничениям на движение капитала - как минимум аналогичным тем, что имели место в 90-е годы. Курс в 150-200 рублей за доллар может стать реальностью уже в конце третьего кризиса. Дна же экономического падения российская экономика коснется уже позже - в начале следующего мини-цикла.
Попытка интеграции в западное сообщество, предпринятая в девяностые и двухтысячные, не увенчалась успехом. Теперь предстоит попытка добиться партнерства через конфронтацию, как это уже было в советской истории.
Справедливости ради отмечу, что Россия не одинока в своей деградации. Деградируют все ныне существующие державы, правда, в каждом случае картина несколько отличается - но везде можно наблюдать тот же вектор, стадии и критерии этого процесса. Сколько может продлиться начавшаяся в 1962 г. деградация советской империи? История знает разные примеры: от нескольких дней до трех столетий. В российской истории подобное движение вниз происходило в 1584-1610 гг. и в 1855-1917 годы. Попытаться с минимальным уроном для страны и ее жителей пережить это время, не повторяя ошибок прошлого, - задача-минимум, которая вполне по силам России. О задаче-максимум - переходе к неимперскому государству - сегодня приходится только мечтать.
А пока всем нам могу посоветовать только одно. Забудьте о нулевых. Их больше нет. Вспомните лучше о девяностых.
http://www.globalaffairs.ru/number/Tretii-krizis-Rossiiskoi-derzhavy-17922