Jan 23, 2013 12:45
Мало того, что утром в тубдиспансере семилетний Даня потребовал общий наркоз, чтобы сделать манту, и проявил в своей боязни несгибаемую волю, силу характера и стойкость, так что мы держали его вчетвером -- я, Никола, процедурная сестра и еще одну на подмогу позвали. К тому же еще потом, когда я везла их домой, на станции метро Площадь революции восьмилетний Арсений увидел, как лоснится золотом ляжка собачки -- той самой, с носом. И непременно захотел это погладить. И тут раздался ужасный, истошный крик -- не трогать! Сеня в ужасе отдернул руку -- может, заминировано? Я увидела двух чуваков, один из которых походил на молодого ветхозаветного пророка после долгих блужданий по пустыне, а второй, мордатый и самодовольный, навевал мысли о Единой России. Мы с мальчиками стояли, оцепенев, потеряв дар речи. "А вы знаете, что приучаете детей к идолопоклонству?" --, атаковал мордатый (он и орал). Да он просто собаку трогал, ни за чем -- возмутилась я. "А вы знаете, что будете гореть в аду, за то, что заставляете детей поклоняться идолам" -- подтявкнул козлобородый, уперев в меня перст. Я постепенно впала в белую ярость и, так же уперев перст в обоих по очереди, возопила: Это вы будете гореть в аду за то, что нападаете на детей в метро! А если ребенок теперь заикой останется! Далее я указала им их место -- в дурдоме, и предложила вызвать санитаров. Рядом все это время прыгали какие-то люди с камерами, кошмарная парочка гнула свое про идолов и предательство православных идеалов. За меня вступился молодой казах и две студентки -- ребенок просто потрогал собачку, что такого, твердили они. Впрочем, вступаться было незачем: во мне уже проснулась Ракша. И вообще, что хотим, то и трогаем! -- заявила я, для примера небольно пихнув мордатого в плечо и мы ретировались в поезд. Сначала меня трясло, потом я хохотала, как безумная. Мальчики не остались заиками, но вид у них был точно пыльным мешком из-за угла шарахнутый.
Вывод: Шел по улице Донской, меня... доской Вот ты мать твою ..., нельзя по улице пройти!