Гримасы судьбы или История святого Ефрема-отшельника в контексте совсем другой истории.
Отрывок из книги Фредерика Ленуара "Пророчество Луны".
- Сейчас, когда я смотрел на скалу неподалёку от нашей обители и на пещеру, где жил святой Ефрем, Бог послал мне решение.
Настоятель начал понимать, к чему клонит юноша, но даже мысль об этом была настолько поразительной, что он сделал вид, что ни о чём не догадывается, чтобы дать себе время на размышление.
- Продолжай.
- Брат Антоний поведал мне историю жизни Ефрема-отшельника. О том, как почти два века назад, терзаемый плотским влечением и воспоминаниями о женщине, он решил заточить себя в пещере, которая находится на полпути к вершине той высокой скалы. Известно, что он жил там более сорока лет, в молитвах и уединении, и только ангелы составляли ему компанию. Ещё брат Антоний рассказал мне, что ему, как и другим святым отшельникам, сделавшим столь нелёгкий выбор, раз в неделю в корзине спускали хлеб и воду, и однажды, впервые за сорок лет, он не прикоснулся к съестному. Решив, что старец, должно быть, умер, один из монахов спустился на верёвке, чтобы осмотреть пещеру и вытащить тело, но, к величайшему удивлению, пещера оказалась пуста. Тело Ефрема бесследно исчезло, поиски у подножия скалы, примерно в двадцати пяти метрах от входа в пещеру, тоже ничего не дали. Через несколько недель одному праведному иноку было видение, что Ефрем обрёл такую благодать, что ангелы Господни вознесли его тело на небеса. С той поры Ефрема-отшельника почитают в наших монастырях как великого святого.
- Мне это известно. Но к чему ты клонишь?
- Почему другие монахи, которых, подобно ему, снедает вожделение к женщине, не могут последовать его примеру в вере и служению Богу? Почему бы мне не поселиться в пещере преподобного Ефрема и принять обет не покидать её до самой смерти?
Долго молчал отец-настоятель. Затем погладил седую бороду.
- Конечно, святые подвижники должны служить нам примером, но готов ли ты принять столь суровый обет? Можешь ли ты представить, какую борьбу тебе придётся вести против Сатаны и себя самого, чтобы не сойти с ума?
(...)
В следующую субботу, в день Сатурна, Джованни вновь пришёл в маленькую келью настоятеля. Отец Василий встретил его с хмурым видом.
- Ты по-прежнему намереваешься провести остаток дней своих в пещере святого Ефрема?
- Я молился Господу нашему и Пресвятой Богородице денно и нощно, и моё желание непоколебимо, - ответил Джованни уверенно.
Старик хмыкнул.
- Я тоже взывал к Богу, чтобы Он просветил меня. Ты принимаешь серьёзное решение. Оно не только обязывает тебя следовать ему до конца твоей жизни, но его нельзя будет изменить. Слабый монах может нарушить обет, но всё равно обрести спасение милостью Божьей, но для того, кто избрал путь затворничества, нет обратного пути. Несмотря на риск сойти с ума и даже лишить себя жизни, он должен пройти этой стезёй. Думаю, ты знаешь, что иногда тела отшельников находили на камнях под скалами, служившими им жильём. Никто так и не узнал, что произошло, но самоубийство не исключено.
- Знаю, отче. Но пусть лучше я потеряю разум, чем однажды, нарушив монашеский обет, вернусь в мир и разобью сердце той женщины или совершу ещё одно убийство.
- Ты отважен. Может, другие назовут твой поступок безрассудством, но я верю, что твоё стремление исходит от Бога, и у меня нет возражений.
(...)
В то утро, когда Джованни без устали твердил молитву, он медленно водил пальцами по задней стене. Он заметил, что в самом нижнем и тёмном углу пещеры скала была не такой гладкой. Джованни лёг на пол и начал рассматривать стену и вдруг понял, что она только кажется сплошной. На самом деле она состояла из груды камней наваленных друг на друга и припорошенных толстым слоем пыли. Неожиданное открытие взволновало Джованни, и он стал царапать стену острым камешком. Примерно через час он понял, что, должно быть, много лет назад здесь произошёл обвал. Наверняка пещера была глубже, и тут находился проход, который вёл в заднюю камеру. Потолок туннеля обвалился, и теперь туда не попасть.
(...)
Сразу же после завтрака Джованни взялся за верхнюю глыбу. С помощью маленького заострённого камешка он ухитрился очертить её контур. Два часа пытался сдвинуть камень с места, но безрезультатно. Вдруг Джованни понял, что впервые за девять месяцев забыл о богослужении. Он решил, что не будет продолжать раскопки до следующего дня, и назначил для работы определённые часы утром и после обеда. Юноше удалось сдержать данное себе слово. По крайней мере внешне, потому что ему стоило огромного труда не возвращаться взглядом и мыслями к куче камней. Утром и днём он тратил по два часа на то, чтобы расшатать глыбы. В конце концов, после долгой и кропотливой работы, ему удалось сдвинуть, а потом и вытащить один камень. Дальше дело пошло быстрее. На десятый день вход в маленький туннель был отрыт. Он был не длиннее двух метров [ну, аффтар, хтош тады метрами мерил??? - Brachka] и вёл во вторую часть пещеры, которую едва освещал тусклый свет. В ноздри Джованни ударил сильный запах сырости и разложения. Когда глаза Юноши привыкли к полумраку, он заметил, что вторая камера пещеры была раза в три меньше и намного ниже. Он смог пролезть туда только на четвереньках.
Неожиданно в темноте его ладони нащупали что-то необычное. Джованни поднял предмет и поднёс к свету. Оказалось, что это обломок человеческой берцовой кости.
"Господи Иисусе Христе, Сыне Божий, помилуй мя, грешного".
Молясь ещё усерднее, с отчаянно бьющимся сердцем, Джованни вернулся в сырую заднюю камеру пещеры. Там на обрывках полуистлевшей ткани лежал человеческий скелет. Кость за костью Джованни перетащил его в главную пещеру. Там снова сложил его и увидел, что скелет принадлежит человеку среднего роста. Крошечный золотой медальон болтался не шее мертвеца, не вызывая никаких сомнений в личности покойного: Ефрем.
Под именем затворника на медальоне стояла дата, когда он принял монашеский обет: Пасха, 1358 год. Джованни словно громом поразило. Вот почему тело святого отшельника так никогда не нашли! Скорее всего, он имел обыкновение спать в дальней камере пещеры. Однажды ночью туннель, соединяющий обе части пещеры, засыпало обвалом, и бедняга оказался в ловушке. Он, должно быть, умер от голода и жажды. Монахи, которые искали тело, не знали пещеру и потому решили, что старец таинственным образом исчез.
Джованни подумал об иноке, который рассказал, что видел во сне, как ангелы Господни вознесли тело отшельника на небеса. Все удовольствовались подобным объяснением, и почти сто пятьдесят лет Ефрема почитали как великого святого. Тревожный холодок пробежал по спине юноши.
"Господи Иисусе Христе, Сыне Божий, помилуй мя, грешного".
Джованни молился, находя утешение в мысли, что после долгих лет затворничества преподобный отец Ефрем наверняка достиг высот одухотворённости. Так что не имеет значения, была ли его смерть чудом или результатом несчастного случая.
Джованни решил предать тело своего несчастного предшественника христианскому погребению. Конечно, в идеале нужно было бы сообщить о страшной находке монахам, чтобы останки старца похоронили в монастыре, но Джованни не хотел этого делать, так как боялся, что вера некоторых из братьев, искренне чтивших отшельника, может пошатнуться. Юноша решил сложить кости у дальней стены пещеры, забросать их камнями, а поверх холмика установить деревянный крест, который у него был с собой.
Он уже почти заканчивал работу, как вдруг заметил нечто необычное на одном из камней. Какую-то надпись, покрытую толстым слоем пыли. Он потёр глыбу рукавом. Да, там виднелось несколько слов, почти неразличимых в полумраке.
Душа Джованни затрепетала. Святой отшельник перед смертью оставил послание! И именно он, брат Иоаннис, прочтёт его... полтора века спустя! Юноша вознёс хвалу Господу за бесценный дар.
"Господи Иисусе Христе, Сыне Божий, помилуй мя, грешного".
Мысли Джованни путались, когда он катил камень поближе к свету. Наконец, приложив немало сил, ему удалось подтащить обломок скалы к входу в пещеру. Юноша впился взглядом в надпись.
Всего два слова, написанных дрожащей рукой. Едва различимых, и потому Джованни пришлось ещё раз потереть камень, чтобы разглядеть их.
Только тогда он понял, что святой муж вывел последние слова... собственной кровью.
Сердце Джованни бешенно колотилось, когда он читал послание, которое Ефрем оставил человечеству после сорока лет затворничества.
Оно гласило: "Бога нет".
:)
- Сейчас, когда я смотрел на скалу неподалёку от нашей обители и на пещеру, где жил святой Ефрем, Бог послал мне решение.
Настоятель начал понимать, к чему клонит юноша, но даже мысль об этом была настолько поразительной, что он сделал вид, что ни о чём не догадывается, чтобы дать себе время на размышление.
- Продолжай.
- Брат Антоний поведал мне историю жизни Ефрема-отшельника. О том, как почти два века назад, терзаемый плотским влечением и воспоминаниями о женщине, он решил заточить себя в пещере, которая находится на полпути к вершине той высокой скалы. Известно, что он жил там более сорока лет, в молитвах и уединении, и только ангелы составляли ему компанию. Ещё брат Антоний рассказал мне, что ему, как и другим святым отшельникам, сделавшим столь нелёгкий выбор, раз в неделю в корзине спускали хлеб и воду, и однажды, впервые за сорок лет, он не прикоснулся к съестному. Решив, что старец, должно быть, умер, один из монахов спустился на верёвке, чтобы осмотреть пещеру и вытащить тело, но, к величайшему удивлению, пещера оказалась пуста. Тело Ефрема бесследно исчезло, поиски у подножия скалы, примерно в двадцати пяти метрах от входа в пещеру, тоже ничего не дали. Через несколько недель одному праведному иноку было видение, что Ефрем обрёл такую благодать, что ангелы Господни вознесли его тело на небеса. С той поры Ефрема-отшельника почитают в наших монастырях как великого святого.
- Мне это известно. Но к чему ты клонишь?
- Почему другие монахи, которых, подобно ему, снедает вожделение к женщине, не могут последовать его примеру в вере и служению Богу? Почему бы мне не поселиться в пещере преподобного Ефрема и принять обет не покидать её до самой смерти?
Долго молчал отец-настоятель. Затем погладил седую бороду.
- Конечно, святые подвижники должны служить нам примером, но готов ли ты принять столь суровый обет? Можешь ли ты представить, какую борьбу тебе придётся вести против Сатаны и себя самого, чтобы не сойти с ума?
(...)
В следующую субботу, в день Сатурна, Джованни вновь пришёл в маленькую келью настоятеля. Отец Василий встретил его с хмурым видом.
- Ты по-прежнему намереваешься провести остаток дней своих в пещере святого Ефрема?
- Я молился Господу нашему и Пресвятой Богородице денно и нощно, и моё желание непоколебимо, - ответил Джованни уверенно.
Старик хмыкнул.
- Я тоже взывал к Богу, чтобы Он просветил меня. Ты принимаешь серьёзное решение. Оно не только обязывает тебя следовать ему до конца твоей жизни, но его нельзя будет изменить. Слабый монах может нарушить обет, но всё равно обрести спасение милостью Божьей, но для того, кто избрал путь затворничества, нет обратного пути. Несмотря на риск сойти с ума и даже лишить себя жизни, он должен пройти этой стезёй. Думаю, ты знаешь, что иногда тела отшельников находили на камнях под скалами, служившими им жильём. Никто так и не узнал, что произошло, но самоубийство не исключено.
- Знаю, отче. Но пусть лучше я потеряю разум, чем однажды, нарушив монашеский обет, вернусь в мир и разобью сердце той женщины или совершу ещё одно убийство.
- Ты отважен. Может, другие назовут твой поступок безрассудством, но я верю, что твоё стремление исходит от Бога, и у меня нет возражений.
(...)
В то утро, когда Джованни без устали твердил молитву, он медленно водил пальцами по задней стене. Он заметил, что в самом нижнем и тёмном углу пещеры скала была не такой гладкой. Джованни лёг на пол и начал рассматривать стену и вдруг понял, что она только кажется сплошной. На самом деле она состояла из груды камней наваленных друг на друга и припорошенных толстым слоем пыли. Неожиданное открытие взволновало Джованни, и он стал царапать стену острым камешком. Примерно через час он понял, что, должно быть, много лет назад здесь произошёл обвал. Наверняка пещера была глубже, и тут находился проход, который вёл в заднюю камеру. Потолок туннеля обвалился, и теперь туда не попасть.
(...)
Сразу же после завтрака Джованни взялся за верхнюю глыбу. С помощью маленького заострённого камешка он ухитрился очертить её контур. Два часа пытался сдвинуть камень с места, но безрезультатно. Вдруг Джованни понял, что впервые за девять месяцев забыл о богослужении. Он решил, что не будет продолжать раскопки до следующего дня, и назначил для работы определённые часы утром и после обеда. Юноше удалось сдержать данное себе слово. По крайней мере внешне, потому что ему стоило огромного труда не возвращаться взглядом и мыслями к куче камней. Утром и днём он тратил по два часа на то, чтобы расшатать глыбы. В конце концов, после долгой и кропотливой работы, ему удалось сдвинуть, а потом и вытащить один камень. Дальше дело пошло быстрее. На десятый день вход в маленький туннель был отрыт. Он был не длиннее двух метров [ну, аффтар, хтош тады метрами мерил??? - Brachka] и вёл во вторую часть пещеры, которую едва освещал тусклый свет. В ноздри Джованни ударил сильный запах сырости и разложения. Когда глаза Юноши привыкли к полумраку, он заметил, что вторая камера пещеры была раза в три меньше и намного ниже. Он смог пролезть туда только на четвереньках.
Неожиданно в темноте его ладони нащупали что-то необычное. Джованни поднял предмет и поднёс к свету. Оказалось, что это обломок человеческой берцовой кости.
"Господи Иисусе Христе, Сыне Божий, помилуй мя, грешного".
Молясь ещё усерднее, с отчаянно бьющимся сердцем, Джованни вернулся в сырую заднюю камеру пещеры. Там на обрывках полуистлевшей ткани лежал человеческий скелет. Кость за костью Джованни перетащил его в главную пещеру. Там снова сложил его и увидел, что скелет принадлежит человеку среднего роста. Крошечный золотой медальон болтался не шее мертвеца, не вызывая никаких сомнений в личности покойного: Ефрем.
Под именем затворника на медальоне стояла дата, когда он принял монашеский обет: Пасха, 1358 год. Джованни словно громом поразило. Вот почему тело святого отшельника так никогда не нашли! Скорее всего, он имел обыкновение спать в дальней камере пещеры. Однажды ночью туннель, соединяющий обе части пещеры, засыпало обвалом, и бедняга оказался в ловушке. Он, должно быть, умер от голода и жажды. Монахи, которые искали тело, не знали пещеру и потому решили, что старец таинственным образом исчез.
Джованни подумал об иноке, который рассказал, что видел во сне, как ангелы Господни вознесли тело отшельника на небеса. Все удовольствовались подобным объяснением, и почти сто пятьдесят лет Ефрема почитали как великого святого. Тревожный холодок пробежал по спине юноши.
"Господи Иисусе Христе, Сыне Божий, помилуй мя, грешного".
Джованни молился, находя утешение в мысли, что после долгих лет затворничества преподобный отец Ефрем наверняка достиг высот одухотворённости. Так что не имеет значения, была ли его смерть чудом или результатом несчастного случая.
Джованни решил предать тело своего несчастного предшественника христианскому погребению. Конечно, в идеале нужно было бы сообщить о страшной находке монахам, чтобы останки старца похоронили в монастыре, но Джованни не хотел этого делать, так как боялся, что вера некоторых из братьев, искренне чтивших отшельника, может пошатнуться. Юноша решил сложить кости у дальней стены пещеры, забросать их камнями, а поверх холмика установить деревянный крест, который у него был с собой.
Он уже почти заканчивал работу, как вдруг заметил нечто необычное на одном из камней. Какую-то надпись, покрытую толстым слоем пыли. Он потёр глыбу рукавом. Да, там виднелось несколько слов, почти неразличимых в полумраке.
Душа Джованни затрепетала. Святой отшельник перед смертью оставил послание! И именно он, брат Иоаннис, прочтёт его... полтора века спустя! Юноша вознёс хвалу Господу за бесценный дар.
"Господи Иисусе Христе, Сыне Божий, помилуй мя, грешного".
Мысли Джованни путались, когда он катил камень поближе к свету. Наконец, приложив немало сил, ему удалось подтащить обломок скалы к входу в пещеру. Юноша впился взглядом в надпись.
Всего два слова, написанных дрожащей рукой. Едва различимых, и потому Джованни пришлось ещё раз потереть камень, чтобы разглядеть их.
Только тогда он понял, что святой муж вывел последние слова... собственной кровью.
Сердце Джованни бешенно колотилось, когда он читал послание, которое Ефрем оставил человечеству после сорока лет затворничества.
Оно гласило: "Бога нет".
:)