Материя
Мне давно нравится ваниль. Свежие, чуть влажные, упругие булочки; рассыпающаяся под обрывками кожуры мякоть печёных яблок; носовой платок соседки по парте; кожаный футляр гладких карт, лежащий на полке с безделушками. Чуть позже - ванильное молоко, падающее в стакан жидкими додекаэдрами, и плавящиеся стружки мороженного, собирающегося в шарик под круглой ложкой. Всё это - ваниль. Ваниль запах, ваниль стручки и ваниль сахар для выпечки.
А потом я увидел его. Ванилин, обещающий концентрированное наслаждение. Аккуратная горка тонких игл, белёсые кристаллы романтического аромата. Я закрыл глаза, приостановил сердце на вдохе, и лизнул их...
О, Боже! Горечь метнулась в горло, кончик языка примёрз к отвратительной вощённой бумаге. Потом онемевшие дёсны, забитый нос и мокрые дорожки слёз на щеках вернули меня к жизни. Я был обижен, я был обманут, меня предали.
Я выбросил вощенный пакетик, я перестал есть булочки и забыл соседку по парте. Но прошло немного времени, и обида тоже прошла.
Я по прежнему люблю ваниль.
А потом я увидел его. Ванилин, обещающий концентрированное наслаждение. Аккуратная горка тонких игл, белёсые кристаллы романтического аромата. Я закрыл глаза, приостановил сердце на вдохе, и лизнул их...
О, Боже! Горечь метнулась в горло, кончик языка примёрз к отвратительной вощённой бумаге. Потом онемевшие дёсны, забитый нос и мокрые дорожки слёз на щеках вернули меня к жизни. Я был обижен, я был обманут, меня предали.
Я выбросил вощенный пакетик, я перестал есть булочки и забыл соседку по парте. Но прошло немного времени, и обида тоже прошла.
Я по прежнему люблю ваниль.