Танзания: страх и ненависть в Моши
В международный аэропорт Килиманджаро мы приземлились глубоко за полночь. Совершив пару жестких прыжков, наш самолет сел на скудно-освещенную узкую, заросшую травой взлетно-посадочную полосу. К самолету подали шаткий и дребезжащий трап, по которому я с welker и еще человек пятнадцать-двадцать сошли на еще не остывший после жаркого дня растрескавшийся бетон аэродрома. Из брюха лайнера вывалился немногочисленный багаж, который неторопливые африканские грузчики покидали в допотопный ржавый автокар, после чего самолет развернулся, выехал на взлетную полосу и, набрав скорость, растворился в ночи. Наступила тишина, через которую стали сначала тихо, а потом все громче и громче звучать голоса Африки: кузнечики, сверчки, москиты, птицы и обезьяны взорвали своими писком, щебетанием и криком теплую, банно-влажную танзанийскую ночь, первую в моей жизни ночь в Африке.
В аэропорту нас встречал Моша - высокий добродушный африканец на бывалом с раздолбаной в хлам подвеской Лэнд-Ровере. Моша должен был отвести нас в город Моши где находился наш отель.
Моша всю дорогу улыбался нам белозубой улыбкой из под огромных толстых губ. Он очень хотел общаться и постоянно разговаривал. Правда, на английском Моша говорил всегда только в настоящем времени. Когда он не мог подобрать правильные слова, то либо дополнял свой скудный словарный запас ужимками и уникальной мимикой лица, либо просто с силой хлопал ладонями об руль внедорожника, и от своей неспособности выразить мысль заливался громким смехом.
Где-то минут пятнадцать мы простояли на выезде из аэропорта. Моша пытался расплатиться предоплаченной карточкой, методично засовывая ее в слот автоматического шлагбаума, но шлагбаум не открывался. Все это время дорогу то здесь то там перебегали дикие коты "пака" (буду немного учить читателя Суахили, добавляя за словом его звучание в кавычках). После многочисленных тщетных попыток открыть шлагбаум Моша издал громкий призывный звук. На него из прилегающих к дороге зарослей тростника, закутанный в защитный камуфляжный плащ, через пять минут вышел смотритель шлагбаума. Сверкнув белками глаз из под бездонной пустоты капюшона, он молча взял у Моши карточку, перевернул ее, засунул в слот, и шлагбаум открылся. Мрачная фигура смотрителя растворилась в том же тростнике откуда и появилась, а Моша залился громким смехом:
- Ха-ха. Моша не знает! Это новая. Раньше человек есть, даю деньги "песа", сейчас нет человека, не даю, не открывается.
От такой искренности и простецкого подхода к решению проблем мне стало очень хорошо на душе и я понял, что Африка это все мое. Мы выехали за пределы аэропорта и погрузились в мягкую африканскую ночь. До города Моши был час езды. Я сидел на переднем пассажирском сидении. Боковое окно было открыто, как потом оказалось там не было стекла уже пару лет. В лицо дул теплый ветер. На десятки километров вокруг, за исключением ярких звезд, не было ни одного источника света. Изредка я замечал отблески от наших фар в глазах зверей, которых наша машина застала врасплох.
- Моша, тут водятся львы "симба" или леопарды "чуи"? - спросил я у нашего нового знакомого.
- Ааа-ха-ха, - Моша засмеявшись хлопнул ладонями об руль, - нет, редко здесь. Дикий пес "мбва" часто, гиена "фиси" тут. Симба редко, чуи умный, сюда не идти никогда. Тут, земля племени масаи. Большое племя.
Моша сделал умное лицо и указательным пальцем на вытянутой руке очертил воображаемый полукруг, как-бы давая понять, где живут эти масаи. В это время проснулся Велкер. Все это время он спал на заднем сидении. Мы перебросились парой фраз на русском. Лицо нашего африканца отобразило недоумение:
- Моша знает Америка, может говорить. Вы Америка, но говорите странно. Почему?
- Потому что мы в Америку приехали из России, и это наш первый язык. Мы говорим на английском, а также на русском, - ответил Велкер.
- Аааа .. Рассиа, не знаю такое племя, - Моша задумался и немножко загрустил. - Америка знаю. У меня мечта есть. Ехать в Америка, в Нью-Йорк, и там все видеть.
Я решил подбодрить нашего нового друга:
- Моша, ты обязательно приедешь когда нибудь в Америку. Мы в тебя верим. Ты можешь общаться, и это главное. А знаешь как тебя будут по-русски звать? Тебя будут звать Мишка. А по-английски ты будешь Майкл.
- Мишка, - повторил Моша. Ааа Ха-ха. Мишка мне так нравится. А Майкл нет. В нашем городе есть много Майкл, но это не Моша. Майкл это не то. Имя Моша лучше.
Велкер опять заснул, и спал уже до самого отеля, а мы с Мошей разговаривали на разные темы. Он учил меня Суахили, рассказывал про то, что надо обязательно попробовать из местной кухни, куда нужно пойти, а куда ходить не стоит. Когда мы прощались, я поблагодарил его "асанте сана", и спросил будут ли он нашим гидом. Моша придал своему лицу застенчивое выражение:
- Моша возить, да. Но, если хотят Моша, то звонить начальнику и говорить с ним. Моша может. - Потом, замявшись, скромно дополнил: - Многие хотят Моша.
На этом и расстались. С ним мы еще виделись пару раз. Моша отвозил и встречал нас с Килиманджаро.
1. Ночью в отеле Mountain Inn нас встретила веселая негритянская красавица "узури" - молодая девушка Аиша. Пришлось заполнить кучу каких-то форм, словно мы оформлялись в советскую гостиницу, прежде чем нам выдали ключи. После 24-х часового перелета с пересадкой в пятьдесят минут и путешествия по африканским дорогам момент встречи с подушкой показался мигом блаженства, правда очень кратким. Из-за перемены времени, мы поднялись с постели рано и в шесть утра по местному времени были уже как штык в полной боеготовности. День этот у нас был свободный, и мы решили начать его с осмотра отеля.
Перед центральным входом расположено древо жизни "Маконде" , символизирующее связь и заимствование традиций поколений.
2. Отель представлял собой сеть разбросанных домиков, соединенными узкими дорожками с живыми бордюрами и арками из плюща.
3. Бассейн в центре. Два сарая на заднем плане это генератор и сауна. Причем, сауна была черная. Костер там горел прямо по центру и дым уходил в трубу. После этой сауны запах дыма так въелся в мою кожу, что его можно было почувствовать еще месяц после моего возвращения из Африки.
4. Сам отель по нашим меркам не потянет и на две звезды, но по меркам города Моши это просто Беверли Хиллс. В отеле останавливаются большей частью белые туристы, поэтому у местной черной элиты считается шиком снять номер на одну ночь, и вечером потусоваться около бассейна с иностранцами, делая сэлфи на их фоне. Я также видел как многие рабочие, которые трудятся над благоустройством территории делали сэлфи на фоне бассейна, а потом отсылали его своим подругам или женам. Работать в таком месте считается очень престижно.
Владеет Mountain Inn семья индусов. В самый последний день мы встречались с одной из дочерей владельца, Вуми. Она поведала нам историю их семьи. Из Индии они уехали тридцать лет назад, и теперь большая часть их бизнеса (компания Шах Турс) находится в Восточной Африке.
5. Это ресторан "мгахава" с баром за железной решеткой, и единственное место где можно поймать сигнал, чтоб подсоединиться к интернету. В Африке с интернетом проблемы, зато отличный кофе "кахава" и свежие фрукты "матунда" всегда изобилии. Невозможность проверить почту или посмотреть новости раздражала лишь первые дни. После чего наступила благодать. В Африке отчетливо понимаешь насколько современные технологии портят человека.
6. За рестораном разбит вот такой садик.
7. В котором растут бананы "нидизи". Кстати, банан размножается используя вот это ...
8. Встречаются кокосовые пальмы "минази" и папайя.
9. В хорошую погоду из отеля видна вершина горы Килиманджаро. Когда мы с Велкером увидели ее в наш первый день, то нас охватил некий благоговейный страх. Трудно было представить как вообще можно быть там, когда мы еще здесь и даже морально абсолютно не настроены на восхождение. По плану мы должны были покорить вершину через неделю.
- Неужели мы там будем? - ,спрашивал Велкер, причем больше даже спрашивал себя, нежели надеялся получить от меня определенный и успокаивающий ответ.
- Посмотрим ... - ,ответил я. На тот момент Кили казалась мне неким инопланетным телом, и я понятия не имел как мы на него будем карабкаться.
10. После завтрака решили, что раз день свободный, то наверно стоит поехать в город "мджи" и там погулять. Попросили Аишу вызвать нам такси. Через минут двадцать подъехал раздолбанный драндулет, водитель которого не знал английского.
- Аиша, скажи ему, чтоб он высадил нас в центре города и там же забрал через три часа, - сказал я девушке.
Аиша, что то быстро пролепетала таксисту на Суахили, тот кивнул головой, и мы выехали за пределы отеля, чтоб встретится с настоящей нетуристической Африкой.
На пути к центру города по сторонам дороги можно было встретить многочисленные точки торговли и мелкого производства. Кто-то вел коз "мбузи" на стрижку, кто-то жег шины, какие-то дети "ватото" группами возвращались со школы. Люди "вату" пересекали дорогу по длинным диагоналям, либо шли по ее центру, невзирая на сигналы водителей. Моши представлял собой огромный броуновский котел. Все было в движении. Царствовал хаос.
Вот например, эти крепкие черные парни вручную клепали железные заборы и арматуру.
Если хотите знать как выглядит настоящая африканская глубинка из окна машины, то посмотрите мою короткую видео-нарезку.
Click to view11. Этот парень под знаком Тангазо рекламировал "высокоскоростного" местного интернет-провайдера. Что такое Тангазо я понял по возвращению из Африки. На тот момент я думал, что это местный Газпром. Расскажу об этом чуть позже.
12. Таксист высадил недалеко от центрального перекрестка у главного городского магазина сувениров, брякнул нам нам что-то на Суахили и, выбросив плотное черное облако выхлопных газов из трубы глушителя, исчез за поворотом. Возомнив себя этнографом-первооткрывателем, я вынул камеру из чехла и стал искать, чтобы такого интересного снять.
Все что я успел увидеть через объектив, это то, что все пешеходы на соседней стороне улицы остановились и смотрят на нас. Я опустил фотоаппарат, чтоб посмотреть, что происходит, и тут я понял, что со всех сторон на нас с Велкером, словно в сцене из очередного фильма про зомби-апокалипсис, несутся люди, на вскидку примерно человек так тридцать или сорок. Я посмотрел на Велкера и прочитал в его округлившихся на пол лица глазах фразу "мне кажется, что нам тут п****ц придет". Я почему-то вспомнил голого Брюса Виллиса с плакатом в Гарлеме в третьем Крепком Орешке и нервно засмеялся. Кто смотрел, тот поймет.
Ничего страшного не случилось. Огромная толпа окружила нас, и все хотели с нами дружить. Было такое ощущение, что эти люди просто хотели заработать на услугах, но в наглую никто деньги не выпрашивал, и черную длань к нашим карманам и моей камере не тянул. Они чутко ждали нашего сигнала, и были готовы за вознаграждение исполнить любую нашу прихоть.
13. Мы попытались сказать нашим новым знакомым, что нам ничего не нужно. Не могли же мы им сказать, чтоб они отстали от нас. В гостях нужно быть вежливым. Мы старались соблюдать этикет межрасового общения, и местные жители соответственно тоже вели себя культурно. Велкер повернулся к толпе, помахал руками и сказал: "Go people! Go!!! Не надо нам ничего!" Но группа наших преданных "черных апостолов "; поверьте у нас их оказалось в три раза больше чем у Самого, вовсе не собиралась нас покидать и следовала за нами на расстоянии пяти метров. Мы делали несколько шагов и, улыбающаяся белым оскалом свита последователей, соблюдая дистанцию, подтягивалась за нами.
В сопровождении эбонитового кортежа, мы вышли на центральный перекресток и осмотрелись по сторонам. С одной и с другой стороны, на всем протяжении главного деревенского променада, сидели портные с ручными швейными машинками. Принимали заказы и делали работу они прямо на улице. Я подумал, что есть смысл залатать дырку в джинсах, но потом решил, что стоять на центральной улице Моши в трусах, ожидая оформления заказа, будет не очень хорошей идеей.
14. На удивление, большинство портных были мужчинами. Вот, например, этот дедуля "бабу", уверенно работающий над свадебными нарядами. Такое ощущение, что он просто гранд-мастер Шифу в своем деле.
15. По другую сторону перекрестка располагалась бригада мотоциклистов. Нет, это были не каскадеры на съемках фильма "Африканская принцесса на горошине", как можно было бы предположить по плотной стопке цветастых матрасов на заднем плане, а просто местные таксисты на мотоциклах "пикипики". За исключением одного замечтавшегося, все внимательно прислушивались к своим мобильникам. А вдруг позвонит клиент?
В танзанийской глубинке машины "гари" являются большой роскошью. Хорошими машинами тут африканцы не владеют, ими владеют банкиры и бизнесмены из Индии. Практически всем крупным бизнесом в городе Моши заправляют индусы "вахинди". Машинами попроще управляют местные чиновники и офицеры полиции. Вырвавшиеся на торговле в деревенскую элиту местные, довольствуются старыми ржавыми пассажирскими драндулетами и мини-грузовичками.
16. Мимо нас прошла группа танзанийских женщин "мванамке" с тюками на голове. Сложилось такое ощущение, что их ноша вообще не обременяла. Они шли спокойно и расслаблено, разговаривали между собой о чем-то очень веселом и часто смеялись. Форма поклажи не имела ровно никакого значения. Как только она опускалась на женскую голову "кичву", она мгновенно обретала равновесие.
За время моего пребывания в Африке, я понял про африканок, что они жуткие модницы. У них нет понятия гламура в нашем понимании, но каждая женщина одевается ярко и индивидуально. Одинаково одетых женщин я в Африке не встречал.
17. Пройдя метров десять от магазина до перекрестка мы утратили цель и потеряли смысл нашего пребывания в Моши. С одной стороны, было невозможно ничего фотографировать. Каждый новый кадр приводил к увеличению числа последователей. С другой стороны, мы понятия не имели куда тут можно податься, чтоб убить три часа. В то время как мы продумывали нашу дальнейшую стратегию, к нам подошли четыре паренька - местная фарца одетая в приличные западные шмотки, которые вполне сносно изъяснялись на английском языке. Мы разговорились.
Как оказалось, парни работают приводилами, завлекают туристов в разные местные заведения, чтоб те там тратили деньги и получают за это откат. Одного из ребят звали Сегунда. Он был художником и приводилой одновременно. Вот он.
18. Трое из его компании, поняв, мы не лохи и понимаем их нелегкий бизнес, пожелали нам удачи и пошли по своим делам. Сегунду мы задержали, чтоб расспросить его про Танзанию и "районный центр" Моши. На удивление парень оказался достаточно хорошо образованным и рассказал нам много интересного из того, что можно узнать только от местных жителей и невозможно найти в интернете.
Слушая рассказы Сегунды о местных обычаях, я понял одну важную вещь. Чтобы свести к минимуму массу прилипающего к тебе эбонита, необходимо иметь друга из местных, который будет с тобой тусоваться. Система работает именно так. Я объяснил это Велкеру и спросил его по-русски: "Ну что, вербуем?" Велкер, у которого на лице было написано только одно желание - вернуться поскорее в отель и выпить залпом бутылку холодного пива, а то и две, тяжело вздохнул и ответил: "Вербуем, ладно, только пусть он этим скажет, чтоб от нас наконец отвалили", - и махнул рукой в направлении нашего фанклуба.
- Слушай Сегунда, - обратился я к нашему новому сотруднику, который еще не знал, что у него появилась работа на "американскую компанию". - Сможешь нам показать город, включая такие места, куда туристы не ходят, а потом мы заглянем в твою лавку, и я может куплю твою картину, с автографом только. Идет?
- Нет проблем "акуна матата!" - обрадовался молодой живописец-приводила: - Я все организую в лучшем виде!
19. После пятиминутной жесткой перепалки между Сегундой и нашими фанатами, которое я думал вот-вот перерастет в драку, победа осталась за Сегундой. Осыпая художника проклятиям, наша свита медленно таяла, растекаясь недовольными лицами по узким улицам города, пока от нее не остался только один человек. За упорство, стойкость и брутальное выражение лица мы прозвали его Тайсон.
20. Тайсон сразу понял, что он не может быть конкурентом Сегунде. Английский он знал на уровне трех-четырех фраз, поэтому собеседником он становился неинтересным. Он плелся за нами на расстоянии, и поначалу мы его игнорировали. Сегунда окриками отгонял его как дикую собаку. Тем не менее, Тайсон твердо наметил заработать на нас хотя бы доллар и взял на вооружение другую стратегию. Он решил стать моим фото-наводчиком. Рассказываю как это работало.
Он понял, что я хотел фотографировать людей, но делать это было проблематично. Мошевцы либо отворачивались, либо закрывали лицо газетой либо начинали громко ругаться и грозиться физической расправой. Как объяснил мне Сегунда, местные жители думают, что в камере сидит шайтан, который с каждым кадром высасывает у человека душу. Поэтому Тайсон просто приближался к жертве фото-охоты, причем так, чтоб не попасть в кадр. Я сначала нацеливал фокус на бедолагу Тайсона, отвлекая подозрения простолюдинов, а потом резко смещал угол и щелчком объектива выпускал фото-шайтана на волю. Предложенную Тайсоном схему я понял сразу и без лишних вопросов. Часто это прокатывало, но еще чаще, в наказание за подставу, в Тайсона летели камни, палки и гнилые овощи. Как в этом случаи с торговцем специями в лоснящихся штанах, который грозился запустить в Тайсона бутылкой, и заставил до слез смеяться колоритную толстушку (на заднем плане). Но на то он и Тайсон, чтоб вовремя избегать удара.
21. Мы прошли элитный салон красоты - филал дома Ревлон под открытым небом, находящийся под контролем мафии масаев, и двинулись в направлении местного рынка "соко".
22. Пересекли центральную улицу.
23. Потом свернули в рыночный переулок "соко митаани". Сегунда предупредил, что тут крысятники карманы шерстят даже у своих, поэтому нужно быть бдительным.
24. Собственно весь центр Моши оказался огромным рынком, где большая часть населения зарабатывала на жизнь торговлей и натуральным обменом.
25. Мужчины-предприниматели мелкой и средней руки подвозили товар на тачках "хатуа".
26. Женщины его продавали. У нас с Велкером сложилось впечатление, что мужики "кьюме" в Африке любят легкую наживу и презирают любую утомительную, тяжелую и неинтересную работу.
За этот кадр Тайсона чуть не убили. На фото запечатлен как раз момент, когда у африканской Маишы Санны произошло осознание того, что ее обыденный трудовой день навсегда войдет в историю деревушки Моши. Она кричала нам, чтоб мы перцы "пилипили" у нее теперь всю жизнь покупали, и ее фото не бесплатно. Мы смеялись. Я извинился "самахани", и мы пошли дальше.
27 . Наблюдая тех немногих успешных торговцев, кому удалось разжиться дряхлым микроавтобусом или мини-грузовиком, я пришел к выводу, что в Африке если у тебя есть хоть какое-то мало мальское рыночное преимущество, то его необходимо использовать на полную мощь, иначе проиграешь конкурентам. По африканским понятиям это значило загрузится товаром выше крыши. Причем в прямом а не в переносном смысле.
В этой части рынка располагалось множество баров. Одни были игровые "млингано", Как правило это значило, что в баре есть либо допотопный игровой автомат, по типу морского боя, либо драный стол для бильярда. В других специализированных пивоваренных барах гнали традиционное банановое пиво "биа банана". Сегунда предложил нам пропустить по кружке местного бананового, и мы направились в одно из таких заведений.
28. Африканский бар, в который мы зашли, представлял собой темное помещение, по периметру которого стояли грязные скамейки. На них сидели расслабленные мошевцы и пили банановое пиво из пластиковых ведерок (с такими ведерками у нас дети играют в песке на пляже). В воздухе висел устойчивый запах пота, гнилых фруктов и перегара. Когда мы зашли в бар, все его завсегдатели замолчали и устремили свои взгляды на нас. Один из уже готовых посетителей произнес: "Ааа. Обама!", - и многозначительно поднял указательный палец вверх, подражая американскому президенту.
К нам подошла хозяйка пивнухи с двумя ведерками и ситом для фильтрации осадка. Велкер хотел сразу же убежать из этого заведения, но я попросил Сегунду сначала показать мне как происходит производственный процесс, а именно фаза ферментации.
29. Производственный цех располагался в соседней с распивочной крохотной комнате и представлял собой две огромных бочки, в которых бродила и пузырилась газами полужидкая банановая закваска. Запах, который сопутствовал производству крафтового пива, сложно описать словами. Под потолком роились, пищали и жужжали насекомые всех возможных видов; начиная с мух, мотыльков и москитов и кончая здоровенными осоподобными монстрами. Многие из них падали в бочки, становясь неотъемлемой частью рецепта "биа банана".
Что касается самого бананового пива, то оно оказалось достаточно крепким, порядка десяти градусов. На вкус конечно это не бельгийский Лямбик или Монгозо, но если забыть и не думать про процесс приготовления, то пить можно.
30. Покинув африканский шалман, наш проводник повел наз сквозь узкую сеть лабиринтов деревянных навесов - старую часть рынка, где в основном торговали продуктами с ближайших полей, огородов и плантаций.
31. На прилавках были в изобилии: африканский картофель "виази",
32. живые куры "куку" и петухи "маджоджо" (все животные продаются в африканской глубинке живьем, так как разделанное мясо "ньяма" долго тут никто не хранит, у населения нет холодильников),
33. зелень и овощи "мбого",
34. необработанные зерна натурального кофе "кахава",
35. крупы "нафака", рис "мчеле", и орехи "каранга",
36. арбузы "матикити".
37. Вокруг центрального рынка было много недостроя. Интересно, что незаконченный объект в Африке не забрасывают, а продолжают его эксплуатацию. Например, в этом доме функциональны только первые два этажа, остальные этажи заброшены.
38. После овощного рынка мы вышли на смешанную барахолку, тут продавали и продукты питания и одежду "мавази".
39. Две школьницы "мванафунзи" после уроков заглянули на базар. Школьная форма в Танзании белого, синего и темно-фиолетовых цветов.
40. При мне под эту тачку чуть не попал трехлетний ребенок. Мужики свистнули ему как заигравшемуся щенку, и тот убежал, растворившись в торговых рядах. Я отметил, что по рынку носилось много малолетних детей, и за ними либо никто не присматривал, либо присматривали все вместе. Последнее мне показалось правдой.
41. Сегунда предложил нам с Велкером затариться снетками "самаки" к пиву на вечер. Это была отличная идея.
42. Мы продолжали гулять по барахолке и смотреть на людей.
43. Тайсон выполнял свою работу фото-наводчика на А+.
44. Обувная секция рынка. Все то, что не продалось на рынках Америки и Европы за последние годы можно было найти здесь. Кстати, неплохой был клубный рюкзак у паренька. На нем даже Аршавин присутствовал.
45. Торговля на барахолке шла бойко и оживленно. Гонцы с тачками были повсюду и носились по рынку как угорелые.
46. Я позавидовал этому пареньку. При всем желании, достать такие джинсы в Америке у меня точно не получится.
47. Эмоции иногда зашкаливали. В Африке, в рыночных разборках всегда побеждает тот, кто выше стоит.
48. Как перевел нам Сегунда, одна из этих женщин, та что симпатичная по центру, крикнула нам, не являемся ли мы с Велкером управляющими какого-то коммерческого банка. Мы ответили, что нет, нам не повезло. На что дама ответила, что только управляющий коммерческого банка может позволить себе ее фотографировать. Оказалось, что в Танзании фотографировать женщину и приглашать ее на свидание это практически одно и тоже.
49. Наш визит на рынок Моши подошел к концу, и мы двинулись в направлении старого немецкого железнодорожного вокзала.
50. Когда мы вышли на железнодорожные пути, по которым местные жители, закупившись товаром на рынке, возвращались по своим деревням, Тайсон остановился и сказал нам, что дальше он идти не может и попросил дать ему сколько не жалко. Я спросил его сколько он хочет. Тайсон попросил четыре доллара. Почему четыре и откуда взялась такая арифметика, я не спрашивал. Тайсон вообще не был уверен, что он что-либо получит. Я дал ему сколько он просил и пожелал удачи. Тайсон был прикольный и бескрышовый чувак. Сегунда потом нам сказал, да и мы уже догадывались, что по всем симптомам этот парень болен СПИДом, и вряд ли он протянет еще пару лет.
51. Попрощавшись с Тайсоном, мы прошли метров сто и вышли на железнодорожную станцию Моши, которая выглядела покинутой и заброшенной. Уставший станционный смотритель спал на скамейке примыкающей к привокзальному туалету. Стены туалета были исписаны ссылками на рекламу в интернет-портале Тангазо. Да, это оказался не танзанийский Газпром, а самая главная в Танзании интернет-доска объявлений. Так как интернет есть в Африке у немногих, то объявления с Тангазо часто дублируются на физических носителях, таких, например, как вот этот самый туалет. Зайдите на tangazo.com, чтоб испытать восторг от работы интернет-рекламы в Африке. Не пожалеете.
52. Станция Моши, открытая в 1912 году, входила в состав железной дороги Усумбара, построенной немецкими колонизаторами. После немцев англичане удлинили дорогу, сделав дополнительную ветку до станции Аруша. До получения независимости в 1977 году железную дорогу обслуживало 18 локомотивов, по ней ходили пассажирские поезда. Количество работников ж.д. составляло порядка 600-т человек. После национализации, ухода европейцев и коррупционных распилов железнодорожная инфраструктура быстро пришла в упадок. Пассажирские перевозки прекратились в конце восьмидесятых. В 2007-м дорогу скупил какой-то богатый индус. Сейчас по ней проходит один товарный состав в две недели.
53. Когда-то на этом вокзале, в ожидании поезда по перрону прогуливались богатые немецкие фрау и английские леди.
53а. Так этот железнодорожный вокзал выглядел в 1956-м году.
54. Сегунда рассказал, что вокзал сейчас поддерживают местные власти как местную достопримечательность. Вот и лавочки эти лет десять назад починили, но они все равно пришли в упадок. Краска отшелушилась, каркас поржавел, и кто-то из местных пообрывал доски, наверно чтоб залатать свою прохудившуюся хату.
55. По прошествии тридцати лет, подъездные железнодорожные пути заросли травой, а сам перрон превратился в пастбище для коз.
56. От унылого железнодорожного вокзала, мы двинулись обратно в город и вышли на городской автовокзал, который, в отличие от своего пожилого и депрессивного родственника, бурлил жизнью.
57. Торговцы атаковали каждый отправляющийся в рейс автобус.
58. В Африке каждый рейсовый автобус, как конь, имеет свое имя. Вот этот, к примеру, окрестили Техасом. Владелец, и скорее всего, что он же и водитель, наверно был большим поклонником Чака Норриса, либо до одурения в свое время насмотрелся видиков со старыми вестернами.
В то время как мы пробирались через ряды торговцев, ко мне подбежал какой-то чувак и на весь вокзал стал орать на достаточно неплохом английском:
- Братишка, я тебя узнал! Помнишь как мы зажигали в Мумбасе пару лет назад!? Когда к нам снова?!
- А я тебя не узнаю. В Мумбасе я не просыхал, поэтому извини, не помню, - в шутку ответил ему я.
После этого началась перепалка между Сегундой и перцем с "африканской Колымы". Закончилось все как в Бриллиантовой руке, "Лучше вы к нам", после чего мы покинули автовокзал и опять вышли на центральную улицу Моши.
59. Главный рекламный щит города гласил, что любой крестьянин может узнать рыночную цену на сельхозпродукты бесплатно "буре" если станет членом сельхозклуба - примитивной товарной биржи. Подобные биржы были широко распространены в начале 90-х годов в России, когда экономика страны была в упадке.
60. Мы прошли мимо женщины у которой последняя стадия СПИДа. Печальное зрелище, но такова реальность современной Африки. Характерные язвы на руках - признак отсутствия иммунитета к кожным болезням. По всей видимости она доживала последние дни и уже не могла работать. Именно, такие люди в Африке просят деньги открыто. Те кто здоров, пытаются их заработать, честно или нет это уже другой вопрос.
61. Мы шли дальше и Сегунда рассказывал нам про типичную схему африканского распила с участием столичных министерств. На фото участок, где должен был быть построен городской роддом. Деньги попилили так, что подрядчики даже работу не смогли начать. А вывеску на английском местные власти поставили, чтоб туристы могли наблюдать прогресс в развитии города.
62. Наконец, уставшие после длительной прогулки мы дошли до лавки, где продавались картины Сегунды и других местных художников, и я стал выбирать себе картину. Сегунда пишет свои работы акрилом на грубом холсте. Было трудно выбрать, так как многие его работы были просто потрясающими и передавали сердце Африки: бедное, раненое, больное, но в тоже время открытое для каждого, любящее и прекрасное.
63. Мы долго торговались с менеджером лавки, которому Сегунда сдавал свои картины на продажу. В определенный момент Велкер сказал, что очень устал, до такси у нас осталось мало времени, и вообще, он уже хочет холодного пивка. Поэтому, если сейчас не сторгуемся, то никогда. Менеджер метнулся к двери и что-то громко крикнул кому-то на улице. Через минуту на пороге лавки уже стоял гонец с двумя бутылками холодного "Килиманджаро", местный сорт бутылочного пива, и двумя стаканами.
В конце концов мы сторговались на цену раз в пять меньше начальной, так что я смог еще себе купить несколько зачетных масаевских статуэток и боевую ритуальную маску.
64. Сегунда проводил нас до такси. По пути он вырвал кусок картона с коробки какого-то недовольного уличного торговца и написал нам на нем свои координаты. Сказал, что если останется время, то обязательно звоните. Обещал нас покатать на мопедах по округе и пригласил к нему домой на вечеринку в нашу честь. Таксист опоздал на двадцать минут, поэтому у нас было достаточно времени, чтоб поговорить и нормально попрощаться. Было немного грустно расставаться с нашим новым другом, но мы пообещали ему, что если мы еще раз будем в Танзании, то с ним обязательно свяжемся.
По приезду в гостиницу я заказал традиционное мясо с бананами, а Велкер заказал себе Угали.
65. Вареный банан на вкус был как плотный безвкусный картофель, а мясо было приготовлено в остром соусе кари по индийскому рецепту.
День подходил к концу, и нам нужно было готовится к очередным приключениям. О них я расскажу как-нибудь в другой раз.