(no subject)

Aug 16, 2010 19:36

Никто с тумана не снимает пенки

И не намазывает на рельсы.

А ему ёще рано - ему ёще расти, он мелкий.

Это не окна, это такие глаза.

Это такие зенки -

В них не смотри.

Желтая полоса, крупные эдельвейсы.

Лягу, укроюсь брезентовым змеем.

Если что, я умею на помощь звать.

Это не поезд, это такая шея -

Можно свернуть, можно поцеловать.

Русские, евреи, татары и чеченцы,

Таджики, латыши, узбеки - кто кого?

Кто кого любит? Кто кого жалеет?

Кто за кем убирает, пыль собирает в совок?

Руки, ноги, пупок, синяки, заусенцы -

Вот оно какое было у него.

И пока оно лежало там в дыму и при параде,

Отважным цыпленком имперским в густом маринаде,

Она, живая и бессмертная, летала вокруг и молчала,

И никого не собиралась звать,

Курила, смотрела на свет, в коридоре торчала.

Потом вернулась, села на кровать,

И закричала.

Previous post Next post
Up