Aug 16, 2010 19:36
Никто с тумана не снимает пенки
И не намазывает на рельсы.
А ему ёще рано - ему ёще расти, он мелкий.
Это не окна, это такие глаза.
Это такие зенки -
В них не смотри.
Желтая полоса, крупные эдельвейсы.
Лягу, укроюсь брезентовым змеем.
Если что, я умею на помощь звать.
Это не поезд, это такая шея -
Можно свернуть, можно поцеловать.
Русские, евреи, татары и чеченцы,
Таджики, латыши, узбеки - кто кого?
Кто кого любит? Кто кого жалеет?
Кто за кем убирает, пыль собирает в совок?
Руки, ноги, пупок, синяки, заусенцы -
Вот оно какое было у него.
И пока оно лежало там в дыму и при параде,
Отважным цыпленком имперским в густом маринаде,
Она, живая и бессмертная, летала вокруг и молчала,
И никого не собиралась звать,
Курила, смотрела на свет, в коридоре торчала.
Потом вернулась, села на кровать,
И закричала.