Путевые заметки
Виктор Степанович Малясин сложил в потертый чемодан застиранную выходную сорочку, сбоку пристроил видавшую виды электрическую бритву "Харьков" и отправился в командировку. Куда-то за Урал.
И пересекая какой-то временной пояс, неожиданно понял, что буквально за секунду постарел сразу на два часа. Что супруга его, Екатерина Андреевна, там, в Колобаеве, так и осталась при своих годах, а он, Виктор Степанович, в то же самое время стал на целых два часа старше.
- Экая хитрая штука, - хмыкнул Виктор Степанович и стал неспеша чистить заботливо сваренное в дорогу его супругой яичко.
Затем Виктор Степанович немного почитал газетку, купленную у разносчика и стал укладываться спать.
И приснилось ему, будто бы вернулся он из командировки совсем уж древним и немощным старцем. А супруга его, Екатерина Андреевна, увидев такое его бедственное положение, отправилась незамедлительно в собес, хлопотать насчет пенсии. Но в собесе какая-то злющая тетка необъятных размеров потребовала билет, на котором должны были стоять отметки о пересечении часовых поясов, а то, мол, каждый норовит к своему трудовому стажу пару-другую часов накинуть.
Проснулся Виктор Степанович в ужасном настроении и решил уж больше не класть рафинаду в чай, который подают в поезде.
И пересекая какой-то временной пояс, неожиданно понял, что буквально за секунду постарел сразу на два часа. Что супруга его, Екатерина Андреевна, там, в Колобаеве, так и осталась при своих годах, а он, Виктор Степанович, в то же самое время стал на целых два часа старше.
- Экая хитрая штука, - хмыкнул Виктор Степанович и стал неспеша чистить заботливо сваренное в дорогу его супругой яичко.
Затем Виктор Степанович немного почитал газетку, купленную у разносчика и стал укладываться спать.
И приснилось ему, будто бы вернулся он из командировки совсем уж древним и немощным старцем. А супруга его, Екатерина Андреевна, увидев такое его бедственное положение, отправилась незамедлительно в собес, хлопотать насчет пенсии. Но в собесе какая-то злющая тетка необъятных размеров потребовала билет, на котором должны были стоять отметки о пересечении часовых поясов, а то, мол, каждый норовит к своему трудовому стажу пару-другую часов накинуть.
Проснулся Виктор Степанович в ужасном настроении и решил уж больше не класть рафинаду в чай, который подают в поезде.