А как у вас?
У моей школьной подруги мама, когда впадала в меланхолию (тогда не знали модного слова "депрессия") читала "Джен Эйр". Уходила в спальню, закрывала дверь и погружалась в историю бедной девушки... И никто - ни дочь её единственная, ни муж любимый - не имели права нарушить уединение женщины и книги... В нашем доме такого не было. Уединение? Что, бл...? Буржуазные предрассудки это, а мы в девяти метрах жили, под столом спали - чё те ещё надо? В моём доме... а не было моего дома: были чужие дома, где я старалась для дочери сделать пространство, в котором можно читать "Джен Эйр" и рыдать над их историей... Я не знала слов "личные границы" - я просто знала, что человеку надо быть иногда наедине с собой. У меня нет ни "Джен Эйр", ни границ: в мою комнату до сих пор... Моя комната - вопреки, а не потому... Но книга есть. Анатолий Мариенгоф. "Циники".