Из трамвайных баек.
Просматривая городские новости, всегда тихо радуюсь тому, что в благословенные времена моей работы на трамвае не было бесконечных соцсетей. Да что там соцсетей! Компьютер-то был не в каждом доме, а интернет мелкими-мелкими шажочками пробирался в обыденность. А потому все курьёзные, равно как и трагичные случаи, оставались в пределах трампарка. Ну максимум - рассказывалось друзьям. А рассказать было о чём.
Сегодня вот всё утро вещают: алярм-алярм, сгорел трамвай! Ну, сгорел. Подумаешь! И что тут обсуждать? У меня, например, вагоны горели дважды. Один раз скромненько: коротнуло что-то в движке. И всё бы ничего, но утро, полный вагон мечтающих попасть на работу пассажиров. Часть из вагона вышли сами, как только двери открылись. Часть позже, когда увидели не просто дым, а огненные язычки, сверкающие через открытый люк. А один... Как говорил товарищ Гоцман, картина маслом: мы с кондуктором пытаемся закидать горящее песком и снегом (нет, огнетушителя не было, девяностые же на дворе, там и сидушки на сиденьях не всегда присутствовали), а в середине салона восседает мужчина в модной тогда короткой дублёнке и мохнатой шапке-ушанке и невозмутимо интересуется, когда поедем... Ответ "никогда" почему-то его не убедил. Убедительны, впрочем, оказались аварийщики, приехавшие меня спасать: они быстро и доходчиво рассказали дяденьке, в каком направлении и с какой скоростью ему стоит двигаться. Ну, чтобы к метро попасть. А вы что подумали? Аварийщики - они же сама корректность! В общем, отделались мы с вагоном тогда лёгким испугом и заменой движка. В следующий раз повезло меньше...
Выходили из парка вторым рейсом. Первый парк, который имени Коняшина: выезжаешь на Московский проспект, направо - в город, налево - в Купчино. Первая остановка налево - перед въездными воротами в парк (если кто не в теме, вагоны входят и выходят через разные двери). Казалось бы, что может случиться за столь короткий срок?! А вот и может! Остановку ванончик выполнил, осветив тёмное осеннее утро праздничным фейерверком. "Экая досада", - подумала я (несколько иными, правда, словами), решив, что положила провода. А это минус ощутимая часть премии. Оттянула пантограф, вышла: оппаньки! Провода на месте. А вот из-под крыши вагона тянется подозрительный дымок. И это было очень хреново. О чём мы с кондуктором хором и сообщили. Дальше героический кондуктор побежал пытаться спасать вагон, а я - вызывать огнеборцев.
Огнеборцы прибыли в рекордные тринадцать минут. Половину этого времени мы пытались спасти хоть что-то, вторую половину - грустно смотрели, как обгорает металлический каркас ещё недавно бодрого и симпатичного трамвая. Спасти не удалось ничего.
Как потом выяснила специальная, очень компетентная, комиссия, под обшивкой закоротили провода. Косяк электриков: то ли не так подключили, то ли забыли заизолировать. Потому я снова отделалась лёгким испугом и написанием пары-тройки объяснительных. А вот вагон пошёл под нож...
И никто, кроме своих, не говорил об этом. И никто не писал репортажи в газеты, сопровождая их красочными фото. И никто не сетовал на транспорт, водителей, не умеющих водить, слесарей и электриков с руками не из того места... Сгорел и сгорел. Как говорится, умер Максим и... бог бы с ним.
