Из Ленинграда в Москву. С приездом.
Москва встретила хмуро. Пасмурно и прохладно. Часы показывали «рано», но метро открыто. Друзья на Воробьёвых сказали: «В любое время!». А «рано» - это ведь правда «любое»?! Поехали, хотя бы выспимся. Потому как «пятьсот весёлый» себя не оправдал. Нет, не его вина: соседки. «Зато у нас теперь огромная база знаний о похоронах», - пошутила я. Олег поддержал, заявив, что после этой поездки уж точно не спутает, кого хоронить лёжа на спине, кого на боку, а кого вообще сидя...
Очень хотелось есть. Очень хотелось в душ. И очень-очень хотелось спать. до цели не далеко: на метро менее получаса. А там рай!
- А дайте нам, пожалуйста, два жетона! - протянула Алёнушка кассиру железную новёхонькую десятирублёвку. Кассир недоверчиво посмотрела на монетку, перевернула с аверса на реверс, поставила на ребро и зачем-то прокатила на полный оборот. Потом достала увеличительное стекло, посмотрела на монетку сквозь него. И - вернула монетку со словами «Я таких денег не знаю». Кассир в соседнем окошке поступила точно так же. Автомат по выдаче жетонов тоже кушать подношение отказался... Ситуация была одновременно комична и трагична до безумия: мы вдруг оказались нищими. Оба. При наличии двух мешков денег.
Ой, наверное, нужна предыстория! Итак, на дворе год смены первого президента на второго. Страну колбасит, как алкаша в отходняке. Народ растерян и голоден. Власть, судя по всему, тоже растеряна, но сыта. И ко всему этому - денежная реформа, окончательно сбившая с толку привыкших жить размеренно и спокойно. И на этом фоне Ленинградский Монетный Двор выпускает монетки достоинством десять рублей. И тут же пускает их в оборот. В Питере. В смысле, в Ленинграде. И вот этими-то монетками ровно перед отъездом оба-двое получили свои долгожданные капиталы: Алёнушка - детское пособие, Олег - стипендию. В общей сложности на двоих было что-то около ста рублей - сумма для того времени весьма почётная. Нет, конечно же, получая денежки в кассе оба немного волновались: всё же впервые такие монетки довелось в руках держать. Но выдавали их официально, через кассу, а значит, не подделка. Да и знакомая из соседнего отдела подтвердила, что в магазинах берут без вопросов. Посмеялась ещё: хотела, говорит, грабителя встретить, когда зарплату в мешочке домой несла. Зачем? Ну как же! Ударить по голове мешочком с деньгами. Чтобы потом тот грабитель задолбался слушать насмешки на тему «монеткой придавило». У милой девы, Алёнушкиной тёзки, с грабителями были свои счёты...
И всё было бы хорошо, если бы про эти монетки знали кассиры в Москве...
Сначала было даже весело: вот насколько Ленинград круче Москвы, даже своя валюта есть! Но по мере продвижения вперёд веселья становилось всё меньше...
«Очень рано» на часах - это закрытые отделения «Сбербанка». И магазины тоже. И кафе. А в тех, что открыты, наши «дестунчики» не берут: не знают таких. И вот уже Кремль показался («Все говорят: Кремль, Кремль. Ото всех я слышал про него, а сам ни разу не видел».). Прогулка по саду Кремля была тогда бесплатна. Зашли. Погуляли. Полюбовались первым каменным крестом. Повеселились, прочитав «Дуб Космос». Покинули Кремль. Попытались войти в метро: безуспешно. «Я таких денег не знаю»...
Это была ситуация, достойная пера Эжена Ионеско. Театр абсурда во всей его красе. Мы находились в столице нашей страны. С двумя увесистыми мешочками денег. Денег, выпущенных на Ленинградском Монетном Дворе - то есть, не поддельных. И при этом мы были - нищие.
Знаете, сколько занимает дорога от Ленинградского вокзала до Воробьёвых Гор? Бесконечность! Особенно если ты голоден. Страны, миры и эпохи смещают и сменяют друг друга, звёзды загораются и гаснут, человечество отступает, оставив мир разумным тараканам - а ты всё идёшь и идёшь от площади Трёх Вокзалов к Универу. Ты томим жаждой и голодом, ты мечтаешь уже не о мягкой кровати - о любом убежище, ты мал и слаб, а город велик и монументален. И враждебен: он не желает признать твою значимость. Для него ты - тля. Букашка. Мушка-дрозофилла. Для него ты - такой же, как БОМЖ, демонстрирующий миру свои язвы... Кстати, Алёнушка увидела тогда всё это впервые: в родном её туманном Альбионе секта язв ещё не набрала достаточного количества адептов. А перед отъездом - смотрела фильм «Небеса Обетованные». Такой лиричный. Такой красивый. Такой... правдивый? Но в нём не было пропитых сифилитиков с язвами на теле. В нём были такие одухотворённые БОМЖи... Фильму хотелось верить. Реальности - нет.
Путь был долог. Но всё когда-то заканчивается. На Воробьёвы Горы наши путешественники пришли днём. Голодные и... ан нет, ни фига не несчастные! Когда ты юн, такие досадные недоразумения - лишь стёклышко в мозаике. А мозаика в целом - прекрасна! Так же прекрасна, как милая женщина в ларьке возле МГУ. Надеюсь, жизнь её была исполнена чудес и радостных событий!
Ларёк («палатка», как принято говорить в Москве) стоял на самом краю Воробьёвых Гор. Его, кстати, можно увидеть в фильме «Даун Хаус». Вот точнёхонько между «Ехайте, ехайте» и «Я всегда здесь останавливаюсь и писаю». Утро было уже не очень раннее. Но утро. Студенты ещё отсыпались после вчерашнего. А, нет: редкие выжившие стремились по норкам и гнёздам. но на чипсы и прочие радости жизни денег уже не было. И продавец скучала. Что побудило её нас окликнуть? Несчастный взгляд голодной Алёнушки? Гитара за спиной Олега? Полный диссонанс этих двух фигур с похмельным утром? не знаю. Но факт: она позвала. Попросила показать «валюту». Спросила, много ли у нас таких. Подумала. Выдала пачку чипсов. Ещё подумала. Добавила к ним лимонад. И ещё подумала... «Ай, была не была, давайте всё». Не боязно? «Нет, я тут давно работаю. Что только у меня в банке не меняли! А у вас они, к тому же, наши, русские, не тугрики какие-нибудь». И вот так пришло наше спасение... И спасение репутации тоже: не очень-то хорошо было бы заявиться в студенческую комнату с пустыми лапками. Тем более, в день рождения одного из хозяев комнаты. Песня, конечно, хороший подарок, но еда и жидкий хлеб вообще не лишние.
И вечер настал прямо с утра. И было здорово. И было весело. И было сыто и пьяно - не смотря на календарь. но про всё это - потом. В продолжении. Которое следует... Чему следует? Куда следует? А, нет: когда следует? Скоро...
