Собаченькины страдания
Это были два неправильных дня. Очень неправильных. Начинались они хорошо: Мама и Папа приходили совсем не поздно, надевали на собаченьку комбинезон и все вместе шли на улицу. Втроём! Ах, как же собаченька любит прогулки втроём! Тогда она гордо бежит впереди, слегка подпрыгивая задними лапками, хвастается своим семейством перед всеми встречными котиками и часто-часто оглядывается: не потерялся ли кто? Вот и в эти два дня начало прогулки было хорошим и правильным: собаченька радостно бежала впереди, стараясь не обращать внимания на слякоть и лужи под лапками. А вот продолжалась прогулка вовсе не так, как рисовало собаченькино воображение: вместо парка или большого сквера дорожка приводила в ветклинику. Нет, так-то собака Гера против врачей ничего не имеет: там собаченьку чешут, хвалят, опять чешут и иногда даже целуют в мокрый нос. Но вот всё, что происходит между - это собаченька не любит и не уважает. А как можно любить все эти иголочки и жужжалки? Или когда на лапку надевают тряпочку, подключают к какой-то штуке, а потом тряпочка лапку давит и давит, давит и давит... Ну совершенно нет сил терпеть! Но приходится: нельзя же у тёти врача быть невоспитанной собакой!
Но хуже всего оба дня был обратный путь! Словно откликаясь на собаченькино недовольство, небо всё больше и больше хмурилось, а потом начинало плакать мокрыми, холодными и липкими слезами. Стараясь скрыться от снегодождя, ветра и глубоких холоднючих луж, собака Гера стремилась в каждую открытую дверь: тепло, сухо же!!! Но Мама и Папа не слушались. Они лишь посмеивались ("Кто научил собачку ходить в КБ? Ты?" - "А может, ты?"), и упорно тянули бедную промокшую питбульку домой. "Вот нет, чтобы непогоду переждать!", - ворчала мысленно Гера, но продолжала проворно перебирать лапками: дома её ждала мисочка с едулечкой, кусочек ароматного рубца и тёплая, уютная кроватка. Первый день ещё ничего: один раз и потерпеть можно. Но второй день подряд! Да ещё и в ванну после этого Папа загнал! Полнейшее попрание собачьих прав и свобод!
"Очень, очень тяжело быть собакой, - жаловалась Гера сКоту Сойеру. - Всегда приходится делать то, что не нравится!". Сойер сочувственно похрапывал, удобно устроившись на любимой подушечке возле Геры. А собаченька, жалея себя, сама не заметила, как заснула.
Разбудил её Папин голос. "Вставай, лентяйка, пойдём гулять!", - звал он откуда-то из-за пределов сна. Гера вздохнула, не открывая глаз и надеясь, что это ей приснилось. Но нет: голос звал настойчиво и был вполне реален. И тут собаченька не выдержала... "Ты видел, какая погода за окном? - громко тяфкнула она. - Туда же идти можно только при самой большой необходимости! Вот тебе надо - ты и гуляй! А меня оставь в покое! Нагулялась уже! Вуф!!!". Но, высказав это всё - и даже чуть больше - собака Гера смутилась, опустила ушки и виновато посмотрела на Папу снизу вверх. "Извини, пожалуйста, - прошептала она. - Я... мне... я очень неправильно себя повела. Это я не проснулась ещё потомучто. Не сердись на меня... Я больше так не буду. Хочешь гулять - конечно, я с тобой! Надо же тебя от врагов защищать, вуф!". И она спрыгнула с кровати, встрепенулась, потрясла ушками и бодро потрусила к входной двери: одеваться.
Да, а Папа вовсе и не сердился.
