Много лет назад
В 16 лет я поехал в Крым. Один. Потому что был взрослый и ответственный. Таких взрослых и ответственных, кроме меня, в молодежном лагере в Евапатории было еще пару человек. Но они вовсе не мешали мне чувствовать себя авторитетом и ты-кать в руководителей. Вот тогда я понял, что всё - настала настоящая жизнь, пора заводить семью, ругаться матом на политиков, а по вечерам пить пиво на диване. После чего, подняв воротник в рубашке, уверенной походкой холостяка, я обходил весь кампус, чтобы философски похмыкать на малышню и, не спрашивая разрешения, уходил на набережную делиться жизненным опытом с 14-летними.
Через пару дней, судьба свободного и уверенного в себе фраера, свела меня с другим авторитетом из Орши. Он был чуть выше и массивнее в плечах. Выглядел, как матёрый сукин сын, не смотря на то, что был младше меня на один год. В общем, нас стало двое. А это означало, что рассказывать, как жестоко, но справедливо воспитывает улица, дерзить старшим и вульгарно козырять перед шпаной, стало в два раза легче.
В экспрессивном темпе с показушным нигилизмом проходили все дни до того момента, как я отравился шаурмой. Температура 39, все клапана организма разрывало противно высоким давлением, даже настал момент, когда хотелось пожаловаться маме. Но на следующий день я был как новый. А шаурмы еще долго не желал, несмотря на дешевое украинское пиво.
Это была единственная моя поездка за границу, откуда я не привез ни одной фотографии. У меня попросту не было камеры, а до эры мобильных телефонов еще время не совсем дошло. В общем, я помню, какое у меня было настроение, какие я испытывал эмоции за эти две недели. Но совсем не помню, как и что выглядело, и чем конкретно я занимался, кроме обучения молодежи правилам жизни и пижонства. Ни-че-го, абсолютно. Вроде ездили на какие-то соляные озера, а может и не ездили. А может я никого и ничему и не учил. Может мне это вовсе приснилось, впрочем, как и всё остальное: набережная, трамваи, аквапарк и церковь старая, авторитет из Орши.
Зато теперь я всегда с фотокамерой. И если я что-то забуду, то архив напомнит.
Через пару дней, судьба свободного и уверенного в себе фраера, свела меня с другим авторитетом из Орши. Он был чуть выше и массивнее в плечах. Выглядел, как матёрый сукин сын, не смотря на то, что был младше меня на один год. В общем, нас стало двое. А это означало, что рассказывать, как жестоко, но справедливо воспитывает улица, дерзить старшим и вульгарно козырять перед шпаной, стало в два раза легче.
В экспрессивном темпе с показушным нигилизмом проходили все дни до того момента, как я отравился шаурмой. Температура 39, все клапана организма разрывало противно высоким давлением, даже настал момент, когда хотелось пожаловаться маме. Но на следующий день я был как новый. А шаурмы еще долго не желал, несмотря на дешевое украинское пиво.
Это была единственная моя поездка за границу, откуда я не привез ни одной фотографии. У меня попросту не было камеры, а до эры мобильных телефонов еще время не совсем дошло. В общем, я помню, какое у меня было настроение, какие я испытывал эмоции за эти две недели. Но совсем не помню, как и что выглядело, и чем конкретно я занимался, кроме обучения молодежи правилам жизни и пижонства. Ни-че-го, абсолютно. Вроде ездили на какие-то соляные озера, а может и не ездили. А может я никого и ничему и не учил. Может мне это вовсе приснилось, впрочем, как и всё остальное: набережная, трамваи, аквапарк и церковь старая, авторитет из Орши.
Зато теперь я всегда с фотокамерой. И если я что-то забуду, то архив напомнит.