У него в ладонях
Примечания к обрядовым действам в конце Листопада...
Северный ветер, что наполнит нас завтра, принесёт весть о выпавшем снеге где-то за большими озерами...
Мы вдохнём этот ветер и узнаем о том, что земля встаёт на постой и небо уменьшается - там за большими озерами уже вышел из тёмных вод навий дед беломор...
Там, за большими озёрами он, катящий колесо под гору, уже идёт на наши огни - города, как лакомые костры для пожирающего свет тлеют лёгкой добычей ароматных фонарей...
Ароматы имбиря, чебреца да корицы, кофё и мандарины - вот наши потешные силы - быть может едва только и согревающие кончики пальцев да закоулки душ.
Мы выпадаем в тёмные улицы наших городов - туда, где когда-то было утро, а теперь едва ли проявится тень короткого дня. Утра скоро не будет, останется только привычка пробуждения в длинной ночи...
Привычка пробуждения и засыпания в холодном миру, где только Ветер-Ветрович и создаёт видение оживания. И кажется, что живой и говорит что-то, да приглядись и это то ль старое пальто на ветке, то ль бельё на верёвке - пугало - одно слово, а не человек...
Скрипнула дверь - что там принёс ветер? Морозу да снегу не донёс из-за дальних озёр, но кощное времечко поскрипывает под ногами теней. Вот добегут они из мрака до фонаря да обернуться людьми - наполнят город - и здравствуй новый день большого города...
И можно не думать до вечера о том, что там уже завертелось метелями на том берегу больших озёр...
Навье время - зона перехода, время великого делания душ встречающих выходящих из тёмных вод.
Умаляется Луна - скоро уж - к новолунию падёт летняя сила и по первому льду ворвутся в наши селения тени то ли предков, то ли судеб наших, от которых уж никак не укрыться со свеченькой под одеяльцами.
Натяните бубен, дабы учуял он давление ветра, загудел, заворошил верёвками, волошба впереди великая, для непугливых душ.