Гастрономические будни
Сложно сказать, что именно привлекает меня в колбасе. Ну, кроме, разумеется, самой колбасы. В том смысле, что конкретно движет моим голодным организмом при выборе определенной мясной (если повезет) палки с прилавка. Едва ли дело в фаллической форме самой колбасы, потому как в силу моей гендерной принадлежности подобные формы оставляют струны моей бессмертной души нетронутыми. Красно-оранжевые обертки также вряд ли могут существенно влиять на выбор, ибо подобная расцветка традиционна для абсолютного большинства сортов и производителей. А вот названия этих самых сортов и производителей ну никак не задерживаются в моей памяти.
У меня вообще ярко-выраженный бытовой инфантилизм в клинической стадии. Я из тех несчастных людей, для которых хлопоты по хозяйству сравнимы с громадным астероидом, спешно приближающимся к Земле и грозящим разрушить как минимум половину планеты. Хотя насчет половины планеты я чего-то лишку хватил. Угробится традиционно всего лишь Америка, начиная с Нью-Йорка или Лос-Анджелеса.
Но, тем не менее, будучи довольным жизнью пиндосом, я, задрав голову вверх одним прекрасным антитеррористическим утром и обнаружив в неприятной близости от моей черепичной крыши эту космическую хренотень, едва ли бы в спринтерском темпе начал удаляться в сторону горизонта, зажимая в зубах паспорт, а в потных ладонях - толстый портфель, набитый акциями долгосрочных инвестиций. Вероятнее всего я бы взял бутылочку Макаллана и с крыльца наблюдал за всем этим нездоровым кипишем. Ведь Бэтмана с Брюсом Уиллисом еще никто не отменял.
Но как бы ни была сильна моя вера в силу, боевую удаль и простую человеческую порядочность Брюса и Бэтмана, эти два товарища пока ни разу не появились в те моменты, когда я в них действительно нуждался. Поэтому мне до сих пор самому приходится периодически мыть посуду, выносить мусор, устраивать уборку в квартире (!!!) и ходить в магазин за едой.
И вот я опять стою перед витриной, забитой самой разной колбасой. Гребанная капиталистическая экономика с ее конкурентными преимуществами! Что же выбрать?! От последней купленной мной колбасы в памяти остался неповторимый вкусовой букет из настойчивого аромата соцветий молодого картона, яркого изящного вкуса соевого белка и приятно скрипящих на зубах сухожилий пожилой накаченной коровы, рожденной в счастливой коровьей семье в совхозе «Последний путь Ильича» в 1972 году. И ведь твою ж мать, я даже приблизительно не помню, как называлась та колбаса и как она выглядела! Желудок, активно выделяя сок, уже вовсю переваривает сам себя, и я явственно начинаю ощущать приближающуюся перспективу нелепо помереть от голода в самом центре продуктового магазина.
Геройским усилием воли я восстанавливаю в памяти все отрывочные воспоминания о колбасе за прошедшие годы. Я перебираю в уме расколеровку оберток, гарнитуры шрифтов, использованных для написания названий. Перед моими глазами встают десятки колбасных кругов самых разных цветов и текстур. Некоторые из них сине-зеленых оттенков узнает и желудок, о чем считает нужным сообщить неожиданными малоприятными сокращениями. «Соберись, тряпка!» - ору я на него. - «Мы уже на финишной прямой!»
И вот она - единственно возможная, отфильтрованная из трех-четырех десятков вариантов палка колбасы!
- Сколько? - облегченно спрашивает продавщица, сжимая огромный острый тесак в правой руке. Она настороженно глядела до этого на мои получасовые молчаливые муки выбора. Капающие на футболку слюни, бегающий отсутствующий взгляд - и честного человека уже принимают за маньяка!
- Давайте всю палку!
Касса, пакеты, стоянка, светофоры - весь путь до дома в тумане. Входная дверь, коридор, кухня. Большим столовым ножом отрезаю внушительных размеров кусок колбасы.
Сажусь.
Кусаю…
…И вот они снова - соцветия молодого картона, ароматная соя, мускулатура коровы-пенсионерки…
Ну это что ж за твоюмать! Я уже неделю живу в двадцать восьмом году собственной жизни и до сих пор не могу научиться покупать вкусную колбасу!
У меня вообще ярко-выраженный бытовой инфантилизм в клинической стадии. Я из тех несчастных людей, для которых хлопоты по хозяйству сравнимы с громадным астероидом, спешно приближающимся к Земле и грозящим разрушить как минимум половину планеты. Хотя насчет половины планеты я чего-то лишку хватил. Угробится традиционно всего лишь Америка, начиная с Нью-Йорка или Лос-Анджелеса.
Но, тем не менее, будучи довольным жизнью пиндосом, я, задрав голову вверх одним прекрасным антитеррористическим утром и обнаружив в неприятной близости от моей черепичной крыши эту космическую хренотень, едва ли бы в спринтерском темпе начал удаляться в сторону горизонта, зажимая в зубах паспорт, а в потных ладонях - толстый портфель, набитый акциями долгосрочных инвестиций. Вероятнее всего я бы взял бутылочку Макаллана и с крыльца наблюдал за всем этим нездоровым кипишем. Ведь Бэтмана с Брюсом Уиллисом еще никто не отменял.
Но как бы ни была сильна моя вера в силу, боевую удаль и простую человеческую порядочность Брюса и Бэтмана, эти два товарища пока ни разу не появились в те моменты, когда я в них действительно нуждался. Поэтому мне до сих пор самому приходится периодически мыть посуду, выносить мусор, устраивать уборку в квартире (!!!) и ходить в магазин за едой.
И вот я опять стою перед витриной, забитой самой разной колбасой. Гребанная капиталистическая экономика с ее конкурентными преимуществами! Что же выбрать?! От последней купленной мной колбасы в памяти остался неповторимый вкусовой букет из настойчивого аромата соцветий молодого картона, яркого изящного вкуса соевого белка и приятно скрипящих на зубах сухожилий пожилой накаченной коровы, рожденной в счастливой коровьей семье в совхозе «Последний путь Ильича» в 1972 году. И ведь твою ж мать, я даже приблизительно не помню, как называлась та колбаса и как она выглядела! Желудок, активно выделяя сок, уже вовсю переваривает сам себя, и я явственно начинаю ощущать приближающуюся перспективу нелепо помереть от голода в самом центре продуктового магазина.
Геройским усилием воли я восстанавливаю в памяти все отрывочные воспоминания о колбасе за прошедшие годы. Я перебираю в уме расколеровку оберток, гарнитуры шрифтов, использованных для написания названий. Перед моими глазами встают десятки колбасных кругов самых разных цветов и текстур. Некоторые из них сине-зеленых оттенков узнает и желудок, о чем считает нужным сообщить неожиданными малоприятными сокращениями. «Соберись, тряпка!» - ору я на него. - «Мы уже на финишной прямой!»
И вот она - единственно возможная, отфильтрованная из трех-четырех десятков вариантов палка колбасы!
- Сколько? - облегченно спрашивает продавщица, сжимая огромный острый тесак в правой руке. Она настороженно глядела до этого на мои получасовые молчаливые муки выбора. Капающие на футболку слюни, бегающий отсутствующий взгляд - и честного человека уже принимают за маньяка!
- Давайте всю палку!
Касса, пакеты, стоянка, светофоры - весь путь до дома в тумане. Входная дверь, коридор, кухня. Большим столовым ножом отрезаю внушительных размеров кусок колбасы.
Сажусь.
Кусаю…
…И вот они снова - соцветия молодого картона, ароматная соя, мускулатура коровы-пенсионерки…
Ну это что ж за твоюмать! Я уже неделю живу в двадцать восьмом году собственной жизни и до сих пор не могу научиться покупать вкусную колбасу!