(no subject)
Как и обещал, да и давно намеревался, напишу «за галут». Под катом - много слов.
Итак, речь пойдет не о рассеянии еврейского народа, которое, собственно, и называется «галутом», не о сионизме, который, собственно, есть идеология уничтожения этого самого галута, речь пойдет о галуте, который внутри нас. Особенно внутри выходцев из СССР, какими бы пламенными патриотами-сионистами или, наоборот, несчастными эмигрантами они ни были.
Сразу оговорюсь, я нисколько не выделяю себя из общего ряда, мол, «Я - капитан, а вы все - дерьмо!» (с). Я - точно такой же. С единственным от других, может быть, отличием: я стараюсь с этим бороться и пытаюсь для этого понять, а что же у нас за глина в мозгах?
Для этого проведем маленькое разделение, любезное сердцу моих компатриотов: приехавших из советского галута мы будем называть «евреи» (советские евреи или выходцы из СССР - слишком длинно, для краткости - просто евреи), а рожденных в государстве Израиль - израильтянами, договорились?
Итак, что отличало еврея в бывшем СССР? Очень хорошо помню, как мама меня учила, что если все знают предмет на 5, я должен знать его если не на 6, то уж на 5+ - точно. Вот это вот: изо всех сил надо тянуться, чтобы стать лучшим, и тогда, возможно, горькая чаша тебя минует - вбито в нас на протяжении поколений.
Помню, как папа всегда был в оппозиции к существующему строю (а тогда в СССР существовал только один строй), потому что это - не наша страна. Мы здесь, хоть и пустили корни, но это дело случая. Израиль далеко, уехать туда очень трудно, да и опасно, поэтому волею судеб мы живем тут. Но страна - не наша.
Представляю, сколько поколений евреев было воспитано в ощущении «страна, в которой мы живем - не наша».
В 1975 г. папа - профессор, доктор наук, заведующий отделом в академическом институте - уговаривал меня ехать в Израиль, утверждая, что сам он уже старый (а был он моим сегодняшним ровесником!), и готов справиться со всеми проблемами, связанными с отъездом сына, но я не решился. Струсил, попросту говоря.
Но речь не обо мне, а об ощущении «не моя страна».
Другая характерная черта, связанная с первой - некое презрение к природным обитателям территории, на которой мы заселились. Передаваемое из поколения в поколение (и совершенно неверно трактуемое) «евреи - избранный народ», заставляло свысока относиться к гонящим и преследующим. «Они нас не любят, потому что мы - избранные!», «В Англии нет антисемитизма, потому что они не считают евреев умнее себя», «Зато мы - самые умные, соль земли и дали всем нациям лучших представителей» и прочие ласкающие душу, но совершенно неверные понятия, были восприняты глубоко и всем сердцем. Приятно ж!
Третья черта, характерная для галутного еврея - святая уверенность, что если он будет себя вести хорошо, то его обязательно полюбят. Не надо высовываться ( а не высовываться мы не могли, умные больно!), не надо злить никого, надо тихо и покорно сносить удары судьбы, тогда все увидят какие мы развитые, умные, как мы горячо любим не свою страну и сразу проникнутся к нам симпатией и даже не будут убивать.
И последняя (из бросающихся в глаза, про эти черты можно написать не одну диссертацию) черта - истово воспринятый марксизм, как основа строительства мира. Маркс же тоже был из наших, а хоть и крещеный, но глупость ну никак не мог написать, ergo - марксизм суть единственное правильное объяснение основ мира. То бишь, капитал, прибавочная стоимость, богатеи-эксплуататоры, всем, ну, буквально всем, просто вообще всем правят исключительно деньги, денежки, финансовые интересы. А вся идеология - это для бедных, кто верит во всякие глупости. Но мы-то, евреи, умные, поэтому верим только в Мамону и Золотого Тельца, а остальное - фигня.
И вот со всем этим мощным багажом мы прибываем в Израиль, он же Эйрец Исроэл из дедушкиных молитв, он же ИзраИль из речей престарелого генсека, он же Святая (для всех) Земля, он же земля, текущая молоком и медом, он же - единственная демократия на Ближнем Востоке.
И вот тут-то оказывается, что все, что мы думали о себе и о планете до этого - как раз та самая фигня и есть. А на деле мы приехали в нормальную страну, чем-то лучше, а чем-то - хуже других стран, где-то, в чем-то (надо признать, во многом) удобную для жизни, а в чем-то - крайне неудобную. Страну жутких, непередаваемо омерзительных бюрократов и совершенно домашних, свойских простых граждан, где все знают всех, все со всеми учились вместе в тихоне, служили в армии, были на мехине и т.п.
Но мы-то ничего этого не проходили! Мы были уверены, что нас, гонимых, страдавших от антисемитизма в странах исхода, таких бедных, несчастных, нищих со своим дурацким скарбом - обязательно должны полюбить! Ведь мы же в галуте любили евреев только за то, что они евреи!
При этом, понимать, что любить-то нас, собственно, не за что, мы совершенно не желали. И весь свой галут мы выплеснули на Израиль, как выплескивают помои на улицу.
Это не наша страна. Как она может быть нашей, с ее крохотными размерами, с ее убогим градостроительством, с этим крикливым и совершенно амикошонским народом?! Не наша страна! - все кричало внутри. Не наша! Мы здесь не по своей воле! Нас заманил Сохнут! Нас обманули! Нам обещали Советский Союз только с магазинами и с евреями, а привезли в какое-то Средиземноморье, непонятно с кем.
И началось строительство олимского царства. Русские магазины, русские актеры, русские театры, русское ТВ, демонстративное нежелание учить язык, обычаи и традиции места, куда приехали, демонстративное и привычное отмазывание детей от армии - не наша страна! Кто поумнее - сразу сваливал в Штаты и Канаду. Кто поглупее - стонал и плакал, никуда не двигаясь из этой «не своей» страны (во-первых, в других местах было еще хуже, а во-вторых, страна-то для жизни удобная, чего уж там…). Кто-то потерю статуса, неизбежную при эмиграции, воспринял как вселенскую катастрофу, кто-то возненавидел за это тех, кто ни в чем не был виноват - израильтян. Возник идиотский миф «Они боятся конкуренции» - это было очень приятно. «Они боятся, что мы заберем у них работу!» - это грело сердце. И не имело никакого отношения к действительности. Ну кто бы взял на работу бывшего главного бухгалтера металлургического завода, не владеющего ивритом? И, главное, куда?
Мы кичились Пушкиным, при этом не читали ни одной строчки не то что Черняховского или Альтермана - Бялика. Мы рассуждали о сионизме, не прочитав ни одной работы Жаботинского. Мы отрицали наличие в Израиле культуры, понятия не имея ни об Амосе Озе, ни о Меире Шалеве, ни об А.-Б. Йегошуа, ни об Аароне Аппельфельде. Мы рассуждали о еврействе, не прочитав ни строчки из ТАНАХа в двойном переводе, который стоял на книжной полке в каждом олимском доме, и вообще, ничего не зная об истории собственного народа (чтобы прочитать хотя бы Дубнова - и мечтать не приходилось).И при этом считали себя умнее, культуре, выше этих аборигенов, которые не имеют вечернего платья, чтобы пойти на концерт гастролеров московского театра с Верхней Хабалки. Но мы очень обижались - «они нас не любят!».
Не зная истории государства, мы точно знали, как им управлять и что надо сделать, чтобы арабы все обосрались от страху, в результате чего немедленно установился бы мир в этом регионе, будь он неладен, не туда нас Моше вывел. И мы были уверены, что если мы будем себя хорошо вести, то весь мир нас полюбит. Вот этот галутный комплекс не смогли изжить даже многие израильтяне. Нам до сих пор кажется, что нас не любят потому, что не знают, какие мы на самом деле хорошие.
Фигня. Знают. Все знают, какие мы на самом деле, поэтому никто нас любить не будет, хоть мы все самоубейся. Никакое хорошее поведение не значит ровно ничего. Но мы по-прежнему уверены, что мир с соседями надо заключить только на основе нашего хорошего поведения.
И последнее. Так и не вписавшись в эту жизнь, мы продолжаем быть уверены, что это не мы «не вписались», а нас «не вписали». Что существует какая-то мифическая элита (евреи, наверное), которая правит всем тайно и никого не пускает, кроме избранных (тоже евреев, наверное). Мы плохо живем не потому, что не умеем и не хотим работать, не потому, что думаем о себе больше, чем значим на самом деле, не потому, что не любим страну, в которой живем (а другой у нас нет, ребята, если эта страна не наша, то никакая другая тоже не наша, а другого глобуса, как известно, нет). Мы плохо живем потому, что какие-то неведомые силы не дают нам жить хорошо, не хотят, чтобы сразу и не напрягаясь, мы заработали много-премного денег. Проклятые капиталисты выжимают из нас все соки, добиваясь прибавочной стоимости, а мы напрягаемся на уборке улиц. Кстати, кто-то когда-то видел инженера или профессора, который чего-то бы стоил в своей профессии на самом деле и мел бы улицы? Откуда этот устойчивый миф?
И мы по-прежнему уверены, что нет никакой идеологии, что люди не могут умирать вот за это вот государство, а если умирают - то дураки и фраера. Или просто обманутые, которых толкнули на это те же неведомые силы.
Правильно говорят, что первое поколение эмигрантов - это поколение пустыни. Счастье, что мы все уйдем в небытие, рано или поздно. Со всем нашим галутом, великой русской культурой, раздутым самомнением, кривыми руками и изуродованными мозгами.