verses
***
Творенья старого поэта,
проснувшегося до рассвета,
когда в саду густой туман
росою падает на землю...
О чем ты шепчешь? я не внемлю.
Старик - ты гений, я - профан.
Что мне рифмованные строки,
кто мне нелепые пророки
с нечесаною сединой,
как сжиться мне с твоим страданьем,
с твоим последним назиданьем,
переселяясь в мир иной?
Старик, прости, я сам не молод,
весь переломан, перемолот,
смешной изгой в своем дому,
пристыжен веком и обижен,
я сам не чесан и не стрижен,
живу, гнию не по уму.
Живу, гнию, сомненья прячу,
как в магазине недостачу
прикрыть пытается ловкач,
но суд идет - смешны попытки,
на выход, собирай пожитки,
и кто тебе, больному, врач?
Я сам - безродный, сам - калека,
из девятнадцатого века
листаю стихотворный том,
и милый ямб четырехстопный,
четвероногий, расторопный
звучит в мозгу моем пустом.
Есть в осени первоначальной
простор твоей строке прощальной,
и я, послушный книгочей,
лишь отзвук или отсвет, эхо,
твой раб, несчастный неумеха.
Прощай же, свет моих очей!
***
Ни слова больше. Сомкнуты уста.
Вселенная, как голова, пуста.
И мысль мимолетную с утра
затягивает черная дыра.
Читаю стих: пора, мой друг, пора.
пора, мой друг - ни пуха, ни пера.
пора туда, неведомо куда,
гудят над головою провода,
взлетают птицы с опустевших крон,
и на душе - как после похорон.
И думаешь - была же синева,
дни теплые и теплые слова,
и море, и неспешная волна,
Вселенная тогда была полна.
И я был весел и не знал, дурак,
что вдалеке загустевает мрак.