verses
***
Одинокого облака розовая громада.
Точечный самолет оставляет линейный след.
Над головою гроздья крупного винограда,
тяжелые гроздья, янтарные на просвет.
Ой, ладо, ладо, утренняя прохлада,
именно это ценишь на склоне лет.
Есть слова ненавистные: босоногое детство,
безрассудная юность, мудрость старческой седины,
подвиг отцов, оставленный нам в наследство,
величие наших дел, безопасность страны,
от них никуда не деться, но ежели приглядеться,
на истории видишь следы копыт сатаны.
Еще - ты моряк. Мишка, моряк не плачет,
не теряет бодрости духа, разве что иногда.
Ряд безликих высоток рассвет за собою прячет,
где-то там разливается алая краска стыда,
линия жизни пунктиром твою судьбу обозначит,
выйдут на отдых туристы бессмысленные стада.
Но пока тишина. Ветерок пробегает по кронам.
Плетеное кресло. Чашка. В ней остывает чай.
В небе раздолье птицам, сорокам, также воронам,
Вставай, поднимайся, прощайся с прохладой, жару встречай.
Гаси сигарету, и подбери монету, оброненную невзначай.
***
ни горы Фавор, ни Святого Небесного Града -
август. все больше яблок и винограда,
позднего, южного лета длится отрада.
не имеет значения сад, важнее - ограда.
все приходит в упадок, наш век непрочен,
но виноград наш сладок и яблоки без червоточин,
и арбузы полосаты, и дыни желты и медовы,
и рассветы нежны, и закаты кроваво-бордовы,
и море теплое ластится к грязному пляжу,
и мелкий вор празднует мелкую кражу.
и земные плоды лежат на прилавках базара,
и нет торговли без азарта и без навара.
и мертвые рыбы глаза стеклянные пучат,
и пророки пророчат, но нас ничему не учат,
не учи ученого в средней советской школе,
а неученых бесполезно учить тем боле.
***
Грубы или нежны -
мы никому не нужны.
Но не грусти - зато
и нам не нужен никто.
Человек человеку - волк,
но даже волк приумолк.
Где его волчий вой?
Волк нам не враг. Он - свой.
И век-волкодав на плечах
расслабился и зачах.
Одинокого облака розовая громада.
Точечный самолет оставляет линейный след.
Над головою гроздья крупного винограда,
тяжелые гроздья, янтарные на просвет.
Ой, ладо, ладо, утренняя прохлада,
именно это ценишь на склоне лет.
Есть слова ненавистные: босоногое детство,
безрассудная юность, мудрость старческой седины,
подвиг отцов, оставленный нам в наследство,
величие наших дел, безопасность страны,
от них никуда не деться, но ежели приглядеться,
на истории видишь следы копыт сатаны.
Еще - ты моряк. Мишка, моряк не плачет,
не теряет бодрости духа, разве что иногда.
Ряд безликих высоток рассвет за собою прячет,
где-то там разливается алая краска стыда,
линия жизни пунктиром твою судьбу обозначит,
выйдут на отдых туристы бессмысленные стада.
Но пока тишина. Ветерок пробегает по кронам.
Плетеное кресло. Чашка. В ней остывает чай.
В небе раздолье птицам, сорокам, также воронам,
Вставай, поднимайся, прощайся с прохладой, жару встречай.
Гаси сигарету, и подбери монету, оброненную невзначай.
***
ни горы Фавор, ни Святого Небесного Града -
август. все больше яблок и винограда,
позднего, южного лета длится отрада.
не имеет значения сад, важнее - ограда.
все приходит в упадок, наш век непрочен,
но виноград наш сладок и яблоки без червоточин,
и арбузы полосаты, и дыни желты и медовы,
и рассветы нежны, и закаты кроваво-бордовы,
и море теплое ластится к грязному пляжу,
и мелкий вор празднует мелкую кражу.
и земные плоды лежат на прилавках базара,
и нет торговли без азарта и без навара.
и мертвые рыбы глаза стеклянные пучат,
и пророки пророчат, но нас ничему не учат,
не учи ученого в средней советской школе,
а неученых бесполезно учить тем боле.
***
Грубы или нежны -
мы никому не нужны.
Но не грусти - зато
и нам не нужен никто.
Человек человеку - волк,
но даже волк приумолк.
Где его волчий вой?
Волк нам не враг. Он - свой.
И век-волкодав на плечах
расслабился и зачах.