выбранные сновидения о несчастной невозвратной любви.
*
Позвонил коллега, член Верховного Консилиума города Одессы. Рассказал, что из Столицы прибыло постановление Неизвестного Государства о роспуске Консилиума и введении прямого президентского правления на территории Седьмого Километра. Представителем Президента назначена Одесская Фарца. Тем же постановлением предписывалось перенести памятник Екатерине Второй на территорию Седьмого Километра. Саму статую Екатерины переименовывали в памятник Фарце, а фигуры основателей Одессы было велено считать памятниками первым реализаторам Седьмого Километра.
Поскольку Фарца давно уже своей волей перенесла памятник в Исторический Центр Седьмого Километра и заменила надписи на табличках, то постановление Правительства лишь подтверждало статус кво.
А вот роспуск Консилиума и отмена всех выставленных им диагнозов (так назывались постановления Консилиума) явно волновал коллегу, поскольку касался его лично. Он искренне не понимал, как в столице вообще вспомнили о существовании Одессы (в самой Одессе давно забыли название государства, в которое она входит) и откуда там узнали о существовании Консилиума.
- Бенкендорф раскололся, - предположил я.
- Не может быть! - воскликнул коллега, - Бенкендорф железный человек!
-И не такие раскалывались, - раздался в трубке голос Майора Валерьевича. Он, как всегда подслушивал. Вернее - прослушивал.
*
Приходил друг, весьма взволнованный. Рассказал, что в Одессе - революция. Вчера в городе появилось огромное количество солдат в форме железнодорожных войск Неизвестного Государства. Они проложили ЖД колею к зданию Городского Безумия. Немедленно к зданию прибыл бронепоезд. Оттуда вышло четыре человека в долгополых шинелях и священник. Через десять минут они вывели из здания доктора Бенкендорфа. Священник шел впереди и, часто оглядываясь, давал Бенкедорфу целовать крест, который Бенкендорф целовал с жадностию. Все вместе сели в бронепоезд и укатили.
Солдаты разобрали железнодорожные пути и бесследно исчезли. Через час - здание Городского Безумия было взорвано. Чудом уцелевший жеребец Блейлер с печальным ржанием метался по пепелищу...
Я с трудом уговорил друга успокоиться и сесть в антикварное кресло и предложил ему сигару и бокал коньяка "Бисквит". Но от волнения друг затянулся сигарным дымом, закашлялся и в гневе выбросил сигару в окно. Сигара, увеличиваясь в размерах и изрыгая пламя, унеслась в темноту...
В Гавану улетела - подумал я, но ошибся. Вечерние газеты всего мира сообщили, что неизвестно откуда выпущенная ракета потопила зашедший в Одесскую бухту авианосец Неизвестного Государства.
*
В Испании есть король. Этот король отыскался в 1975 году. Этот король - не я, а Хуан Карлос де Бурбон. Его жену зовут София Греческая. Мою жену зовут Люся. Еще у меня есть кошка Бася и приблудный кот Саид.
Все же надо как-нибудь побывать в Испании. А вдруг?
*
Мизеры волокли меня под руки по узким переулочкам между старыми заброшенными контейнерами и трамвайными вагонами. Я был в парадном смирительном камзоле при орденах, с золотыми позументами, с длинными рукавами, завязанными за спиной бантом.
Наконец они вывели меня на разбитое шоссе и прислонили к огромному придорожному кресту. Перекрестившись на него, Мизеры поклонились мне, потом друг другу и разошлись в разные стороны....
Я остался совершенно один, не имея никакого понятия о том, как мне добраться до дома, или хотя бы до Третьего Отделения психушки.
Через некоторое время я услышал приближающийся гул моторов.
Мимо меня проходила танковая колонна, на боевых машинах было написано "На Берлин!".
Берлин - неплохой город,- подумал я. Дойду до Берлина, а оттуда как-нибудь доберусь до Одессы.... И я побрел за танками как был - при орденах, в смирительном камзоле.
Позвонил коллега, член Верховного Консилиума города Одессы. Рассказал, что из Столицы прибыло постановление Неизвестного Государства о роспуске Консилиума и введении прямого президентского правления на территории Седьмого Километра. Представителем Президента назначена Одесская Фарца. Тем же постановлением предписывалось перенести памятник Екатерине Второй на территорию Седьмого Километра. Саму статую Екатерины переименовывали в памятник Фарце, а фигуры основателей Одессы было велено считать памятниками первым реализаторам Седьмого Километра.
Поскольку Фарца давно уже своей волей перенесла памятник в Исторический Центр Седьмого Километра и заменила надписи на табличках, то постановление Правительства лишь подтверждало статус кво.
А вот роспуск Консилиума и отмена всех выставленных им диагнозов (так назывались постановления Консилиума) явно волновал коллегу, поскольку касался его лично. Он искренне не понимал, как в столице вообще вспомнили о существовании Одессы (в самой Одессе давно забыли название государства, в которое она входит) и откуда там узнали о существовании Консилиума.
- Бенкендорф раскололся, - предположил я.
- Не может быть! - воскликнул коллега, - Бенкендорф железный человек!
-И не такие раскалывались, - раздался в трубке голос Майора Валерьевича. Он, как всегда подслушивал. Вернее - прослушивал.
*
Приходил друг, весьма взволнованный. Рассказал, что в Одессе - революция. Вчера в городе появилось огромное количество солдат в форме железнодорожных войск Неизвестного Государства. Они проложили ЖД колею к зданию Городского Безумия. Немедленно к зданию прибыл бронепоезд. Оттуда вышло четыре человека в долгополых шинелях и священник. Через десять минут они вывели из здания доктора Бенкендорфа. Священник шел впереди и, часто оглядываясь, давал Бенкедорфу целовать крест, который Бенкендорф целовал с жадностию. Все вместе сели в бронепоезд и укатили.
Солдаты разобрали железнодорожные пути и бесследно исчезли. Через час - здание Городского Безумия было взорвано. Чудом уцелевший жеребец Блейлер с печальным ржанием метался по пепелищу...
Я с трудом уговорил друга успокоиться и сесть в антикварное кресло и предложил ему сигару и бокал коньяка "Бисквит". Но от волнения друг затянулся сигарным дымом, закашлялся и в гневе выбросил сигару в окно. Сигара, увеличиваясь в размерах и изрыгая пламя, унеслась в темноту...
В Гавану улетела - подумал я, но ошибся. Вечерние газеты всего мира сообщили, что неизвестно откуда выпущенная ракета потопила зашедший в Одесскую бухту авианосец Неизвестного Государства.
*
В Испании есть король. Этот король отыскался в 1975 году. Этот король - не я, а Хуан Карлос де Бурбон. Его жену зовут София Греческая. Мою жену зовут Люся. Еще у меня есть кошка Бася и приблудный кот Саид.
Все же надо как-нибудь побывать в Испании. А вдруг?
*
Мизеры волокли меня под руки по узким переулочкам между старыми заброшенными контейнерами и трамвайными вагонами. Я был в парадном смирительном камзоле при орденах, с золотыми позументами, с длинными рукавами, завязанными за спиной бантом.
Наконец они вывели меня на разбитое шоссе и прислонили к огромному придорожному кресту. Перекрестившись на него, Мизеры поклонились мне, потом друг другу и разошлись в разные стороны....
Я остался совершенно один, не имея никакого понятия о том, как мне добраться до дома, или хотя бы до Третьего Отделения психушки.
Через некоторое время я услышал приближающийся гул моторов.
Мимо меня проходила танковая колонна, на боевых машинах было написано "На Берлин!".
Берлин - неплохой город,- подумал я. Дойду до Берлина, а оттуда как-нибудь доберусь до Одессы.... И я побрел за танками как был - при орденах, в смирительном камзоле.