verses
Нам обещали, что мы доживем до времен, когда
одновременно в коммуну прибудут все поезда.
На паровозьей морде горит-пламенеет звезда.
Среди лунных кратеров стоят стеклобетонные города.
Паровоз поглаживают, говорят ему "с легким паром".
Все работают даром и все получают даром.
Токарный станок стоит рядом с ближайшим баром.
Рабочий выходит из цеха, чтоб поиграть на скрипке
и играет чакону Баха без единой ошибки.
На лицах - ни глаз, ни носов, только улыбки.
Широки улыбки, словно страна родная.
Впрочем страны уже нет, но, может, найдется иная.
Последний из несогласных под забором лежит, стеная.
Стучит зубами от холода - так и надо злодею,
пусть умирает от голода. А лучше бы - за идею.
Смерть за идею тут основная причина
гибели - чаще от этого умирает мужчина,
а женщины - от любви, заботы и неги.
Мчит паровоз по маршруту от Альфы и до Омеги.
одновременно в коммуну прибудут все поезда.
На паровозьей морде горит-пламенеет звезда.
Среди лунных кратеров стоят стеклобетонные города.
Паровоз поглаживают, говорят ему "с легким паром".
Все работают даром и все получают даром.
Токарный станок стоит рядом с ближайшим баром.
Рабочий выходит из цеха, чтоб поиграть на скрипке
и играет чакону Баха без единой ошибки.
На лицах - ни глаз, ни носов, только улыбки.
Широки улыбки, словно страна родная.
Впрочем страны уже нет, но, может, найдется иная.
Последний из несогласных под забором лежит, стеная.
Стучит зубами от холода - так и надо злодею,
пусть умирает от голода. А лучше бы - за идею.
Смерть за идею тут основная причина
гибели - чаще от этого умирает мужчина,
а женщины - от любви, заботы и неги.
Мчит паровоз по маршруту от Альфы и до Омеги.