verses
***
Чистенький городок, вернее, почти деревня.
Ей лет восемьсот - возраст почтенный, не так ли?
Мак-Дональдс стоит на месте, где стояла харчевня.
Фонарь заменяет пламя в смолу обмокнутой пакли.
Все остальное - на месте. В войну здесь не бомбили.
Бомбить было нечего. Разве что старый коровник.
И люди остались точно такими как были.
Румяная самка в котел погружает половник.
В широкой улыбке блестит золотая коронка.
из выреза и рукавов выпирает могучее тело.
Во дворе отец учит сына колоть поросенка.
Сыночек колет охотно, но - неумело.
Довольно праздничной пищи ненасытным утробам.
Задубело на холоде белье, что вчера постирала.
Ангелы с грешниками скачут по белым сугробам.
Из кирхи доносятся звуки рождественского хорала.
Чистенький городок, вернее, почти деревня.
Ей лет восемьсот - возраст почтенный, не так ли?
Мак-Дональдс стоит на месте, где стояла харчевня.
Фонарь заменяет пламя в смолу обмокнутой пакли.
Все остальное - на месте. В войну здесь не бомбили.
Бомбить было нечего. Разве что старый коровник.
И люди остались точно такими как были.
Румяная самка в котел погружает половник.
В широкой улыбке блестит золотая коронка.
из выреза и рукавов выпирает могучее тело.
Во дворе отец учит сына колоть поросенка.
Сыночек колет охотно, но - неумело.
Довольно праздничной пищи ненасытным утробам.
Задубело на холоде белье, что вчера постирала.
Ангелы с грешниками скачут по белым сугробам.
Из кирхи доносятся звуки рождественского хорала.