Продлеваем молодость любимым героям
У мира высокотехнологичного фэнтези есть одно интересное преимущество перед привычным фэнтези в средневековом антураже. Вернее, интересных преимуществ на самом деле много, но это - из наиболее существенных: в мире высокотехнологичного фэнтези любимые герои могут жить гораздо дольше и успеть гораздо больше. Причём выглядеть это будет вполне уместно, органично миру.
Судите сами.
На фотографии - Нед Старк, лорд Винтерфелла, прославленный герой «Игры престолов», сложивший голову на плахе в возрасте 35 лет. Всё главное и лучшее в своей злосчастной жизни он совершил, будучи молодым и очень молодым; для читателя-зрителя это осталось за кадром. Причём совершил, как бы сказать помягче, не от великого ума, скорее, от большого драйва. Я с печалью смотрю на этого старика и с трудом верю, что он моложе меня, 43-летнего. А ведь действительно, моложе: в тёмные времена год идёт за два, если не за три. В Средневековье 35 лет - уже крепкая зрелость и порог старости.
Конечно, в реальной истории встречались долгожители, вроде Жака д’Юэза, ставшего папой Иоанном XXII, и Иоасафа Христодула, более известного как император Иоанн VI Кантакузин. Если историки не врут, оба прожили лет по 90. Для тех времён - диковинка, почти что чудо.
В «средневековой» эпопее Джорджа Мартина есть персонаж покруче - Эйемон Таргариен. В тяжелых жизненных условиях, среди лютых холодов и беспросветных льдов, будучи прикованным к Стене своим обетом, этот учёный мейстер сумел прожить 102 года и умер, лишь Стену покинув. Разве не чудо из чудес? Но Эйемон - персонаж эпизодический, сколь-нибудь существенного влияния на развитие сюжета не оказывающий. Почти все герои «Песни льда и огня» - по нашим меркам, молодые и совсем юные люди, а то и вовсе - дети. Они быстро появляются и только успевают запомниться-полюбиться, как уже умирают, само собой разумеется, смертью столь же насильственной и жуткой, сколь и закономерной.
В «Божественном мире» ранняя старость и смерть - удел варваров. Крун, нарбоннский герцог, едва ли много старше Неда Старка. Но, склоняясь перед троном Виктора V, - с этой сцены, напомню, начинается роман «Нарбоннский вепрь» и, собственно, весь цикл, - он чувствует себя стариком, стоящим на пороге смерти. По сути, всё, что делает в романе герцог Крун, проистекает из его боязни «не успеть» - и ведь не успевает!
Напротив, Виктор V Фортунат, император-август аморийцев и их земной бог, владыка Ойкумены и т.д., и т.п., появляется в первом романе древним стариком (по возрасту), Крун Нарбоннский годится ему в сыновья, если не во внуки! Но Крун уходит в Лету, а Виктор V остаётся и действует в романах, и чем дальше, тем действует активнее, доживает почти до ста лет. В отличие от Эйемона Таргариена, до самого своего конца Виктор Фортунат сохраняет крепость тела и ясность ума. И это не натяжка и не чудо, а вполне закономерный результат аморийского образа жизни, совершенства медицинских технологий.
У аморийцев существует культ здоровья и телесной красоты, очень характерный для античности, но абсолютно невозможный в условиях Средневековья. Сам образ жизни аморийцев пропитан эротизмом, который варвары не понимают, осуждают и всячески его стесняются.
Аморийцы любят щеголять в ярких, облегающих одеждах, а то и без таковых (благо, климат располагает). В их представлении, показывать красивые тела не стыдно и не грешно, а достойно и почётно, приятно людям и угодно богам. Сцены подобного рода есть почти в каждой главе.
Даже официальные калазирисы, т.е. военные и гражданские мундиры, у аморийцев облегают фигуру, подчёркивая все её достоинства и недостатки (если они есть). Понятно, что в такой среде, при подобном отношении общества хочешь, не хочешь, а будешь укреплять здоровье смолоду и беречь его, как зеницу ока. И, если получится, то долго проживёшь, будешь в хорошей форме до глубокой старости.
София Юстина, главная героиня приквел-трилогии «Божественного мира», достигает возраста тридцати лет в самом конце третьего романа. В романах основного действия ей уже около шестидесяти и за шестьдесят. Но выглядит - на 40-45! В её мире иначе нельзя, «люди не поймут», и моя София не была бы моей Софией, если бы позволила себе превратиться в старуху.
Вы можете себе представить Серсею Ланнистер в шестьдесят лет? Я - не могу, как ни стараюсь. А ведь она красавица, наследница богатейшего рода, королева целой страны и в состоянии себе позволить лучшую медицину, какая существует в её мире.
В «Поруганной империи» и «Бунтующих богах» одновременно действуют пять (!) поколений Фортунатов и Юстинов. Причём у каждого из этих поколений - свои жизненные ценности и приоритеты. Для развития сюжета это очень важно. Но в средневековом фэнтези подобное было бы невозможно или выглядело бы натяжкой, для объяснения которой пришлось бы привлекать чары с чудесами. У нас же - никаких чудес, кроме таких, которые совершают со своей жизнью сами люди.
Впрочем, у описанного выше преимущества высокотехнологичных миров перед средневековыми есть и оборотная сторона. Она относится, скорее, к области маркетинга. Читатель-зритель кровожаден, ему приятно, когда главные герои погибают. Джордж Мартин своих героев не щадит, на смену им всегда приходят новые, ничуть не хуже, и читатель-зритель благодарен Мартину за это.
У вашего покорного слуги иной подход. Я больше рассчитываю на читателей, которые хотят и любят проживать вместе с любимыми героями историю их долгой, активной, насыщенной всякими необычайными приключениями жизни.
Mirrored from Борис Толчинский.