Статья, написанная накануне трагических событий 3-4 октября (1993)
Originally published at Борис Толчинский. Фантастика, публицистика, политическая аналитика. You can comment here or there.
Наступает очередная годовщина событий 3-4 октября 1993 года в Москве - трагической кульминации схватки между сторонниками Хасбулатова, Руцкого и других вождей «Советов», с одной стороны, и силами, сохранившими верность президенту Ельцину, с другой. Конституционный кризис продолжался весь 1993 год; его активная фаза началась 21 сентября знаменитым ельцинским указом о роспуске народных депутатов и завершилась две недели спустя штурмом Белого дома, где укрывались вожди Верховного Совета РФ; окончательным аккордом, поставившим точку в противоборстве ветвей российской власти, стало принятие президентской Конституции на референдуме 12 декабря 1993 года.
Статья, которую я предлагаю вашему вниманию, была написана 1 октября 1993 года. Противостояние президента и депутатов шло уже 10 дней, и конца ему не было видно. Никто не хотел отступать, и никакие компромиссы не продвигались дальше деклараций. Вся страна застыла в величайшем напряжении, а положение, чем дальше, тем сильнее обострялось. До развязки оставались считанные дни, но мы тогда ещё надеялись на лучшее. 1 октября ещё был шанс достичь согласия. Будучи убеждённым сторонником сильной президентской власти в России, я видел оптимальный выход из противоборства во всенародном референдуме по новой Конституции и выборах новой Госдумы - о чём и написал в этой статье.
Если бы стороны нашли в себе волю, силы, мудрость остановиться на пороге бездны и принять этот сценарий 1-2 октября, то никакого штурма Белого дома не было бы. Не было бы многочисленных, неоправданных жертв. Не было бы пресловутого «расстрела парламента», омрачившего всё президентство Бориса Ельцина. Не было бы мучительной родовой травмы нашей ныне действующей Конституции. Войны в Чечне, дефолта и семибанкирщины, возможно, тоже не было бы - и сами девяностые, должно бы, остались бы в истории отнюдь не «смутными»! И не было бы, главное, той роковой межи, которая, к моему величайшему сожалению, и теперь, 17 лет спустя, разделяет многих мыслящих людей России.
Иными словами, всё было бы как сейчас - но лучше, много лучше. Мы жили бы в более справедливом, развитом, демократическом обществе - если бы последний шанс на конструктивный компромисс, открывшийся перед 3 октября 1993 года, не был тогда упущен.
ПРЕЗИДЕНТСКИЕ ВЫБОРЫ СЕЙЧАС - ЗАЧЕМ?
Трудно избавиться от ощущения, что вдруг возникшее в дни сентябрьского кризиса жгучее желание срочно переизбрать президента - скорее импульсивное, эмоциональное, а не выверенное и всесторонне продуманное. “Вы хотите переизбрать их в декабре - переизбирайтесь в декабре сами”, - такова нехитрая логика текущего момента.
В пылу споров о сроках президентских выборов как-то отодвинут на второй план вопрос, зачем и кому они нужны. То, что они нужны сейчас любителям ловить рыбку в мутной воде, очевидно. Но ведь за одновременные выборы выступают и политики, которых не заподозришь в стремлении нажить капитал на дестабилизации общества. Разве не понимают они, что президентские выборы в декабре не внесут ничего принципиально нового в расклад сил на политическом Олимпе?
Действительно, полку реальных претендентов убыло. Добровольное затворничество в Белом Доме не могло не сказаться на политическом имидже А.Руцкого. И суть не в том, хорошо или плохо, что вице-президент, по-видимому, сошел с дистанции, суть в самом факте отсутствия у объединенной оппозиции и “центристов” реального претендента на кресло президента.
Из тех, кто обладает конструктивной программой, остается Г.Явлинский. Еще месяц назад он вроде был в пике популярности. Но популярность эта - не антиельцинская. Явлинского поддерживают не поборники всевластия Советов - для них он чужой. Программа Явлинского нашла отклик у тех торонников реформ, кто разочаровался в деятельности президента и его правительства. После сентябрьских событий многие из них вернули свое доверие Б.Ельцину, надеясь на его эффективные действия уже в ближайшем будущем.
Итак, Явлинский мог бы рассчитывать на победу только в том случае, если бы Ельцин снял свою кандидатуру в его пользу. Предвыборная конкуренция между этими политиками бесперспективна для обоих: Явлинский не победит, поскольку большинство его потенциальных сторонников проголосует за Ельцина, а Ельцин не победит, так как часть голосов возьмет у него Явлинский. Разладом в стане реформаторов не преминут воспользоваться те, кому при ином развитии событий легитимная власть не светит. На коне окажутся и “миротворцы”, стремящиеся в “сложных условиях” разрешать конфликты не только на “конституционном поле”, но и на поле политической брани.
В случае же, если Ельцин все-таки будет переизбран, он получит мощнейший легитимирующий заряд, карт-бланш на “самые решительные” меры. Его победа будет интерпретирована как желание россиян следовать, несмотря на все превратности переходного периода, избранным курсом; трактовать курс будут все те же победители. Поскольку “центристские силы” вовремя не сориентировались, т.е. не поддержали президента, они снова будут отсечены от власти. Нынешний расклад сил законсервируется еще не на один месяц, а может, и год.
Неужели агитаторы за одновременные перевыборы в декабре всех ветвей власти - это на самом деле глубоко законспирированные ельцинцы?! А как же тогда быть с заявлениями об “исчерпанности правящего режима”, о необходимости явления во власть “нового поколения” политиков?! Переизбирать “исчерпавших себя” на новый срок - где здесь логика?!
Кроме чисто политических, велики и социально-экономические издержки одновременных выборов. Потенциальные инвесторы, с опаской взирающие на политические схватки, снова будут выжидать - сначала результатов выборов, а затем - объявлений о грядущих корректировках курса. Если кто-то действительно желает посредством перевыборов отвлечь общество от экономических проблем, вряд ли это уже возможно, но вот затормозить реформы, снова погрузить людей в атмосферу неуверенности и непредсказуемости всеобщие выборы вполне способны.
Наконец, перевыборы продолжат печальную традицию неуважения властей к мнению народа. Здесь нет никакого противоречия: россияне ясно ысказались на апрельском референдуме. Народ - не съезд, где можно было через минуту “переголосовать” принятое решение. Инфляция всенародных голосований подрывает устои демократии, укрепляет граждан в опасении, что их мнения мало что значат для власть предержащих.
Всё сказанное выше приводит к выводу о бессмысленности президентских выборов в ближайшем будущем. Но если развитие политического процесса пойдет по оптимальному руслу, уже через полгода мы будем иметь новый парламент и, главное, демократическую Конституцию, а с ней - ясность, какова роль президента в системе власти, т.е. под какие полномочия необходимо сделать выбор. Через полгода мы получим и окончательный ответ на вопрос, исчерпала ли себя нынешняя исполнительная власть - основным индикатором станет ее сосуществование с вновь избранным парламентом. Через полгода и расстановка политических сил изменится, будем надеяться, в лучшую сторону, оформятся крупные партии и блоки, отражающие не сиюминутные амбиции лидеров, а коренные интересы электората, сами же лидеры получат возможность окончательно определиться в стратегических целях, выработать более конструктивные программы. Новый политический опыт придет к ним после парламентских выборов, которые, несомненно, явятся испытанием и для президента. Так что различные политические силы имеют, после ухода с политической сцены ВС, много возможностей для самореализации, не прибегая пока к выборам президента.
Что же до опасения, придут ли россияне к урнам “только лишь” ради избрания Государственной Думы, есть очень хороший и надежный способ разрешить эту “озабоченность”. Следует одновременно с выборами депутатов Думы объявить референдум о принятии новой Конституции. Население получит возможность определиться в отношении проекта Конституционного совещания. Легитимность Конституции, принятой всенародным голосованием, не вызовет сомнений. Но чтобы одобрение президентского проекта состоялось, нужен компромисс - не пресловутый “нулевой” компромисс, вялый и вымученный, устремленный в прошлое и призванный лишь оживить скомпрометировавших себя деятелей, а компромисс широкий, основанный на признании сложившихся реальностей, новой расстановки сил и основных ценностей формирующейся российской государственности.