Глобализм или двадцать лет спустя.
"Гармония мира не знает границ"
Б.Г.
"И труб водосточных стокатто, органных тонов не бедней"
А. Дольский
Время: сейчас.
Место: Канарские острова.
Я сижу на огромном балконе роскошного, снятого мной на неделю трехкомнатного номера с прекрасной огромной кухней, уставленной современнейшей бытовой техникой. С балкона открывается изумительный вид на искрящуюся на солнце, уютно расположившуюся в небольшой бухте часть Атлантического океана. По берегу, надоедая прохожим, бегает, и хватает всех за руки, африканец- нелегал, пытающийся продать разнообразные подделки под дорогие часы и такие же подделки под дорогие солнечные очки. Видно, что ему это почти не удается, и незнание никаких языков кроме своего родного никак ему не помогает, а выразительная жестикуляция и попытка с помощью физической силы удержать проходящих только усугубляет дело. Между моим балконом и морем расположен бассейн, по бокам которого клумбы с цветами, которые поливает француз- садовник, которого громкими, похожими на пулеметные очереди, фразами на испанском языке, наставляет неугомонная хозяйка отеля.
- «Las flores necesitan mucha agua! Comprendes?» *, - говорит она ему по-испански...
- «Oui, oui, je comprends cela» **, - отвечает он ей по-французски.
Я сижу, смотрю на океан, слушаю радио, программу, ориентированную на туристов, которая пытается охватить как можно больше слушателей, и оттого эклектична до полного удивления. Старые американские рок-н-роллы чередуются с бодрыми немецкими песенками, и иногда даже с современной финской любовной лирикой, которая потрясает...
Я проснулся не очень давно, да и солнце показалось из-за горы всего час назад, но уже достаточно жарко. По небу бегут легкие облачка, я наслаждаюсь отпускным бездельем, покоем и завтраком.
Завтрак состоит из чашки немецкого ячменного кофе с несколькими ложками размешанного в нем швейцарского сгущенного молока и одного, но большого, тщательно и с любовью сделанного бутерброда - большой по площади, но очень тонкий шведский бездрожжевой хлеб, на который намазан тончайший слой австралийского сливочного масла, потом слоем потолще уложен дорогущий испанский сыр, сделанный по старинным рецептам, и чем-то при этом немного напоминающий грузинский сулугуни. Сверху итальянская колбаса с пряностями, и все это завершают зелень и помидоры, нарезанные тончайшими ломтиками, и покрытые крупинками французской морской соли, той, что собирают на заре из морской пены специальным сачком.
Все эти ингредиенты, собранные из разных стран, прекрасно гармонируют друг с другом, и создают непередаваемый вкус, где каждый вносит свое, и все это напоминает хороший хор, где благодаря работе дирижера, все стоят на своих местах, и раскрыв и осознав себя, не занимаются насилием над собой, заставляя себя петь в несвойственной им манере, и звучат так, как им это свойственно от природы, и где каждый человек создает общее, привнося свое индивидуальное и неповторимое, перенося этим звучание хора на другой, более высокий план.
Общая гармония составлялась не только из вкуса ингредиентов, но и из их запахов, и внешнего вида. И все это укутывалось теплым легким ветерком, пронизанным солнцем и запахом Атлантики....
Время: 20 лет назад.
Место: г. Сухуми.
Я сижу на балконе небольшого номера в Доме Отдыха Композиторов, куда мне достали путевку.
Утро. Но уже довольно жарко. Я недавно проснулся, и пытаюсь наслаждаться отпускным покоем. Но сделать это трудно, почти невозможно.
Смотрю на мандариновое дерево, и пытаюсь смотреть только на него и абстрагироваться от всего остального. Под деревом стоит стол для настольного тенниса, и две девушки играют в теннис, как бы не замечая, что вокруг них собралась толпа местных мужчин, и «пожирая» их глазами, на перебой пытаются завладеть их вниманием.
- «Дэвушки, что вам этот тэннис-мэннис, давайте поедем лучше кататься, у меня такой авто, все покажу, здэс такие места красивый, потом ко мне заедэм, будэм пить хороший домашний вино...»
- «А слюшай, зачем к тэбэ ехать, у меня друг - большой человек в МВД, мы к нему лучше в гости поедем, там у них бассейн, розы растут, будем на розы смотреть, виноград и клюбнику кушать..»
На балкон ко мне выходит сосед по комнате, очень активный и постоянно чем-то озабоченный, и начинает настойчиво требовать моего мнения о своей одежде.
- «Слушай, я перед отъездом сюда через знакомых джинсы, себе купил советские, фабрика «Верея». Ну научились делать, натурально они ни покроем ни качеством от джинс фирмы «Levis» или там «Wrangler» не отличаются. Вот сейчас этикетку срежу, и никто не догадается».
И он начинает вертеться вокруг меня, показывая себя в джинсах. Решаюсь сказать ему горькую правду, что факт их сотворения на фабрике "Верея" неизгладимо запечатлен не только в этикетке, удаление коей не изменит общего от них впечатления.
Он это принимает неожиданно стойко:
- «Ну и хрен с ним, тогда давай завтракать».
И не дожидаясь моего согласия, вытаскивает на балкон еще один стул для себя и маленький столик, на который тут же укладывает две холщовые сумки. На сумках совершенно одинаковые по своей невнятности рисунки, и лица, изображенные на них, похожи друг на друга как две капли воды, но при этом подписи под ними разные. Оказывается, если верить этим подписям, на одной изображен Джо Дассен, а на другой Алла Пугачева. Из первой сумки он с гордостью выгружает "Жигулевское" пиво и уродливой формы открывалку с надписью "Нальчик", и чуть более мелким, но бросающимся в глаза шрифтом: цена 40К. Заставив стол пивом, он начинает рыться во второй сумке, и находит там банку тушенки, банку "кильки в томатном соусе" и полупустой пакет ванильных сухарей.
Открыв все это, он делает приглашающий жест рукой, и не в силах больше ждать, жадно пьет пиво, обливаясь пеной, которая течет по подбородку, запихивая в рот сухари, предварительно макнув их попеременно в кильку и тушенку. Видно, что он счастлив...
* Этим цветам требуется много воды! Понимаешь? (исп.)
** Да, да, я понимаю. (фран.)