День радио по-датски

[borisovichdk]

"Театр начинается с вешалки"
К. С. Станиславский

Несколько дней назад мне в голову пришла мысль, что неплохо бы рассказать о нашем оркестре более широким массам, чем просто своим знакомым, пусть и многочисленным. И я решил, что пора осваивать средства массовой информации. Выбор упал на радио.
Среди своих знакомых я нашел человека работающего на радио, и предложил ему провести интервью с оркестром, или хотя бы с его частью.
Он этим предложением заинтересовался и согласился.
Для интервью мы выбрали несколько человек из тех, кто играет в оркестре со дня его основания. Дирижер наш тоже не возражал, и даже изъявил желание приехать в студию, и предложил нам захватить инструменты, чтобы добавить к интервью несколько наших номеров, сыгранных в живую малым составом.

Ведущий с радио, сказал, что брал в основном интервью у политиков или у модных попсовых музыкантов, а о чем стоит спрашивать "полусимфонический оркестр", как он выразился, он представляет себе весьма смутно.
Чтобы не угасить его порыв этими трудностями, я предложил ему помочь составить список вопросов, которые он мог бы нам задать.
Включив свою фантазию, и набросав на листок бумаги с десяток вопросов, отдал их ему. Вопросы ему понравились.

Потом эти же вопросы я показал дирижеру и тем, кто придет, чтобы они представляли, о чем они будут говорить.
Вставил еще в текст будущего интервью и информацию о наших концертах. На радио решили, что сразу пустят нас в прямой эфир. Был назначен день . Все вроде складывалось.
Но разве бывает в жизни что-нибудь слишком гладко?
Конечно же нет!
За день до нашего приезда на радио, мой знакомый позвонил, и объяснил, что вот исчез техник и поэтому все откладывается до тех пор, пока техник не найдется. А другого брать не надо, потому что этот техник очень хороший, и особенно когда надо писать что-то в живую, и сводить сразу несколько микрофонов, по которым говорят несколько музыкантов, и тут же при этом играют что-нибудь, и все это в прямом эфире.
В таких случаях лучше этого техника нет никого. Поэтому надо подождать, пока этого техника найдут.

Меня поразила сама мысль, что техник может пропасть. Куда пропасть? Как это пропасть?

Мне объяснили, что пропал он оттого, что он человек творческий, ну ты понимаешь, ранимый, ну ты понимаешь, и посему ему срочно пришлось уйти в отпуск на несколько дней, ну ты понимаешь...

В прямую ничего не говорилось, пока я сам не догадался. Складывал все вместе, и его "творческость" и ранимость, и внезапный отпуск, пока вдруг не осенило.

-"Так он лечит свою израненную творческую душу возлияниями?"- спросил я впрямую?
-"Ну да, ну да", - был ответ.
-"И будем ждать его!",- твердо сказали мне.

И мы стали ждать. Но по счастью, в этот раз, душа техника была изранена не сильно, и уже через пару дней, он, залечив раны, причиненные грубой тканью жизни его ранимой душе, вернулся на работу.
И запись была назначена на сегодня. Но за это пару дней в планах студии и оркестра произошли изменения:

1. Решено было не выходить в прямой эфир, а сделать запись и уже ее крутить, зато несколько раз.
2. Вместо живой музыки поставить наш CD, вживую сыграв в студии всего лишь два номера.

-"Хорошо, что все налаживается! Пусть и с изменениями от первоначального плана, но пусть это произойдет!"- думалось мне. "Теперь наверное, все пройдет без сучка и без задоринки! Теперь все препятствия позади"

Но не тут то было.

Перед самым выездом, у дирижера неожиданно и непредвиденно, сложились такие обстоятельства, что он придти не смог.
И еще пара человек не смогли.

В итоге выснилось, что всего на радио приедут лишь три человека, не считая меня. Играть что-то таким совсем уж малым составом совершенно бессмысленно.
Но хорошо, пусть будет хотя бы интервью!

Я приехал в студию первым.

Остальных еще не было. Они опаздывали, продираясь сквозь выехавшие с работ трудящиеся массы.

Я бродил один по студии, и нервничал.
-"Хорошо, что это не прямой эфир!"- думалось мне.

А из студии как раз вышел лидер "Fede Finn og Funny Boyz", у которого только что брали интервью о том, как он делал свой хит "Kærligheden brænder". Приятно порадовала его необременность своей популярностью, и невероятная улыбчивость.

Лишь только он ушел, и началось наше студийное время, и я решил, что уж теперь-то все окончательно развалилось, приехали Ранди, Нина и Карин.

И вот мы уже сидим в звуконепроницаемой студии за длинным овальным столом. Перед каждым свой микрофон.
Мы выбрали номера на нашем CD, которые пойдут в эфир и сообщили об этом технику.

Решили, что если живых номеров нет, то пусть хотя бы наша певица, подпоет одному из номеров с CD, а другой номер, Карин, усилит живым соло на альт- домре.

Техник, который действительно оказался замечательным профессионалом, показывает нам через стекло, что до выхода в эфир осталась одна минута.
Секунды тянутся мучительно медленно.
И вдруг, за тридцать секунд до записи, я стараясь не шуметь, решаюсь открыть бутылку пепси, и умудрившись не обдать все пеной и не разлив ничего по столу, даже без особого шума, наливаю себе полный бокал, потому что внезапно очень пересохло во рту.

И еще техник успевает нам знаками показать, что от микрофона надо быть на расстоянии 10-15 сантиметров, ни дальше и ни ближе.
Как-то так ловко показал нам это через стекло, что мы все поняли.

Вот и эти тридцать секунд кончились, и пошла запись.



Еще пока я ехал в студию, я твердо решил, что пусть говорят другие. Куда я полезу со своей невнятной речью, когда я знаю, что говорю всегда так быстро и неразборчиво, что меня даже родная мама не понимает и всегда переспрашивает. А что уж тогда говорить о бедных радиослушателях, которые даже при этом не увидят помогающую понять меня мою бурную мимику и жестикуляцию.
Нет, надо избавить слушателей от этих мучений, они же не виноваты, что включили радио, именно на нашем интервью,- думал я.
Но мои спутницы было совершенно другого мнения.
Ты почему молчишь? - строго спросили они меня, когда пустили с CD наш номер, и у нас была пара минут быстро обсудить дальнейшую запись. Сейчас, следующим номером, Нина подпоет песне с диска, а после этого давай-ка ты включайся в разговор, строго сказала Ранди.

И я решился. Я стал тоже встревать в разговоры, и даже что-то невнятно мямлил. Тоже что-то иногда рассказывал вместе с остальными.
И вот полтора часа пролетели незаметно. И запись закончена.
Ведущий сказал нам, что к своему удивлению, с нами оказалось очень легко работать, И что запись получилась практически готовая, и ничего особенно править не надо. Вполне могло пойти в живой эфир, и зря они решили перестраховаться.

А техник сказал, что недавно, когда к ним приходили одновременно одинадцать политиков, то все они постоянно перебивали друг друга, расхваливая свои предвыборные программы, так что у него почти онемели от усталости руки, когда он на микшерском пульте, то убирал лишний звук у одних, и наоборот, добавлял громкости другим, чтобы в каждый момент времени слышно было только одного политика, а другие его бы не заглушали.

И еще, сотрудники радио сказали, что они будут всегда рады сотрудничеству с нами.

Мы им тоже сказали, что нам у них понравилось. И подарили им наш диск.

Вышли мы из студии очень довольные, и не захотев сразу расставаться, зашли в итальянский ресторан, и выпили на четверых бутылочку прекрасного итальянского вина, закусив его пиццей с горгонзолой, и спагетти в сосусе из масляной рыбы.



Итак, можно крикнуть: "Ура! Свершилось!"
Мы выходим в эфир в эту субботу, 13-ого марта в 11.00.
Частота: 90,2 MHz FM
И еще на радио сказали, что они собираются выложить запись этой передачи к себе на страницу, и я конечно, когда они это сделают, кину линк.



Update (14.03.2010 время: 01.01):
Итак, прошло несколько дней. В день выхода передачи в эфир, я был в дороге, и прослушать передачу по радио не успел. Но вернувшись домой, увидел имэйл от ведушего программы, в котором он прислал мне линк на наше интервью. Я его скопировал и бросил к себе на сервер. Так что теперь можно послушать.
Сложные однако чувства вызвала у меня эта передача.
Не понравилось мне качество звука, и то, что периодически не слышно что-то из говоримого, не понравилось что осталось от того, что мы говорили, и что убрано, ну и конечно неприятно поразил со стороны свой собственный голос, и то, как я разговариваю. Хорошо хоть, что говорил я мало.
Еще неприятно удивило, что во время музыки периодически прорываются посторонние звуки, (наши же голоса с других микрофонов), и что этот архивный файл обрывается так неожиданно. Т.е. даже непонятно сколько шла сама передача. Похоже что из полутора часов в архиве лишь 27 минут. Может у них какие-нибудь ограничения, и больше таких кусков они в архив не кладут? Или это так передача закончилась спонтанно, потому что вышло эфирное время и пошла какая-нибудь реклама?
Вот уж, думается мне, первый блин комом.

Однако, радиоведущему наше интервью очень понравилось. Я получил его письмо, где он пишет, что считает это интервью очень удачным, причем это его мнение разделили все его радиоколлеги.
Им всем импонировало также, что мы привнесли с собой что-то такое живое, необычное среди обильно распространненой повсюду попсы. :-)

И особенно им всем понравилось, когда мы вдруг все, без какой-либо подготовки, совершенно спонтанно, без доведения звука всякой хитроумной электроникой, взяли и прямо в студии запели, да еще и по-русски.
(Кстати, я снимаю шляпу перед Ранди и Ниной за то, как они выговаривают слова в песнях на незнакомом и столь далеком по фонетике от их родного датского, русском языке!)
Ведущий, правда, расстраивался, и извинялся, что получились проблемы со звуком. Такое, как он говорит, хоть и очень редко, но все-таки иногда случается. Это жизнь, и это радио, как он обьяснил.

Вот такие оценки этого радиоинтервью.
Впрочем, у вас есть возможность составить свое мнение. Вот линк:
http://www.borisovich.dk/audio/Pavlovski_Balalaika_Orkster.mp3



***