Тайный разговор подсознания.
Совершенно измотанный за день, который бесконечно длился нескончаемой чередой дел, я наконец добрался до дома, и усевшись на уютном диване перед телевизором, щелкал каналами, не столько оттого, что хотелось посмотреть телевизор, но более лишь оттого, что просто не было сил встать и доползти до кровати, чтобы там мгновенно заснуть.
В какой-то момент меня привлекла передача, где объясняли про язык тела, неконтролируемые сознанием жесты и мимику.
Я прекратил щелкать каналами, и принялся смотреть передачу.
Ничего особенно нового, я там не увидел, но любопытно было узнать мнение специалистов о том, что никому не удается подделать свою мимику и жесты.
О том, что специально тренированным людям иногда удается обмануть детектор лжи, но что мимика все равно их выдает.
Потом они рассказали, что классическим примером таких жестов является, например, потирание своего уха, что означает, что человек говорит неправду.
А потирание собственного носа выдает, что человек не знает ответ на вопрос, на который ему нужно ответить.
Прослушав все это, я наконец, выключил телевизор и пошел спать.
И заснул, с мыслью, что я не особенно хочу знать тайный язык этих жестов и мимики.
Хочу продолжать пребывать в иллюзиях, и верить тому, что люди мне говорят.
Не хочу сравнивать то, что они говорят с тем, что они при этом выражают своей мимикой.
Вернее хочу это делать только в той степени, в какой это делает сама интуиция и жизненный опыт. Не нужно мне здесь никакой науки.
Не хочу никаких знаний из этой передачи, и им подобных.
И с этой мыслью я заснул.
Проснувшись на утро, понял, что то, что услышал перед сном про потирания носа и уха, никуда из головы не делось, и теперь я этим знанием обременен.
И еще, я вдруг вспомнил, что вчера на работе, я именно провел весь день, то теребя свое ухо, то украдкой потирая нос. Причем, никакого насморка не было.
И значит, если верить вчерашней передаче, подделать такое нельзя, и это искреннее выражение того, что я вру и не знаю ответа на вопрос.
И тут должен был бы увидеться этакий человек, горе-специалист, который приходит на работу, но не знает ответов ни на какие вопросы, и оттого врет напропалую.
Но…
Но было одно “но”, которое разрушало эту стройную картину вдребезги.
Дело в том, что как раз вчера, несмотря на множество людей в моей комнате, я НИ С КЕМ НЕ РАЗГОВАРИВАЛ!
И это значит,что никто мне никаких вопросов, на которые я мог бы не знать ответ, не задавал. И что я никому, сам ничего не рассказывал, то есть и врать мне было не кому.
Именно вчера, я целый день читал документацию, которую давно ждал, и которая наконец появилась.
Сидел целый день у компьютера, и читал не отрываясь.
При этом отчего-то теребя то ухо, то нос.
И все мое сознание было занято этой самой документацией, которую я так ждал.
Причем занято настолько, что никаких сознательных внутренних диалогов самого с собой я не вел, и никуда в мечтах своих не отлетал.
Так отчего же язык тела говорил, что я не знаю ответов и безбожно вру?
Кому я не мог ответить и кому врал?
Может быть эти жесты и мимика, отражают не только обычные разговоры человека, но и внутренние разговоры его в подсознании, скрытые от сознания?
А про свое подсознание я как раз ничего не знаю.
Может там у меня в подсознании, до сих пор, еще со школьных времен живет какой-нибудь Чернышевский, и продолжает мучать меня вопросами о том, “Что делать?” и “Кто виноват?”, а я по-прежнему, как и в школе не знаю ответа.
И оттого вру ему напропалую. Не сознательно.
Ведь все происходит в недоступном подсознании.
И мной никак не контролируется.
Ибо если бы было это сознательно, и Чернышевский явился бы ко мне с такими вопросами в мое СОЗНАНИЕ, то я бы вежливо, но очень решительно, попросил бы Николая Гавриловича не докучать мне, а заодно и прихватить с собой и свою Веру Павловну вместе с ее снами и алюминиевой посудой.
Но вот беда.
Я не знаю, кто там у меня в подсознании сидит, и о чем там со мной разговаривает, и какие-такие сложные мне вопросы задает, что я на них ответов не знаю, и почему, я вместо того, чтобы об этом честно сказать, начинаю что-то врать.
Кто там и с чем ловить меня с поличным в чем-то таком, что мне стыдно признаться и я бесстыдно вру.
Вернее стыжусь, но вру, стыжусь и все тело об это сообщает своими тайными знаками, жестами и мимикой.
Тайные все это вещи, и не знаю я на них ответов.
И надеюсь лишь на то, что “все тайное когда-то становится явным”.
А пока только и можно, что смотреть с любопытством, и следить, что и как рассказывает тело.
Сравнивать с тем, что в этот момент думалось.
И пытаться отгадывать, без особой впрочем надежды на успех.