Ида
Анна - круглая сирота. Она выросла в монастыре, ее воспитывали монашки. За пределы монастыря она никогда не выходила. За две недели до принятия обета настоятельница монастыря вызывает молодую послушницу к себе. Оказывается, в столице у Анны есть тетка, про которую Анна никогда не слыхала. Настоятельница говорит Анне, что до того как стать монашкой, она должно повидаться с теткой. Анна отказывается. Настоятельница настаивает. Все это могло произойти когда угодно: хоть сейчас, хоть триста лет назад.
И только когда Анна с чемоданом в руках оказывается на Варшавской улице, проясняется время и место. За монастырскими стенами Польша. Самое начало шестидесятых годов прошлого века. Тетка оказывается бывшей прокуроршей на послевоенных процессах. Ее руки по локоть в крови врагов народа. Но дальнейшая карьера не задалась. Личная жизнь тоже. Тетка работает судьей в заштатном суде. Она много пьет. По пьяни снимает случайных мужиков и тащит их в свою еще добротную, но уже сильно загаженную государственную квартиру.
Тетка скептически оглядывает Анну с ног до головы: грубые ботинки, толстые чулки, бесформенное пальто, монашеский платок на голове. «Так значит ты еврейская монашка?» - говорит тетка. По-польски это вообще отлично звучит. Анна узнает, что ее настоящее имя Ида, что вся ее семья погибла во время войны. Уцелели только она и тетка. Крошечную Иду спасли монашки, а тетка еще до прихода немцев ушла воевать к русским.
Анна-Ида хочет знать, как в точности погибли ее родные, и где они похоронены. «А ты не боишься узнать, что Бога нет?» - спрашивает ее тетка. Дальше они вместе едут в деревню, где до сих пор стоит дом, в котором жила их семья. Разумеется, там живут совсем другие люди. И, разумеется, эти люди, могли бы много чего рассказать. Если бы хотели.
История в пересказе звучит банально, не потому, что это, упаси Бог, банальная история, а потому что такая, или очень похожая история миллион раз уже была рассказана. До заболтанности. Но здесь способ рассказывания имеет значение. Как это ни удивительно звучит, применительно к фильму на подобную тему, это очень стильное кино.
Фильм стилизован под время и место. От черно - белого изображения до растянутого вверх, как у раннего Поланского, кадра. Но этот стиль оказывается очень жесткой рамкой. Максимум эффекта достигается за счет минимума средств. Минимум пейзажа. Минимум диалога. Минимум пейзажа. Музыка, а там много музыки, от Баха до Эдиты Пьехи, не за кадром, а в кадре. И все что говорится, все что показывается, имеет значение для продвижения истории.
А в финале обе героини отвечают на вопрос есть ли Бог. Одинаково практически отвечают. Только ответ можно трактовать диаметрально противоположным образом. И это тоже здорово.
И только когда Анна с чемоданом в руках оказывается на Варшавской улице, проясняется время и место. За монастырскими стенами Польша. Самое начало шестидесятых годов прошлого века. Тетка оказывается бывшей прокуроршей на послевоенных процессах. Ее руки по локоть в крови врагов народа. Но дальнейшая карьера не задалась. Личная жизнь тоже. Тетка работает судьей в заштатном суде. Она много пьет. По пьяни снимает случайных мужиков и тащит их в свою еще добротную, но уже сильно загаженную государственную квартиру.
Тетка скептически оглядывает Анну с ног до головы: грубые ботинки, толстые чулки, бесформенное пальто, монашеский платок на голове. «Так значит ты еврейская монашка?» - говорит тетка. По-польски это вообще отлично звучит. Анна узнает, что ее настоящее имя Ида, что вся ее семья погибла во время войны. Уцелели только она и тетка. Крошечную Иду спасли монашки, а тетка еще до прихода немцев ушла воевать к русским.
Анна-Ида хочет знать, как в точности погибли ее родные, и где они похоронены. «А ты не боишься узнать, что Бога нет?» - спрашивает ее тетка. Дальше они вместе едут в деревню, где до сих пор стоит дом, в котором жила их семья. Разумеется, там живут совсем другие люди. И, разумеется, эти люди, могли бы много чего рассказать. Если бы хотели.
История в пересказе звучит банально, не потому, что это, упаси Бог, банальная история, а потому что такая, или очень похожая история миллион раз уже была рассказана. До заболтанности. Но здесь способ рассказывания имеет значение. Как это ни удивительно звучит, применительно к фильму на подобную тему, это очень стильное кино.
Фильм стилизован под время и место. От черно - белого изображения до растянутого вверх, как у раннего Поланского, кадра. Но этот стиль оказывается очень жесткой рамкой. Максимум эффекта достигается за счет минимума средств. Минимум пейзажа. Минимум диалога. Минимум пейзажа. Музыка, а там много музыки, от Баха до Эдиты Пьехи, не за кадром, а в кадре. И все что говорится, все что показывается, имеет значение для продвижения истории.
А в финале обе героини отвечают на вопрос есть ли Бог. Одинаково практически отвечают. Только ответ можно трактовать диаметрально противоположным образом. И это тоже здорово.