КАЗНИ ЕГИПЕТСКИЕ
Невозможно не наслаждаться процессом избиения Усмановым Навального. Усманов это делает со вкусом, не торопясь, получая искреннее удовольствие от безотрадного, подержанного вида тимаковского Лешеньки и лукаво, с любопытством поглядывая на Белый дом и АП, где сидят навальные хозяева и откуда доносится плач и скрежет зубов.
Сначала пресс-служба Усманова прокомментировала очередной видеоролик Навального. «С интересом ознакомились с очередным творением г-на Навального. Невозможно не признать у него большой комедийный талант в жанре stand up comedy. Жаль, что он последнее время всё менее востребован, а его расследования напоминают сценарии юмористического шоу средней руки. Особенно благодарны Навальному представители юридической службы за возможность много и плодотворно работать над подготовкой новых исковых заявлений. Конечно, потребуется некоторое время, чтобы, перестав смеяться, разобрать опус Навального, отделить правду от лжи, псевдо-юридическую чушь от популистского пиара, но мы это обязательно сделаем. Просим автора не удалять своё творение так скоропалительно, как некоторые из предыдущих».
Затем начался суд, который стал таким позором, что если бы на месте Навального была лошадь, обладающая хотя бы в малой степени человеческим разумом и стыдом, она ушла бы из зала суда, пылая от позора. Навальный легко отрекся от своего «расследования», сказав, что «связь Шувалова и Усманова не мое расследование, а публикации западных СМИ», попросил Медведева придти в зал суда, хотя в изнасиловании Медведева он не обвинял, просил приобщить к материалам интервью покойного Березовского. Наконец, начался бред и мистика:
Навальный: Усманов прямым текстом заявлял, что уволил человека из Коммерсанта за публикацию.
Генрих Падва: Вот, вы сами пытались приобщить документ, тут ничего такого нет.
Навальный: Я читаю не только слова и буквы, а вижу смысл (!).
Когда Генрих Падва спросил Навального, утверждает ли он, что Усманов совершал преступление, ответ был следующий: «Я утверждаю, что это утверждал журналист, которого вы не дали нам вызвать. Но он не опровергал свою статью» Но «журналист» (то есть посол Мюррей, на котором, кстати, негде ставить клейма) ничего не утверждал. Он говорил про то, что «ходят слухи» и просил подробностей. Изнемогая, Навальный обвинил Усманова … в карнавализации процесса. Мол, он «устраивает целое шоу с видеообращением и конкурсом мемов для переключения внимания». То есть делает все то, что делал Навальный, но гораздо лучше. Но ему нельзя. Навальному можно. Наконец прозвучало требование к противоположной стороне от т.н. «юриста» Навального … подтвердить его обвинения, хотя по ГПК РФ (ч.1 ст.56) обвиняющая сторона обязана сама добывать и обосновывать доказательства, на которые она опирается в обвинении. Привет от сталинского прокурора А.Я.Вышинского, который считал доказательством признание обвиняемого.
Растоптанный и опозоренный, Навальный … заявляет отвод судье. Нужно время, чтобы сбегать в АП посоветоваться и попросить помощи.
Адвокаты Усманова попросили суд пригласить для Навального санитаров. Их помощь будет более полезна.
И Навальный ушел.
«- Па-апрашу вас! - сказал аукционист. Эффект был велик. В публике злобно смеялись. Остап все-таки не вставал. Таких ударов он не испытывал давно. - Па-апра-ашу вас! Аукционист пел голосом, не допускающим возражения. Смех в зале усилился. И они ушли. Мало кто уходил из аукционного зала с таким горьким чувством».
Да.
Хотелось бы. Чтобы в администрации сцена продолжилась. В роли Воробьянинова Навальный, Остап - хозяин-куратор Навального из АП.
«- Возмутительные порядки, - трусливо забормотал Ипполит Матвеевич, - форменное безобразие! В милицию на них нужно жаловаться.
Остап молчал.
- Нет, действительно, это ч-черт знает что такое! - продолжал горячиться Воробьянинов. - Дерут с трудящихся втридорога. Ей-Богу!.. За какие-то подержанные десять стульев двести тридцать рублей. С ума сойти...
- Да, - деревянно сказал Остап.
- Правда? - переспросил Воробьянинов. - С ума сойти можно!..
- Можно.
Остап подошел к Воробьянинову вплотную и, оглянувшись по сторонам, дал предводителю короткий, сильный и незаметный для постороннего глаза удар в бок.
- Вот тебе милиция! Вот тебе дороговизна стульев для трудящихся всех стран! Вот тебе ночные прогулки по девочкам! Вот тебе седина в бороду! Вот тебе бес в ребро!
Ипполит Матвеевич за все время экзекуции не издал ни звука.
Со стороны могло показаться, что почтительный сын разговаривает с отцом, только отец слишком оживленно трясет головой.
- Ну, теперь пошел вон!»
Хорошо бы именно так все и кончилось. Или они хотят ЭТО после ЭТОГО выставить на выборы?
Сначала пресс-служба Усманова прокомментировала очередной видеоролик Навального. «С интересом ознакомились с очередным творением г-на Навального. Невозможно не признать у него большой комедийный талант в жанре stand up comedy. Жаль, что он последнее время всё менее востребован, а его расследования напоминают сценарии юмористического шоу средней руки. Особенно благодарны Навальному представители юридической службы за возможность много и плодотворно работать над подготовкой новых исковых заявлений. Конечно, потребуется некоторое время, чтобы, перестав смеяться, разобрать опус Навального, отделить правду от лжи, псевдо-юридическую чушь от популистского пиара, но мы это обязательно сделаем. Просим автора не удалять своё творение так скоропалительно, как некоторые из предыдущих».
Затем начался суд, который стал таким позором, что если бы на месте Навального была лошадь, обладающая хотя бы в малой степени человеческим разумом и стыдом, она ушла бы из зала суда, пылая от позора. Навальный легко отрекся от своего «расследования», сказав, что «связь Шувалова и Усманова не мое расследование, а публикации западных СМИ», попросил Медведева придти в зал суда, хотя в изнасиловании Медведева он не обвинял, просил приобщить к материалам интервью покойного Березовского. Наконец, начался бред и мистика:
Навальный: Усманов прямым текстом заявлял, что уволил человека из Коммерсанта за публикацию.
Генрих Падва: Вот, вы сами пытались приобщить документ, тут ничего такого нет.
Навальный: Я читаю не только слова и буквы, а вижу смысл (!).
Когда Генрих Падва спросил Навального, утверждает ли он, что Усманов совершал преступление, ответ был следующий: «Я утверждаю, что это утверждал журналист, которого вы не дали нам вызвать. Но он не опровергал свою статью» Но «журналист» (то есть посол Мюррей, на котором, кстати, негде ставить клейма) ничего не утверждал. Он говорил про то, что «ходят слухи» и просил подробностей. Изнемогая, Навальный обвинил Усманова … в карнавализации процесса. Мол, он «устраивает целое шоу с видеообращением и конкурсом мемов для переключения внимания». То есть делает все то, что делал Навальный, но гораздо лучше. Но ему нельзя. Навальному можно. Наконец прозвучало требование к противоположной стороне от т.н. «юриста» Навального … подтвердить его обвинения, хотя по ГПК РФ (ч.1 ст.56) обвиняющая сторона обязана сама добывать и обосновывать доказательства, на которые она опирается в обвинении. Привет от сталинского прокурора А.Я.Вышинского, который считал доказательством признание обвиняемого.
Растоптанный и опозоренный, Навальный … заявляет отвод судье. Нужно время, чтобы сбегать в АП посоветоваться и попросить помощи.
Адвокаты Усманова попросили суд пригласить для Навального санитаров. Их помощь будет более полезна.
И Навальный ушел.
«- Па-апрашу вас! - сказал аукционист. Эффект был велик. В публике злобно смеялись. Остап все-таки не вставал. Таких ударов он не испытывал давно. - Па-апра-ашу вас! Аукционист пел голосом, не допускающим возражения. Смех в зале усилился. И они ушли. Мало кто уходил из аукционного зала с таким горьким чувством».
Да.
Хотелось бы. Чтобы в администрации сцена продолжилась. В роли Воробьянинова Навальный, Остап - хозяин-куратор Навального из АП.
«- Возмутительные порядки, - трусливо забормотал Ипполит Матвеевич, - форменное безобразие! В милицию на них нужно жаловаться.
Остап молчал.
- Нет, действительно, это ч-черт знает что такое! - продолжал горячиться Воробьянинов. - Дерут с трудящихся втридорога. Ей-Богу!.. За какие-то подержанные десять стульев двести тридцать рублей. С ума сойти...
- Да, - деревянно сказал Остап.
- Правда? - переспросил Воробьянинов. - С ума сойти можно!..
- Можно.
Остап подошел к Воробьянинову вплотную и, оглянувшись по сторонам, дал предводителю короткий, сильный и незаметный для постороннего глаза удар в бок.
- Вот тебе милиция! Вот тебе дороговизна стульев для трудящихся всех стран! Вот тебе ночные прогулки по девочкам! Вот тебе седина в бороду! Вот тебе бес в ребро!
Ипполит Матвеевич за все время экзекуции не издал ни звука.
Со стороны могло показаться, что почтительный сын разговаривает с отцом, только отец слишком оживленно трясет головой.
- Ну, теперь пошел вон!»
Хорошо бы именно так все и кончилось. Или они хотят ЭТО после ЭТОГО выставить на выборы?